— Превосходно! — одобрил Аллейн. — Двери гримерных отперты?
Ответ был утвердительный. Аллейн оглядел сцену. Там все осталось так, как было в сцене, когда Сюрбонадье заряжал револьвер. Занавес был поднят, накрытые чехлами кресла почти не были видны в темноте. В щель над галеркой просачивался солнечный луч. Раздались шаги, и на сцену вышел Джордж Симпсон. При виде Аллейна он пробормотал что-то похожее на извинения.
— Вот и вы, мистер Симпсон, — молвил Аллейн.
— Я готов прикинуться режиссером. Как вам сцена? — Симпсон озирал сцену профессиональным взглядом. — Кажется, все в порядке.
— Лучше, по-моему, дождаться труппу и объяснить сразу всем, зачем я вас здесь собрал.
— Некоторые уже собрались. Попросите сержанта уголовной полиции Уилкинза пригласить всех на сцену. Когда все будут здесь, я к ним обращусь.
Сержант Уилкинз и Симпсон с сомнением оглядели друг друга.
— Что это у вас, Уилкинз? — спросил вдруг Аллейн.
— Ваша визитная карточка. Молодой джентльмен, которого я видел вчера, попросился в партер.
— Покажите-ка.
На карточке было написано почерком Аллейна: «Пропустить подателя сего в театр. Р. А.». Он вручил ее Найджелу перед арестом Сейнта. Батгейт благоразумно сохранил карточку и снова ею воспользовался.
Сжав челюсти, инспектор Аллейн подошел к рампе и устремил взгляд в темноту партера.
— Мистер Батгейт! — позвал он.
Молчание.
— Мистер Батгейт, я вас вижу! — солгал Аллейн.
— Вы смотрите совершенно в другую сторону! — раздался возмущенный голос.
— Идите сюда.
— Не пойду!
— Сделайте одолжение!
Снова наткнувшись на упрямое молчание, Аллейн обратился к Симпсону:
— Свет в зале, пожалуйста!
Симпсон встал на ступеньку железной лесенки, и спустя мгновение партер предстал во всей своей зачехленной угрюмости.
Посередине ряда F сидела на пыльном чехле одинокая фигура. Аллейн поманил Найджела, тот послушно поднялся и побрел по центральному проходу.
— Ну-ну, — сказал Аллейн, когда злоумышленник достиг оркестровой ямы. — Ну-ну, мой предприимчивый газетчик!
Найджел усмехнулся и промолчал.
— Меня так и подмывает вытолкать вас в шею. — Аллейн взирал на Найджела совершенно серьезным взглядом. — Тем не менее я этого не сделаю. Просто верну вам свою карточку с кое-какой припиской. Захотите остаться — оставайтесь.
Он что-то черкнул на обратной стороне карточки и перебросил ее через оркестровую яму. Найджел поймал ее и поднес к свету. Почерк у Аллейна был безукоризненный, он написал всего семь слов, тем не менее Найджел надолго застыл, расшифровывая послание. Наконец он поднял голову и уставился на Аллейна, а тот на него.
— Это ошибка… — выдавил Найджел.
— Нет.
— Но… — Он осекся и облизнул губы. — Никакого мотива.
— Еще какой мотив!
— Я остаюсь, — решил Найджел.
— Тем лучше. Свет в зале, пожалуйста, мистер Симпсон.
И зрительный зал опять утонул в темноте.
— Полагаю, все уже собрались, — взволнованно сказал Симпсон.
— Пригласите всех сюда, Уилкинз, — распорядился Аллейн.
Актерский состав спектакля «Крыса и Бородач» в последний раз вышел на сцену «Единорога». Актеры двигались гуськом. Первыми появились Сьюзен Макс и Стефани Вон, за ними Джанет Эмерелд — той походкой, которой она выходила на сцену в последнем акте «Мадам X» на провинциальных гастролях. С трагически потрясенным лицом вышла Дульси Димер. Феликс Гарденер был очень бледен и очень одинок. Говард Мелвилл и Дж. Беркли Крамер, чуть задержавшись, вышли рука об руку, с гордо поднятыми голова ми, как французские аристократы, приговоренные к позорному столбу.
