— Очередное доказательство того, что интуиция не превосходит индукцию, — бросил Аллейн с усмешкой.
Все трое закурили, и Найджел с Гарденером погрузились в пространные воспоминания о славных кембриджских деньках.
Дверь снова открылась, и в гримерную заглянул сухонький человечек в жилете из шерсти альпаки.
— Вы готовы, мистер Гарденер? — спросил он, почти не удостаивая вниманием остальных.
Гарденер скинул халат, костюмер извлек из-под простыни фрак и помог ему одеться.
— Еще немного пудры, сэр, если позволите совет, — сказал он. — Уж больно теплый вечер!
— С револьвером все в порядке? — спросил Гарденер, любуясь собой в зеркале.
— Реквизитор дает добро. Позвольте, я вас обмахну, мистер Гарденер.
— Валяйте! — позволил Гарденер, мужественно подставляя плечи и спину под одежную щетку.
— Носовой платок, — пробормотал костюмер, засовывая платок ему в жилет. — Кошелек в боковом кармане. Трубка. Все в порядке, сэр?
— В полном порядке. Вы свободны!
— Спасибо, сэр. Отнести оружие мистеру Сюрбонадье, сэр?
— Да. Ступайте в его гримерную. Передайте ему от меня наилучшие пожелания и, кстати, спросите, не желает ли он присоединиться к этим джентльменам за сегодняшним ужином? Я угощаю. — Он взял со столика револьвер.
— Разумеется, сэр, — сказал костюмер и удалился.
— Своеобразный субъект, — проговорил Гарденер ему вслед. — Вы ведь поужинаете со мной? Я позвал Сюрбонадье, потому что он меня не выносит. Это придаст ему сил на сцене.
— Внимание, пятнадцать минут! Внимание, пятнадцать минут! — напомнил голос снаружи.
— Нам пора в зал, — спохватился Найджел.
— Еще рано. Хочу познакомить вас со Стефани Вон, Аллейн. Она без ума от криминологии и никогда мне не простит, если я вас утаю. — Аллейн изобразил учтивое смирение. — Стефани! — крикнул Гарденер.
— Что? — глухо раздалось из-за стенки.
— Можно заглянуть к вам с гостями?
— Конечно, дорогой! — пропел голос с неискренней сердечностью.
— Не женщина, а подарок! — высказался Гарденер. — Идемте.
Видавшей виды звездой на двери была обозначена мисс Стефани Вон, занимавшая довольно просторную гримерную с более толстыми коврами, более удобными креслами, массой цветов и скатертью на гримерном столике. Она приняла посетителей подчеркнуто радушно, угостила сигаретами, щедро расточала свое очарование, особенно в адрес Гарденера, а на инспектора Аллейна поглядывала, на вкус Найджела, скорее воинственно. Ее красоту не портили ни синий грим на веках, ни алый на ноздрях: великолепно уложенные волосы, огромные глаза и лицо в форме сердца разили наповал, не говоря о ее прославленной улыбке с тремя уголками. Она повела профессиональную беседу с Аллейном, спросив, читал ли он книгу Х.Б. Ирвина о знаменитых преступниках. Инспектор ответил утвердительно и книгу похвалил. Следующий вопрос был про то, читал ли он другие книги о преступниках и о психологии — Фрейда, Эрнста Джонса. Аллейн всю эту литературу хвалил, Найджел нервничал.
— Я жадно поглощаю книжки о преступлениях, — созналась мисс Вон. — Пытаюсь погрузиться в психологию преступника, понять ее. Хочется все больше и больше. Подскажите, мистер Аллейн, что еще почитать?
— Вы читали Эдгара Уоллеса? Вот кто хорош!
Последовала напряженная тишина, которую мисс Вон в конце концов решила нарушить своим прелестным смехом. Это был восхитительный, пузырящийся водопад жизнерадостности, к которому присоединились Гарденер и Найджел — второй не слишком убедительно. Гарденер хохотал, запрокинув голову и уронив руку на плечо Стефани Вон.
Внезапно все спохватились, что дверь в гримерную распахнута и что посреди комнаты стоит Артур Сюрбонадье. Одна его рука лежала на дверной ручке, другой он теребил запятнанный платок под своей неухоженной бородой. Рот у него был полуоткрыт, словно он запыхался.
— Веселитесь? — с трудом выдавил он. Было видно, как у него дрожат губы. Все сразу прекратили смех. Рука Гарденера осталась лежать на плечике Стефани Вон, которая забыла закрыть рот и замерла, словно позировала фотографу. В гримерной повисла страшноватая тишина.
— Чудесное зрелище! — похвалил их Сюрбонадье. — Глаз радуется! Над чем смеетесь? Мне тоже хочется.
— Над моей шуткой, — поспешно ответил Аллейн. — Она была неудачной.
— Самое потешное здесь — это я, — заявил Сюрбонадье. — Спросите Стефани, она объяснит. Вы, кажется, сыщик?
Гарденер и Найджел заговорили вместе: Найджел представлял Аллейна, Гарденер что-то рассказывал о предстоящем ужине. Вскочивший Аллейн угощал мисс Вон сигаретой, она, закуривая от поднесенной Аллейном спички, не сводила глаз с Сюрбонадье.
— Полагаю, нам пора в зал, — сказал полицейский. — Как бы нам не пропустить первой сцены, Найджел. Терпеть не могу опаздывать.
Он потянул Найджела за собой, сказал что-то учтивое мисс Вон, пожал руку Гарденеру. Найджел почувствовал, что его толкают к двери.
— Не позволяйте мне вас разлучать, — проговорил Сюрбонадье, не сходя с места. — Я пришел засвидетельствовать ваше веселье. Вообще-то я хотел повидаться с Гарденером, а он тут веселится.
— Артур! — впервые подала голос Стефани Вон.
— В общем, — продолжил Сюрбонадье окрепшим голосом, — я принял решение прервать вашу потеху. Почему бы вам не послушать?.. — Он покосился на Найджела. — Вы журналист, сочинитель. Как ни удивительно, Гарденер — тоже сочинитель.
— Ты пьян, Артур, — сказал Гарденер и шагнул к Сюрбонадье, тот — к нему. Аллейн воспользовался появившейся лазейкой и вытолкнул Найджела в дверь.
— Временно прощаюсь! — крикнул он через плечо. — Увидимся после спектакля.
Через секунду-другую оба очутились на сцене, отгороженной занавесом от зала, и уставились друг на Друга.
— До чего противно… — пробормотал Найджел.
— Да уж, — согласился Аллейн. — Идемте.
— Этот осел напился, — сказал Найджел.
— Само собой, — сказал Аллейн. — Нам сюда.
Они пересекли сцену, уступили дорогу пожилой женщине, услышали голос старика Блэра: «Добрый вечер, мисс Макс». Потом до их слуха донеслось:
— Внимание, увертюра, первый выход! Внимание, увертюра, первый выход!
— Одного не пойму, — заговорил Найджел во втором антракте, — как этот Сюрбонадье умудряется играть в таком состоянии? Ни за что не догадался бы, что он выпивши, а вы?
— Я бы, наверное, догадался, — сказал Аллейн. — С наших мест видны его глаза — у него блуждающий взгляд.
— На мой взгляд, игра превосходная, — сказал Найджел.
— Согласен, — пробормотал Аллейн. — Вы, кажется, уже видели эту пьесу?
