— Вы освещаете убийство в театре «Единорог»? — поинтересовался Уэйкфорд?
— Да, я. Я дружу с Аллейном из Скотленд-Ярда, мы вместе были на спектакле. Мне, конечно, несказанно повезло, но, говоря откровенно, с ним очень трудно: он зрит в корень.
— Необыкновенный человек! — подтвердил Уэйкфорд. — Могу рассказать вам об одном расследовании… — Что он и сделал.
— Я обратился к вам по поручению Аллейна, — сообщил Найджел, выслушав рассказ. — Ему нужно знать, известно ли вам, кто сочинил ту приписываемую вам статью про подноготную тяжбы Сейнта о клевете.
От ответа Уэйкфорда Найджел чуть не свалился с табурета.
— Я всегда считал, что ее накропал Артур Сюрбонадье.
— Черт возьми, Уэйкфорд, это же просто потрясающе! Почему вы так считали?
— Просто я был знаком с этим паскудником и переписывался с ним, так что он запросто смог бы подделать мою подпись. Он был племянником Сейнта и мог располагать конфиденциальными сведениями.
— Зачем ему надо было это делать? Старик Сейнт оплачивал его образование. За все, что у него было, он должен был благодарить дядю.
— Они тем не менее никогда не ладили. Сюрбонадье вечно был по уши в долгах. Кстати, тогда он был не Сюрбонадье, а Артуром Саймсом. Сейнт тоже не святой: его фамилия — всего лишь Сайме. Артур вскоре после этого угодил в пренеприятную историю и был отчислен из университета. Впоследствии дядя предоставил ему шанс попробовать себя на сцене, и он поспешил переименоваться в Сюрбонадье.
— За статью ему не заплатили?
— Конечно, нет.
— Тогда не понимаю, зачем…
— Я тоже не понимаю, разве что он был исключительно мстительным и уже тогда сильно пил.
— Сейнт его не заподозрил?
— Сейнт доказывал, что никакой подделки не было и что автор статьи — я. Но поверили, к счастью, мне. Стиль не совсем мой, хотя подражание довольно удачное.
— Вы знакомы с Феликсом Гарденером?
— Нет, а что?
— Мы с ним друзья. Он попал в ужасное положение.
— Согласен. Но ведь полиция его не подозревает?
— Уверен, что нет. Но штука в том, что выстрел в Сюрбонадье произвел он. Сама мысль для него невыносима.
— Да уж, можно посочувствовать. Что ж, это вся помощь, какую я могу вам оказать. А что с этого буду иметь я? Я бы мог украсть у вас статью, но это не в моем стиле.
Найджел хлопнул его по плечу — дружески, но довольно рассеянно.
— Когда это произошло, Феликс был еще только первокурсником. Вряд ли он способен пролить на это свет. Но с Сюрбонадье он мог быть знаком.
— Расспросите его. А мне уже пора.
— Я чрезвычайно вам признателен, Уэйкфорд.
— Не за что. Всего хорошего! — сердечно попрощался Уэйкфорд и ушел.
Найджел раздумывал, как ему быть: кинуться с докладом к Аллейну или сначала сообщить Гарденеру ободряющее, как он полагал, известие. Решение было принято в пользу Гарденера. Найджел так спешил, что покатил к нему на Слоун-стрит на такси.
Гарденер был дома и пребывал в совершенно растрепанных чувствах. Судя по всему, он в прострации сидел у окна и, обернувшись к вошедшему Найджелу, удручил его своим испуганным видом.
— Найджел! — воскликнул он. — Это ты?!
— Привет, старина!
— Привет. Я тут сижу и думаю… Похоже, это не сойдет мне с рук. Ночью у меня перед глазами стояло только его мертвое лицо, но когда рассвело, я стал понимать, чем все это кончится. Меня арестуют за убийство, и я ничего не смогу доказать. Значит, меня ждет виселица.
— Прекрати нести вздор! — взмолился Найджел. — Зачем им объявлять тебя виновным? Ты же умный человек!
— Я знаю, зачем он меня расспрашивал. Он думает, что это я подложил боевые патроны.
— Он далек от таких мыслей. Он идет по совершенно другому следу. Из-за этого я к тебе и пришел.
— Извини. — Гарденер упал в кресло и прикрыл ладонью глаза. — Я веду себя как полный осел. Рассказывай!
— Помнишь иск Джейкоба Сейнта о клевете?
Гарденер вытаращил глаза.
— Как любопытно, что ты задаешь мне этот вопрос! Я сам недавно об этом думал.
— Тем лучше. Подумай еще. Ты был тогда знаком с Сюрбонадье?
— Его отчислили вскоре после моего поступления в Кембридж, к тому же мы с ним учились в разных колледжах. Его настоящая фамилия — Сайме. Да, мы встречались.
— Тебе тогда не приходило в голову, что это он написал статью в «Морнинг экспресс», из-за которой Сейнт затеял тяжбу?
— Боюсь, я теперь плохо помню подробности. Кажется, в то время об этом говорил один третьекурсник…
— Статью отправил неизвестный автор, выдавший себя за сотрудника «Мекс». Письмо со статьей пришло из Моссберна, это рядом с Кембриджем.
— Теперь вспомнил! — Гарденер выдержал паузу. — Вряд ли ее автором был Сюрбонадье. Зачем ему было резать курицу, несущую золотые яйца?
— Считалось, что у него плохие отношения с дядей.
— Это верно, припоминаю разговоры об этом. Странный был субъект, подверженный приступам необузданного гнева.
— Почему его исключили?
— По ряду причин. Женщина, наркотики… По этому поводу разразился страшный скандал.
— Наркотики, говоришь?
— Да. Сейнт, узнав об этом, грозил полностью лишить его поддержки. Но он как-то это пережил, а потом вылетел — кажется, из-за шашней с фермерской дочкой… Господи, к чему все это?
— Не догадываешься? Если ту статью написал он, то очень возможно, что он годами шантажировал Сейнта.
— Хочешь сказать, это Сейнт?.. Нет!
— Но кто-то это сделал.
— Я даже отчасти склонен думать, что он покончил с собой. С него бы сталось заодно отправить меня на виселицу. — У Гарденера был такой вид, как будто он заставил себя выговорить это ради того, чтобы испытать ужас от собственных слов. Найджел невольно сравнил его с ребенком, листающим страницы книжки и заведомо знающим, что испугается страшных картинок.
— Выбрось это из головы, Феликс. Из всех подозреваемых ты у них на последнем месте, — сказал он в надежде, что так оно и есть. — Лучше припомни, как звали тогдашних друзей Сюрбонадье.
— Был один — форменная свинья! — по фамилии Гейнор. Больше никто не приходит в голову. Гейнор вроде бы погиб в авиакатастрофе.
— Негусто. Вспомнишь еще что-нибудь — дай мне знать. Я пошел. А ты, старик, возьми себя в руки, сделай одолжение!
— Постараюсь. До свидания, Найджел.
— До свидания. Не звони, я выйду сам.
Гарденер проводил его до двери и отпер замок. Найджел задержался, выуживая из складки в кресле выпавший из кармана портсигар, поэтому его не заметила подошедшая к двери Стефани Вон.
