— Несмотря на все мастерство вашего реквизитора?
— Говорю вам, я не знаю…
— Ладно, ладно, не волнуйтесь. Раз реквизитор беспокоился из-за бракованного муляжа, значит…
— Действительно, это же значит, что патроны были ненастоящие!
— Что и требовалось доказать. Что ж, мистер Симпсон, пока что это все. Вижу, вас дожидается инспектор Фокс. Сообщите ему свой адрес, и он проводит вас в вашу комнату. Вы покажете ему, во что хотите переодеться… Хотя нет: вы и так в смокинге и, по-видимому, не захотите переодеваться. Фокс!
— Да, сэр!
— Фургон прибыл?
— Стоит снаружи.
— Отлично. Проверьте, не нужно ли мистеру Симпсону чего-нибудь из гримерной. А вы, мистер Симпсон, позвольте инспектору Фоксу вас обыскать. Это чистая формальность. Не хотите — не надо. И не сердитесь.
Ответ Симпсона на это его обращение было трудно разобрать.
Найджел не удержался от соблазна приоткрыть дверь пошире и увидел, как Фокс бойко, но со всей тщательностью обшаривает режиссерские карманы.
— Портсигар, два фунта купюрами и мелочью, записная книжка, носовой платок, спички, никаких записей. Желаете взглянуть, сэр? — радостно спросил полицейский.
— Это лишнее. Последний вопрос: Гарденеру обязательно было нажимать курок, изображая выстрел в Бородача?
— Да, обязательно. Это тщательно репетировалось. Он всегда быстро сжимал левую ладонь в кулак, прежде чем спустить курок. Это было сигналом для моего холостого выстрела.
— Понимаю. Большое спасибо. Всего доброго, мистер Симпсон.
Фокс и режиссер ушли. Найджел гадал, можно ли ему заговорить, как вдруг в двери появился сам Аллейн: прижав палец к носу, он скорчил рожу, сильно удивив Найджела, и покинул сцену. Найджел, увидев там людей с носилками, резко захлопнул дверь. Аллейн взглянул на него с любопытством и с долей сочувствия.
— Вынос актера, — прокомментировал он.
— Вы просто бесчувственная свинья! — сказал Найджел.
— Вы все записали?
— Все.
— Молодец! Кто это там? Ждите меня здесь.
От служебного входа доносились спорящие голоса.
— Что вы несете? — громко вопрошал кто-то. — Это мой театр. Пропустите!
Найджел снова стал подсматривать за происходящим на сцене. Тело Сюрбонадье уже унесли. Инспектор Фокс преследовал гиганта во фраке с гарденией в петлице. Гигант свирепо подступал к Аллейну, издавая рокочущий звук, близкий к реву.
— Мистер Джейкоб Сейнт, полагаю, — вежливо произнес инспектор.
— А вы кто такой, черт возьми?
— Инспектор Скотленд-Ярда, мистер Сейнт, я занимаюсь этим злосчастным делом. Сочувствую вам: на вас обрушилась удручающая новость. Для вас это вдвойне трагедия, ведь мистер Сюрбонадье приходился вам племянником? Приношу свои соболезнования.
— Что за мерзавец это учинил?
— Пока что мы этого не знаем.
— Он был пьян?
— Раз вы спрашиваете, то да.
Джейкоб Сейнт окинул инспектора взглядом и вдруг рухнул в кресло. Найджела осенило: он снова принялся делать записи.
— Я сидел в зрительном зале, — сообщил Сейнт.
— Знаю, я вас видел, — сказал Аллейн.
— Я не знал, что он мертв. Но я знал, что он вышел играть пьяным. Он сам наложил на себя руки.
— Вы так считаете? — Заявление Сейнта оставило Аллейна совершенно безучастным.
— Стейвли позвонил мне в «Савой». Я был в театре до спектакля и виделся с Артуром. Он уже был пьян. Я сказал ему, что к концу недели он окажется на улице. Он не выдержал и покончил с собой.
— Какую силу духа надо иметь, чтобы зарядить револьвер, сыграть роль и дождаться выстрела другого персонажа пьесы! — сказал Аллейн вполне бесстрастным тоном.
— Учтите, он был пьян.
— Это мы уже выяснили. Наверное, он обзавелся настоящими патронами еще до того, как напился.
— О чем вы? Ах да. С него сталось бы… Где Джанет?
— Кто?
— Мисс Эмерелд.
— Все артисты ждут в гардеробной.
— Мне необходимо с ней увидеться.
— Прошу вас остаться здесь, мистер Сейнт. Я велю ее привести. Сходите за мисс Эмерелд, Фокс.
Инспектор Фокс отправился выполнять поручение. Сейнт проводил его сердитым взглядом и, поколебавшись, достал портсигар.
— Сигару?
— Благодарю вас, — ответил Аллейн, — я курю трубку.
Сейнт закурил сигару.
— Поймите, — заговорил он, — я не лицемер и не собираюсь лить по Артуру слезы. Он был пропащим неудачником. Когда у меня рвется башмак, я об этом не думаю — что толку? И об Артуре не думаю. Гнилой с ног до головы, трус, хотя и неплохой актер, мечтавший о заглавной роли. Ему страшно хотелось получить яркую роль, и когда я отказался дать ему роль Каррутерса, он осмелился угрожать мне — мне!
— Где вы встретились с ним сегодня?
— У него в гримерной. У меня были здесь дела.
— Не расскажете, как прошла эта встреча?
— Я уже рассказал. Он напился, я его уволил.
— Как он это воспринял?
— Я не стал ждать его реакции. На семь пятнадцать у меня была назначена встреча. Джанет! — Тон Сейнта резко поменялся, он вскочил. Найджел увидел на сцене Джанет Эмерелд. Она вскрикнула, пробежала по сцене и упала в объятия Сейнта.
— Джакко, Джакко! — рыдала она.
— Бедняжка, бедняжка… — бормотал Сейнт, удивляя Найджела прорезавшейся в его голосе нежностью к крупной, под стать самому магнату мисс Эмерелд.
— Это не вы! — внезапно произнесла она. — Они не могут обвинять вас! — Она запрокинула голову, ее лицо, лишенное грима, было мертвенно-бледным. Сейнт стоял спиной к Найджелу, но все равно было заметно, что его шокировали ее слова. Он продолжал ее обнимать, но весь словно окаменел. Когда он опять обрел дар речи, в его тоне не осталось нежности.
— Бедное дитя! — изрек он совершенно в манере образцового театрального магната. — У вас истерика. При чем тут я? Разве я похож на убийцу?
— Нет, просто я сама не своя… Это так ужасно, Джакко, так ужасно!
Сейнт проворчал что-то невнятное, имевшее цель ее успокоить.
— Действительно! — вмешался в их воркование Аллейн. — В высшей степени неприятно. Уверен, вам не терпится от всего это сбежать, мисс Эмерелд.
— Я отвезу вас домой, — вызвался Джейкоб Сейнт. Теперь он и мисс Эмерелд стояли рядом, и Найджел видел, что оба они очень бледны.
— Прекрасная мысль! — одобрил Аллейн от двери. — Но сперва я бы хотел задать мисс Эмерелд несколько вопросов.
