— Очень глупо, — обиженно произнес Найджел. — Я иду домой.
— Я тоже. Большое вам спасибо за этот чудесный вечер.
— Что вы, я очень рад, что вы смогли прийти. Я еще поработаю, прежде чем лечь спать.
— Что за работа, позвольте поинтересоваться?
— Материал для моей газеты. Это же настоящая сенсация!
— Завтра утром вы принесете мне все, что наплетете, молодой человек.
— С какой стати, Аллейн? — возмутился Найджел.
— Я забыл, в какой ужасной вечерней газете вы служите. Здесь бы уже злодействовали ваши шустрые коллеги — если бы их сюда впустили.
— Мне повезло, сенсация может появиться под моей подписью.
— Повторяю, принесите все в мой кабинет завтра утром, сэр.
— Хорошо.
Аллейн собрал своих подчиненных и отправил их к служебному входу. Свет был выключен.
— Финальное затемнение, — произнес в темноте голос Аллейна.
На сцене «Единорога» царило полное безмолвие, там парили призраки старых пьес. Найджел поежился от неприятного чувства, всегда посещающего непрошеных гостей в пустых зданиях. Вот-вот из темных дверных провалов могли вылезти давно умершие лицедеи, чтобы молча разыграть забытые сцены. Где-то наверху раздался скрип, брезент натяжного потолка пошел волнами от сквозняка.
— Уходим, — сказал Найджел.
Аллейн включил электрический фонарик, и они прошли по коридору к служебному входу. Найджел вынырнул в прохладную ночь. Остальные беседовали с ночным сторожем и с двумя молодыми людьми, в которых Найджел признал журналистов.
— Минутку! — донесся из коридора голос Аллейна. — Смотрите!
Остальные повернули головы. Свет фонаря осветил нишу слева от двери. В нише сидел с закрытыми глазами старик Блэр.
— Господи! — воскликнул Найджел. — Он мертв?
— Нет, просто спит, — успокоил его Аллейн. — Как его зовут?
— Блэр, — ответил сам сторож.
— Просыпайтесь, Блэр, — сказал Аллейн. — Занавес давно опущен, все разошлись по домам.
К 9 часам угра следующего дня Найджел подготовил статью. По его просьбе редакторы скрепя сердце согласились чуть подождать с версткой первой полосы, чтобы он успел показать свой материал Аллейну. Утренние газеты вышли с кричащими заголовками, под которыми можно было не искать существенных сведений. Найджел нашел в Скотленд-Ярде своего друга и был удивлен его готовностью к компромиссу. В статье всячески проводилась мысль, что роль Гарденера в трагедии, при всей ее болезненности для него самого, никак не указывает на его причастность к убийству. Аллейн не стал с этим спорить и не покусился ни на одно слово в тексте. Найджел почти не распространялся о взаимоотношениях Сюрбонадье, Гарденера и мисс Вон, упомянув только о романтической стороне ситуации — помолвке двух последних. Зато он подробно писал о своем впечатлении очевидца трагедии и о том, что происходило потом за занавесом.
— Это заслуживает меньше порицания, чем я опасался, — заключил главный инспектор уголовной полиции Аллейн. — То, что следует выбросить, я подчеркнул, но это самая малость. Публикуйте! Вы возвращаетесь в редакцию?
— Я бы предпочел остаться здесь, — поспешно ответил Найджел. — Статью доставит рассыльный.
— Хорошо, оставайтесь. На теперешнем этапе мне пригодится свой Босуэлл.
— Дарите букеты самому себе — кто же лучше знает ваш вкус! Я мигом.
Найджел отправил рассыльного на Флит-стрит и, вернувшись, застал Аллейна за телефоном.
— Отлично, — сказал тот в трубку, глянув на Найджела. — Увидимся через двадцать минут. — Трубка легла на рычаги.
— До чего неприятный господин! — проворчал Аллейн.
— В каком смысле?
— Осведомитель, вернее, надеется им стать.
— Кто такой?
— Лакей Сейнта. Подождите, скоро познакомитесь.
— Непременно! — сказал Найджел с воодушевлением. — Как продвигается расследование, инспектор?
— Дьявольская работа! — пожаловался Аллейн.
— Я пытаюсь навести во всем этом логический порядок, — сказал Найджел. — Тружусь, так сказать, над любительским досье.
— Вряд ли вы знаете, что такое досье, — сказал Аллейн. — Впрочем, показывайте плоды своего труда.
Найджел предъявил несколько отпечатанных на машинке страниц.
— Это мои записи для вас.
— Большое спасибо, Батгейт! Что ж, заглянем в ваши умозаключения. Они могут оказаться очень полезными: я не силен в систематизации.
Найджел с подозрением покосился на Аллейна, но тот выглядел совершенно серьезным. Он закурил трубку и склонился над листом бумаги с заголовком большими буквами:
«УБИЙСТВО В «ЕДИНОРОГЕ»
Обстоятельства
Сюрбонадье застрелен Гарденером из револьвера, применявшегося в спектакле. Согласно показаниям режиссера и реквизитора, муляжи патронов, в том числе один неисправный, были помещены в ящик стола непосредственно перед сценой, в которой Сюрбонадье заряжал револьвер. Крупицы песка, найденные в суфлерской, свидетельствуют в пользу этой версии».
— Песок найден и в верхнем ящике, — напомнил Аллейн, подняв глаза.
— Правда? Весьма убедительно.
Аллейн продолжил чтение:
«Реквизитор показывает, что патрон-муляж развалился только вечером, когда он его уронил. Если он говорит правду — а его показания совпадают со словами режиссера, — то это значит, что муляжи оказались в верхнем ящике непосредственно перед началом сцены. Значит, убийца подложил настоящие патроны либо непосредственно перед выключением света, либо в темноте, длившейся 4 минуты. Надев перчатки, он достал муляжи из верхнего ящика, положил туда вместо них настоящие патроны, оставил муляжи в нижнем ящике и избавился от перчаток. Пара серых замшевых перчаток обнаружена в сумке на ручке кресла, стоявшего на сцене. Сюрбонадье взял патроны из верхнего ящика и зарядил револьвер. В последующей сцене Гарденер отнял у него револьвер и выстрелил в упор согласно сюжету. Все патроны, оставшиеся в револьвере, оказались боевыми.
Возможности
Возможность заменить патроны была у всех, кто находился за кулисами. Больше всего возможностей было у тех, кто находился на сцене. Это мисс Макс, мисс Эмерелд, сам Сюрбонадье и режиссер. С другой стороны, на сцену мог выйти в темноте кто угодно: мисс Вон, Беркли Крамер, Говард Мелвилл, мисс Димер, костюмеры, рабочие сцены.
Мотивы
Разберем по очереди действующих лиц
Мисс Эмерелд. Находилась на сцене. У нее была ссора с Сюрбонадье. Режиссер и мисс Макс видели, как она опиралась о стол. Говорила неправду. Мотив — неизвестен. Ссорилась с пострадавшим. Кажется, состоит в весьма дружеских отношениях с Джейкобом Сейнтом, дядей С.