— Прошу всех на сцену! — скомандовал Джордж Симпсон.
Исполнители встали полукругом. Вид у них был внимательный и деловитый. Казалось, именно на сцене, в свете рампы они обретают плоть и кровь. Сейчас, в родной обстановке, они превратились в реальных людей.
Аллейн встал спиной к рампе, лицом к сцене. Из зала, с бьющим в спину светом, он выглядел, наверное, причудливо, но актеры воспринимали его сейчас как постановщика и ловили каждое его слово.
— Леди и джентльмены! — заговорил Аллейн. — Я пригласил вас сюда этим утром для совместной реконструкции первой сцены последнего акта «Крысы и Бородача». Как вам известно, в этой сцене покойный Артур Сюрбонадье зарядил револьвер, из которого был впоследствии застрелен. Все вы знаете, что Джейкоб Сейнт арестован. Его здесь не будет. Все остальные, за исключением покойного, чью роль исполнит мистер Симпсон, на месте.
Он сделал паузу. Судя по виду режиссера, ему понадобилось что-то сказать.
— Говорите, мистер Симпсон.
— Не знаю, насколько это важно… Отсутствует Пропс, наш реквизитор. Он отдавал мне муляжи патронов, и я решил, что, может быть…
— Придется обойтись без него, — отрезал Аллейн. — Гримеры здесь?
Симпсон оглянулся. Бидл-старший и Трикси Бидл вышли из-за кулис и смущенно пристроились к актерам.
— Прежде всего я должен вас уведомить, что полиция располагает окончательной версией этого преступления. Реконструкция необходима для ее подкрепления. Вы должны помнить, что при всех удручающих ассоциациях все происходящее сейчас не должно вызывать у вас никакого беспокойства. Я всего лишь прошу ни в чем не повинных членов труппы разыграть определенную сцену, чтобы я смог проверить свою версию действий подозреваемого. Искренне прошу вас поступать так же, как вы поступали в прошлый раз, когда участвовали в этой сцене. Я предоставляю вам эту возможность реабилитироваться и заодно подготовиться вместе со мной к суду. Невиновным совершенно нечего опасаться. Все согласны?
Он ждал. Беркли Крамер откашлялся, вышел на два шага вперед и произнес, глядя в зал:
— Не знаю, скажут ли что-нибудь мисс Вон и мистер Гарденер…
— Ничего! — поспешно ответила Стефани Вон. — Я готова играть.
— И я, — заявил Гарденер.
— В таком случае, — продолжил Крамер басом, — я спешу заверить, что готов доиграть этот чудовищный фарс до самого конца. — Он слегка дрогнул голосом. — Дай Бог, чтобы мы послужили орудиями мести за бедного Артура.
Он сделал легкий жест благородного возмущения и чуть не поклонился пустому залу. Найджел едва не захлопал. Аллейн перехватил взгляд Гарденера, который имел такой вид, словно хотел ему подмигнуть.
— Значит, всем все ясно, — сказал Аллейн. — Единственное отличие от реального спектакля в том, что я не стану устраивать затемнение. А теперь попрошу тех, кто к концу антракта находился в своих гримерных, удалиться туда. Повторите все свои тогдашние перемещения между помещениями. Вы увидите в коридорах сотрудников полиции, но я прошу вас вести себя так, словно их нет. Разговор на сцене перед подъемом занавеса между мисс Макс, мистером Сюрбонадье, мисс Эмерелд и мистером Симпсоном мы воспроизведем как можно точнее. Перед воображаемым затемнением я свистну в свисток, тот же свист прозвучит перед воображаемым концом затемнения. Все, прошу всех разойтись по гримерным.
