Очень довольный собой, Найджел позвонил в Скотленд-Ярд. Аллейн отсутствовал, но на 4 часа назначил встречу. Найджел передал, что придет в 4.30.
От нетерпения ему не сиделось на месте. Его распирало от новой версии. Подумав о Феликсе Гарденере, он решил отправиться на Слоун-стрит и поговорить с ним. Звонить ему он не стал. Если Феликса не окажется дома, он дойдет пешком до Найтсбриджа и оттуда поедет в Скотленд-Ярд на автобусе. Ему было пора размяться.
Слоун-сквер, остановка между Итонией и Челси, имела солнечный и дружелюбный вид. Найджел купил гвоздику для петлицы, отправил своей Анджеле глупую телеграмму и пружинисто зашагал дальше. Слоун-стрит, знающая себе цену и всегда немного скучающая, на сей раз пребывала в деловом настроении. Найджел чуть не перешел на бег; еще немного — и он принялся бы насвистывать и вращать тросточкой. Он весело глянул на потрепанного господина, рассматривающего витрину мебельного магазина. Окна Гарденера на втором этаже были открыты. Поболтав со швейцаром и отказавшись от лифта, Найджел взбежал по застеленной толстым ковром лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Дверь квартиры оказалась открыта, и Найджел, не звоня, миновал маленький холл. Прежде чем войти в гостиную, он собирался окликнуть хозяина, и уже набрал в легкие воздуху, как вдруг из гостиной донесся женский крик:
— Если я это сделала, то только ради тебя, Феликс! Он был твоим заклятым врагом!
Услышал Найджел и медленный ответ Гарденера:
— Я тебе не верю. Не верю!
Женщина расхохоталась.
— Все напрасно! — Хохот больше напоминал рыдания. — Я ни о чем, ни о чем не жалею, слышишь? Только ты все равно этого не достоин.
Почти не сознавая, что делает, задыхаясь от паники, Найджел забарабанил кулаком во входную дверь, слыша собственный крик:
— Феликс, ты дома?
Мертвая тишина, шаги — и дверь гостиной распахнулась.
— О, это ты, Найджел! — проговорил Феликс Гарденер.
Найджел смотрел мимо него, в глубь гостиной, на неотразимую Стефани Вон, сидевшую у окна в кресле с прижатым к губам платком.
— Это же Найджел Батгейт! — воскликнула она тем же тоном, каким приветствовала персонажей на сцене при первом выходе.
— Вы уже встречались, — напомнил Гарденер обоим.
Найджел выдавил что-то маловразумительное и даже взял ее протянутую руку.
— Я на минутку, — обнадежил он Гарденера.
— Уверена, вы задержитесь, — радостно проворковала мисс Вон. — Вы ведь пришли для мужского разговора с выпивкой, сигаретами, долгого молчания и малопристойных баек. Я все равно ухожу, обо мне не беспокойтесь.
Она упруго вскочила, посмотрела Найджелу в глаза и улыбнулась ему своей прославленной улыбкой с тремя уголками.
— Заставьте Феликса привести вас ко мне в гости! — приказала она. — Вы мне нравитесь, Найджел Батгейт. Слышите, Феликс? Обязательно приведите его!
— Это ваша сумка? — спросил Гарденер, кладя сумку на стол рядом с гостьей так, чтобы не касаться ее самой. Он открыл перед ней дверь, и она выплыла, продолжая щебетать. Гарденер последовал за ней и прикрыл дверь. До Найджела донесся ее приглушенный голос. Через мгновение входная дверь захлопнулась, Гарденер вернулся в комнату.
— Молодец, что пришел, Найджел, — сказал он. — Я прямо сам не свой!
Так оно и было. Сев к камину, он протянул к огню руки. Найджел увидел, что он весь дрожит.
— Тебе бы показаться врачу, Феликс, — посоветовал он.
— Это лишнее, просто последствия шока. Все обойдется. Сейчас я прилягу и постараюсь заснуть. Последнее время мне было не до сна.
— Правильное намерение! Не тяни с его осуществлением. Дам тебе аспирину, выпьешь виски — и спи себе.
— Минутку. Какие новости?
Оба старались не упоминать мисс Вон. Найджел вспомнил свою версию касательно Сейнта и внутренне грустно улыбнулся, прощаясь с недавним энтузиазмом. Не тревожится ли Гарденер, что он мог услышать лишнее? Скорее всего это не приходит ему в голову. Феликс сам сказал, что еще не оправился от шока. Найджел принуждал себя к болтовне, как ни трудно было выискивать темы. Он, раньше не имевший почти никакого касательства к миру театра, теперь оказался в него втянут. Ему уже казалось, что он окружен этими людьми и помимо воли вынужден не только наблюдать за пьесой, но и, покинув свое место в зрительном зале, принять участие в действе на сцене.
Мужчины немного помолчали, а потом Гарденер напугал Найджела, выпалив вдруг:
— Она ведь хорошо держалась на коронерском следствии?
— Кто?
— Стефани.
— Очень хорошо.
Какая-то особенность в интонации Гарденера заставила Найджела насторожиться. Он со страхом уставился на друга.
— Не забывай мои слова, Найджел. Мы оба невиновны. Я тебе поклялся, и ты сказал, что веришь мне.
— Знаю, сказал… — пролепетал Найджел.
— А теперь сомневаешься?
— Ты уверен, что все так и есть, Феликс?.. Господи!
Гарденер рассмеялся:
— Значит, сомневаешься… Боже мой, ты даже не представляешь, какая она героиня!
— Почему бы тебе не выложить всю правду, Феликс?
— Не могу, не могу! Про Стефани — не могу. Наверное, я не должен тебя винить. Мы оба, она и я, плохо выглядим. Что говорит о версии самоубийства Аллейн?
— Он мало со мной делится, — признался Найджел.
— Вердикт дознания неверен, — убежденно произнес Гарденер. — Это самоубийство. Я сам побеседую с Аллейном и попробую его убедить… — Он осекся. — Необходимо внушить ему, что это было самоубийство.
— Мне пора идти. Попробуй выспаться, Феликс.
— Какой там сон! «Сон, что свивает полог неги…» Чертово актерство! Спокойной ночи, Найджел.
— Не провожай меня. Спокойной ночи.
Найджел в унынии спустился по лестнице и вышел на Слоун-стрит.
До него дошла необходимость принять тяжелое решение. Надо ли рассказать Аллейну о подслушанном разговоре? Женщина! Он отмел логические последствия своего признания, а потом, презирая себя, опять к ним вернулся. Что будет, если он не даст волю языку? Допустит ли Феликс, влюбленный в Стефани, чтобы подозрение в убийстве пало на Сейнта? Размышляя, как отнесся бы к его угрызениям Аллейн, он вдруг сообразил, что пытается сберечь мир в собственной душе. Он добрел до Найтсбриджа и, подойдя к Гайд - парк-корнер, принял решение. У него нет права утаивать то, что он знает. Он все выложит Аллейну. С тяжелым сердцем он остановил такси.
— Скотленд-Ярд, — сказал он водителю.
Когда он прибыл на место, еще не было четырех часов, но главный инспектор оказался у себя в кабинете и согласился его принять. Найджел поспешно поднялся к нему.
