«Дес-па-сито» — мед-лен-но…
Последние три шага. Я могла протянуть ему руку, и он бы её взял. И увёл бы меня отсюда — голую, босую, любую. И я бы за ним пошла.
Что-то вдруг изменилось, какая-то мелкая деталь за гранью моих ощущений. Я очнулась от наваждения и вернулась в реальный мир. Это стихла вода. Кирилл! Молчанов посмотрел мне в глаза — больным немигающим взглядом. На его скулах перекатывались желваки. Он наклонился, поставил поднос на пол и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Я попятилась в гостиную, только сейчас начиная осознавать, что натворила. Всё пятилась и пятилась, словно какая-то сила отталкивала меня от места преступления. Упёршись лопатками в окно и вздрогнув от неожиданности, я повернулась и прислонилась лбом к прохладному стеклу. А потом грудью. И бёдрами.
* * *
Появился Кирилл с подносом:
— Паша заходил, ты его видела?
Я покачала головой.
— Он деликатный, не стал нас беспокоить: поставил еду на пол и ушёл. — Кирилл оторвал от грозди большую гладкую виноградину, подошёл ко мне и положил в рот. Я приняла угощение, ласково облизав его пальцы. Что бы со мной ни происходило, прежде всего я — на работе.
— Диана, я опять тебя хочу, — сказал Кирилл извиняющимся тоном.
Он был голый, и я сама видела, что он меня хочет. Я стащила стринги, прогнулась в пояснице и недвусмысленно ему подставилась:
— Я тоже тебя хочу. У тебя есть презервативы? Трахни меня, Кирилл. Я с первой встречи о тебе мечтала. Ты даже не представляешь, какой ты сексуальный… Ты просто космос…
Он зубами разорвал пакетик «Дюрекса» и сплюнул кусок фольги на пол. Быстро и умело раскатал презерватив по члену и направил его в меня. В этот раз вошло без боли и напряжения, словно по маслу — скользко, комфортно, влажно. Я упёрлась ладонями в окно и принялась подмахивать, бездумно разглядывая крейсер «Аврору» на другом берегу Невы.
Жар в крови постепенно утихал.
27. Бесплатный поцелуй
Мы провели в постели всё утро. Сначала он целовал и вылизывал моё тело, — без единого намёка на брезгливость, — потом то же самое сделала для него я. Более отзывчивого клиента я ещё не встречала — вероятно, потому, что остальные были гораздо старше. Тот же Юрий Георгиевич годился Кириллу в отцы.
— К трём часам мы приглашены в гости, — сказал Кирилл, когда отдышался, улёгся на взбитые подушки и затащил меня к себе на грудь.
— Мы?! — Его мягкие волосы щекотали щёку и лезли в рот.
— Нет, я, но ты пойдёшь со мной в качестве сопровождения, — ответил он. — Но не волнуйся, мы пойдём к человеку, который будет рад тебя видеть. Она очень переживала, когда дядя Стёпа сказал, что ты утонула.
— Она? — Я сообразила: — Твоя сестра? Мария Борисовна?
— Да. У неё сегодня день рождения, и мне хочется пойти с тобой. Ты ведь эскорт, верно? Вот и будешь меня эскортировать.
Он улыбался, словно не видел никаких проблем. Да я бы тоже с удовольствием пошла к Марии Борисовне! Но мне опять придётся притворяться и лгать. Или он планирует рассказать ей, кто я такая? Сердце неприятно сжалось. Мне не хотелось, чтобы эта женщина узнала, что я шлюха. Мне было стыдно, что она потратила на меня толику своей доброты, — я этого не заслуживала.
Я села на кровати:
— Кирилл, но как ты меня представишь? Как девушку из эскорта?
— О нет, я не собираюсь никому ничего рассказывать! Я хочу поступить, как дядя Стёпа — сказать, что ты моя девушка. Если он так сделал, даже не трахаясь с тобой, то почему мне нельзя? Я уже пять раз тебя трахнул, и собираюсь ещё столько же — ты однозначно моя девушка! Пускай и на два дня.
Он всё ещё шутил.
И не пять раз он меня трахнул.
— Я не могу врать твоей сестре. Кому-нибудь другому могу, а ей — нет.
— А-а, личная симпатия мешает работе? А я думал, ты профи.
— Профи, но… — я задумалась. — Да, ты прав, у меня появилась к твоей сестре личная симпатия, и я не могу работать в таких условиях. Я отказываюсь, прости. Я имею право отказаться.
— Диана, — он тоже сел, — ты правда хочешь, чтобы я сказал Маше, что ты из эскорт-агентства и занимаешься оказанием интимных услуг? Я скажу, мне без разницы.
— Нет, не хочу. Мне будет стыдно. Но и притворяться твоей девушкой тоже не хочу — мне будет противно. Выхода нет: я не могу сопровождать тебя на это мероприятие.
Мы перешли на официальный язык и зашли в тупик. Он рухнул на подушки. Потянул меня к себе, и я снова легла на широкую грудь.
— Давай договоримся так: я скажу всем, что ты моя девушка. Мы начали встречаться недавно, но у нас обычные отношения — не договорные. — Он убрал завиток волос мне за ухо. — А ты лично, наедине, расскажешь Маше, что ты из эскорта. Покаешься в своих грешках — хотя я не понимаю, чем ты хуже девушек, с которыми я встречался раньше. Думаешь, они ангелы с крылышками? А Маша всех принимала.
— Я не думаю о твоих девушках. Я просто боюсь, что Мария Борисовна отвернётся от меня. — Я закрыла глаза и добавила: — Мне трудно притворяться нормальной. Помнишь нашу первую встречу? Я дрожала от страха, что ты меня раскусишь. Но сказать правду — ещё страшнее.
— Я тебе клянусь, что моя сестра — самый добрый и здравомыслящий человек на свете. Она не судит людей по их занятиям или по тому, сколько у них денег. Не бойся поговорить с ней. Расскажи ей правду, будь честной и откровенной — и более преданной подруги ты не найдёшь.
Это звучало вдохновляюще. Я встрепенулась:
— Ты уверен? Ты точно знаешь, что она меня не оттолкнёт?
— Я абсолютно уверен, — он снова погладил меня по волосам. — Знаешь, наша мать сбежала в Америку в девяносто третьем году, — как раз перед тем, как мне идти в первый класс. Отец только раскручивался, скупал ваучеры, торговал компьютерами, а мать снюхалась с его американским партнёром и улетела в Калифорнию. Маше тогда было тринадцать, но она взяла на себя все заботы обо мне. Она сама была ребёнок, и ей самой требовалась помощь, но она никогда не жаловалась и никогда никого не упрекала. Ни отца, ни меня, ни даже мать.
— А она вернулась — ваша мама?
— Нет, она вышла замуж за того американца. Мы с ней встречаемся, когда бываем в Америке, и в целом неплохо ладим. Но Маша с ней по-настоящему близка — она её поняла и простила. — Кирилл хмыкнул и ласково взлохматил мне волосы. — Не бойся мою сестру, она тебя не осудит. Скажи ей всё, что сочтёшь нужным.
От его рассказа у меня потеплело на душе. Он действительно любил свою сестру и восхищался ею. Если бы я и правда могла с ней подружиться!
— Хорошо! — сказала я и посмотрела на него. — Но прежде, чем я расскажу правду твоей сестре, я должна кое-что рассказать тебе. Это важно!
В ожидании он поднял брови.
