Мартина ответила утвердительно.
— Хорошо. Теперь подайте мне вон то розовое платье.
Мисс Гамильтон оделась, встала перед большим зеркалом в подвижной раме и пристально изучила свое отражение.
— Боже, надо бы сделать макияж посветлее.
— А что не так? — спросила Мартина. — Мне кажется, вы выглядите потрясающе.
Примадонна кивнула.
— Деточка, сходите, пожалуйста, поскорее к моему мужу и попросите у него сигареты. Он взял мой портсигар, а мне нужно взбодриться.
Мартина поспешила в коридор и постучала в соседнюю дверь. Значит, они все-таки женаты. Похоже, он ее лет на десять моложе и по-прежнему утром посылает орхидеи. Надо же.
— Войдите, — произнес глубокий бархатный баритон.
Она вошла.
Боб Крингл надевал на Пула смокинг. Они стояли к Мартине спиной.
— Так что? — спросил Пул.
— Мисс Гамильтон хотела бы получить назад свой портсигар, если вы не возражаете.
— У меня его нет. — Он крикнул: — Элла!
— Что, дорогой?
— С чего ты взяла, что у меня твой портсигар?
Несколько секунд примадонна молчала.
— Нет-нет, Мартина. Портсигар у Бена. У мистера Беннингтона.
— Извините. — Мартина направилась к двери.
Комната Беннингтона находилась в другом конце коридора, рядом с артистической. Войдя, она сразу ощутила острый запах бренди. На столике перед ним стояла открытая бутылка. Он принимал гостя — плотного сложения джентльмена, с красивым лицом и ухоженными седыми волосами. В глазу у него был монокль.
Гость поставил бокал и посмотрел на Мартину с некоторым удивлением.
«Чего это они все так странно на меня смотрят?» — подумала она.
— Нет, дорогой Бен, вмешиваться в это мне не годится, — произнес гость, видимо, продолжая прерванный разговор. — Вопрос тонкий, сам понимаешь. Но я девочке ужасно сочувствую. А доктор, мне кажется, никогда не упускает возможности ее расстроить.
— Не могу не согласиться с тобой, старина, и это меня чертовски злит. — Беннингтон глянул на Мартину. — Джей-Джи, это новая костюмерша моей жены.
— В самом деле? — Джей-Джи Дарси вежливо поклонился Мартине. — Доброе утро, дитя мое. — Затем повернулся к Беннингтону. — Ладно, Бен, мой мальчик, я пожалуй пойду. Тысяча благодарностей.
Он поднялся, ласково глядя на Мартину, уронил монокль, провел рукой по волосам и вышел, негромко запев в коридоре оперную арию.
— Чем могу быть полезен новой костюмерше? — спросил Беннингтон.
Мартина сообщила, зачем пришла.
— Портсигар? Я взял портсигар жены? Хм, не знаю… Посмотрите, пожалуйста, в моем пальто. Оно висит у двери. В карманах. У меня ни от кого нет секретов. — Он пошел убирать бутылку. — Простите, что прошу вас об этом. Видите, занят.
Убрав бутылку, Беннингтон опустился в кресло, наблюдая за бесплодными поисками Мартины в карманах его пальто.
— Это ваша первая работа? Я имею в виду костюмерши.
— Я уже работала в театре.
— И где это было?
— В Новой Зеландии.
— Неужели?! — воскликнул он с таким видом, как будто получил ответ на какой-то жизненно важный вопрос.
— Кажется, в пальто портсигара нет, — сообщила Мартина.
— Вот оно как. В таком случае подайте, пожалуйста, пиджак. Серый фланелевый.
Она протянула ему пиджак, он порылся в карманах. На пол выпали бумажник и еще несколько предметов. Мартина собрала их, но он был настолько неуклюж, что снова уронил. Ей пришлось положить все на столик. Среди содержимого карманов пиджака выделялся конверт с иностранной маркой и штемпелем. Беннингтон схватил его и начал вертеть в руках.
— Славная вещица, не правда ли? — Он рассмеялся и сунул конверт Мартине. — Посмотрите.
Смущенная странным поведением супруга примадонны, Мартина взяла конверт. Письмо было адресовано ему.
— Вы, случайно, не увлекаетесь филателией? — спросил он почему-то напряженным тоном. — Я слышал, там ценятся конверты с гашеными марками.
— Извините, но я далека от этого, — проговорила Мартина и положила конверт лицевой стороной на столик.
— А этот особенно ценный. — Беннингтон ткнул в конверт пальцем. — Кое-кто дал бы за него очень много. Чертовски много. — Давясь смехом, он достал портсигар из внутреннего кармана пиджака и протянул ей картинным жестом. — Чистое золото. Подарок от меня на день рождения. От мужа жене, как водится. Вы что, уходите? Погодите…
Но Мартина уже была в коридоре. В гримерной мисс Гамильтон беседовала с Адамом Пулом и молодым человеком романтической внешности, которого она видела на фотографии в фойе. Перри Персиваль.
— Да, вот так получается, — сказал он, видимо, заканчивая фразу.
— Бедняжка Мартина, где вы так долго были? — спросила мисс Гамильтон.
— Извините, мадам, но мистер Беннингтон долго не мог найти портсигар.
Примадонна посмотрела на Адама Пула.
— Вот тебе, пожалуйста. Такое поведение меня просто бесит. Я подарила ему портсигар. Нельзя сказать, чтобы с большой охотой. Так он моментально его потерял и теперь утверждает, что этого не было, а мой портсигар это его. Представляешь?
— Признаться, с трудом, — отозвался Пул.
Перри Персиваль вежливо рассмеялся:
— Вы оба прекрасно знаете, что я смог бы сыграть эту роль.
— Я тоже думаю, Перри, что вы смогли бы сыграть, — проговорила Елена Гамильтон. — Но согласитесь, у Бена есть изюминка, своеобразный стиль.
Персиваль пожал плечами.
— Он с этой изюминкой носится уже двадцать лет. Пора дать дорогу молодым. — Он потупился. — Извините, мне не следовало этого говорить.
Пул нахмурился.
— А мне не нравится, Перри, что вы подвергаете сомнению распределение ролей. Да еще перед самой премьерой.
— Да это я просто так сказал, — суетливо проговорил Персиваль. — Извините.
Он повернулся так, что на него упал свет, и Мартина увидела, что Перри Персиваль далеко не молод.
— В четверг премьера, — напомнил Пул. — Все уже давно решено и утверждено. Так что любые разговоры на эту тему бесплодны.
— Именно это я и пыталась объяснить доктору, — добавила Елена Гамильтон.
Пул кивнул.
— Я слышал, как он здесь разорялся. Я с ним поговорю и вас, Перри, прошу в этом поучаствовать. По поводу сцены у окна во втором акте. Вы неправильно уходите. Тут надо подчеркнуть присутствие Бена. Это очень важно.
Персиваль болезненно поморщился.
