— Полагаю, его можно ненадолго оставить одного, — сказал тот.
Они вышли. Найджел тоже юркнул в коридор. Стеречь больного остался Фокс, закрывший за ними дверь.
— Сердце, — подтвердил врач. — Неважные дела! Он больной человек. Кто его лечит?
— Сэр Эверерд Сим, — сказал Аллейн.
— Понимаю. Надо, чтобы он его осмотрел. Он арестован?
— Да.
— Вот досада! Я вызову «скорую» и подожду. Мне нужны два человека. Я сам позвоню доктору. Сейнт плох, но, думаю, он выкарабкается.
— Вот и славно, — сказал Аллейн. — Надеюсь, вы справитесь. Я оставлю вам Фокса.
— Да, чуть не забыл! — спохватился врач. — В Ярде меня попросили кое-что вам передать. Вас срочно хочет видеть некто Альберт Хиксон. Речь об этом деле. Он больше ни с кем не желает говорить, только с вами.
— Альберт Хиксон? — воскликнул Найджел. — Это же Пропс, реквизитор «Единорога»!
— Вот вы и ожили, — сказал ему Аллейн. — Вам нечего здесь делать. Я тоже уезжаю — в Ярд.
Найджел молча залез в машину Аллейна, благо тот не возражал. Главный инспектор ехал молча. Только у самого Скотленд-Ярда он повернулся к Найджелу.
— Батгейт, ваша новость об аресте уже напечатана?
— Конечно, — заверил его Найджел. — Я не звонил и не отменял ее. Теперь ее распространяют по всему Лондону. Чудесно, не правда ли?
— Действительно… — пробормотал Аллейн.
Найджел последовал за ним в Ярд, как послушная собачонка. К Аллейну подвели констебля, говорившего с реквизитором.
— У него была газета?
— Так точно, сэр.
— Заметили, какая?
Констебль заметил и радостно доложил: в руках у Пропса была газета Найджела.
— Вас пора повысить, — сказал Аллейн констеблю. — Похвальная наблюдательность!
Констебль зарделся от удовольствия и предъявил бумажку.
— Он оставил эту записку, сэр, и пообещал вернуться.
— Спасибо.
Найджел, не теряя надежды, последовал за Аллейном в кабинет. В дверях Аллейн остановился.
— Можно мне войти? Или вам желательно остаться одному?
Найджел повел себя по примеру мужественного и бойкого американца из фильма про преступников: восторженно поедая Аллейна глазами, мотнул головой и с чувством выпалил:
— Вы неподражаемы, босс!
— Ваша взяла! — проворчал Аллейн. — Входите.
У себя в кабинете он достал папку, открыл ее и положил рядом две бумаги: отнятую у Сейнта и оставленную в Ярде театральным реквизитором?
— Что это? — спросил Найджел.
— Учитывая вашу придирчивость к терминологии, я бы назвал это досье. Перед вами дело об убийстве в «Единороге».
— Собираетесь подшить к нему новые документы? — предположил Найджел, подкрадываясь ближе.
— Вы способны читать на этом расстоянии? Или поднести их вам под нос?
Найджел промолчал.
— Документ Сейнта — еще одно письмо от Мортлейка, наносящее нашему арестованному удар ниже пояса. А записка господина реквизитора… — Аллейн замолчал.
— Продолжайте.
— Можете сами с ней ознакомиться.
И Найджел прочел нижеследующее, выведенное детским почерком:
Я знаю кто это сделал и вы подозреваете не того. Дж. Сейнт ни при чем напрасно вы схватили невиновного. С уважением А. Хиксон.
— Что же из этого следует? — спросил Найджел.
— То и следует, что наш Пропс скоро навестит убийцу, — отчеканил Аллейн.
— Не начинайте донимать меня расспросами! — взмолился Аллейн. — Хотите остаться — оставайтесь, но чтобы тихо! Мне надо поработать.
Он надавил кнопку звонка, повесил на крючок шляпу, зажег сигарету, снял телефонную трубку.
— Соедините меня с инспектором Бойсом. Это вы, Бойс? Здравствуйте. Кто наблюдает за Хиксоном? Томпсон? Когда он сменяется? Это уже через четверть часа. Он уже звонил? Где он? Понятно. Большое спасибо.
Констеблю, прибежавшему на звонок, главный инспектор сказал:
— Пригласите ко мне сотрудника, видевшего Хиксона.
Означенный сотрудник прибыл почти незамедлительно и вытянулся по стойке смирно, как рядовой на плацу. Найджел невольно вспомнил его подопечного Хиксона.
— Ваше имя? — спросил Аллейн.
— Нейсби, сэр.
— У меня есть для вас работа, Нейсби. Вы знаете Томпсона?
— Так точно, сэр, знаю.
— Он следит за Хиксоном, с которым вы сегодня говорили. Сейчас они оба находятся в закусочной н; углу Уэстбурн-стрит и Пимлико. Поезжайте туда на такси. Дождитесь, пока Хиксон выйдет, и как бы невзначай столкнитесь с ним на улице. Узнайте его и скажите, что идете с работы. Завяжите разговор, но так, чтобы у него не возникло подозрений. Скажите, что отдали мне его записку и что ему не стоит сюда возвращаться. Вы, дескать, слышали мой разговор с мистером Батгейтом: я считаю, что Хиксон малость с приветом и что мы сцапали того, кого следует. Передайте ему, что главный инспектор все равно не сможет с ним повстречаться. Я хочу ему внушить, что совершенно равнодушен к нему и к его сведениям. Он только что вошел в закусочную, вы даже можете успеть угостить его там выпивкой. Скажите, что, по вашему разумению, Сейнта ждет петля. Ничего из него не вытягивайте, создайте впечатление, что дело решенное. Пускай идет своей дорогой. Детектив, сменяющий Томпсона, должен глядеть в оба: передайте ему от меня, что если он упустит Хиксона, я ему голову оторву. Пусть следит за ним, пока не убедится, что он улегся спать и уже храпит. После этого может позвонить, мы его сменим. Его обязанность — записать все номера домов, куда будет заходить наш господин рекви… Хиксон. Чем больше сведений он предъявит, тем сильнее меня порадует. Вам все понятно?
— Так точно, сэр. Разрешите выполнять, сэр?
— Выполняйте.
Нейсби быстро и четко повторил задание.
— Отлично! — похвалил его Аллейн. — Действуйте. По исполнении доложите мне. Смышленый парень, — сказал он Найджелу об ушедшем Нейсби.
После этого он затребовал донесение о проверке местной службы доставки. Анонимное письмо Гарденеру проходило через отделение на Пиккадилли. На того, кто его принес, не обратили большого внимания по причине повышенной занятости. На нем было пальто, шарф, мягкая шляпа и перчатки. Он положил письмо на стойку и сказал: «Это надо доставить без промедления. Сдачу посыльный может взять себе. Я спешу». И был таков. Рост? Средний. Голос. Не запомнили. Бритый? Кажется, да. Телосложение? Скорее плотное.
— Вам понятно? — пробурчал Аллейн. — Наш старый приятель, человек с улицы. Это может быть кто угодно.
