— Вам не нравится свое отражение?
В последовавшей затем тишине было слышно тяжелое дыхание Пула.
— Вы можете сыграть еще раз? — спросил он.
— Не знаю, — сокрушенно ответила она. — Ничего я не знаю.
Мартина отвернулась и по-детски спрятала лицо за ладонями. А затем наконец дала волю давно сдерживаемым слезам.
— Ну, полно, — произнес Адам Пул радостным голосом.
Из темноты зала зааплодировал Джеко.
Пул коснулся ее лица.
— Ничего страшного, это от напряжения. Скоро пройдет. — Он направился за кулисы. — Назначаю вас дублершей. Завтра начните учить роль. Потом обговорим условия. Наше родство, как видите, ни при чем. Спокойной ночи.
Вскоре на сцену вернулся Джеко с чемоданом Мартины.
— Теперь пошли домой.
I
На второе утро своего приключения Мартина открыла глаза уже с другим ощущением. Казалось, ее мытарствам пришел конец.
Она тихо лежала, прислушиваясь. Утро было ясное, солнце ярко светило в окно мансарды над ее кроватью. В комнате веяло чистотой и свежестью. Видимо, Джеко иногда ею пользовался. На стенах были развешаны эскизы декораций к «Двенадцатой ночи». На полке выстроились в ряд склеенные из бумаги фигурки персонажей. Со стены напротив на Мартину смотрел портрет шута Фесте, похожего на самого Джеко.
Ванная комната была этажом ниже. На лестнице пахло свежим хлебом и кофе. Дверь одной из комнат открылась, оттуда высунулась смешная голова Джеко.
— Доброе утро. Поторопитесь. Завтрак будет готов через десять минут.
Боже, какое же это блаженство принять ванну и вымыть волосы. «Повезло, что они у меня короткие», — думала Мартина, насухо вытирая их полотенцем.
Она вышла через восемь минут. Джеко ждал ее на лестничной площадке.
— Это шерстяное платье вам очень идет. В нем вы похожи на школьницу. Прошу вас.
Он пригласил Мартину в просторную опрятную комнату — видимо, студию. Ее удивило, как это Джеко, такой аккуратный во всем, что касается работы, предстает перед ней в столь неприглядном виде. Сильно поношенный домашний халат, под ним заляпанная краской нательная фуфайка и выцветшие хлопчатобумажные брюки. Он был небрит и непричесан, под покрасневшими глазами темные круги. Однако приветлив, как обычно.
— Полагаю, что завтракать мы будем вместе. Завтрак и ужин включены в плату за жилье. Полагаю также, что вы предоставите мне полномочия в части составления меню и стряпни, ибо как повар я, несомненно, искуснее и опытнее вас. Согласны?
— Не надо спрашивать, Джеко, — проговорила Мартина. — Я вам так благодарна. Вы не знаете, сколько мне будут платить?
— Думаю, около восьми фунтов в неделю. Поскольку теперь вы не только костюмерша, но и актриса второго состава. Плата за жилье с полупансионом составляет два фунта.
— Так мало? — удивилась она. — Я имею в виду плату.
— Такой тут тариф. — Он помолчал. — Насчет пересудов не беспокойтесь. Заподозрить меня в грязных поползновениях никому не придет в голову. Сегодня у нас на завтрак будет омлет.
Как и следовало ожидать, омлет оказался восхитительным. Потом Мартина помогла Джеко мыть посуду, и он ознакомил ее с распорядком дня. Сейчас они вместе отправятся в театр, где она будет исполнять обязанности костюмерши, в три репетиция для актеров второго состава. Вечером вторая генеральная репетиция, где она снова станет костюмершей мисс Гамильтон.
Джеко перебрал бумаги на столе и протянул ей машинописный текст пьесы.
— Роль небольшая. Выучите за работой, думаю, к середине дня.
— Я настолько ошеломлена, — проговорила Мартина, — что просто не могу поверить. Такая удача. Наверное, в театре все решат, что это неспроста. Ну, вы понимаете.
Джеко махнул рукой:
— Это не важно. Роль по-прежнему за Габи Гейнсфорд. Она будет играть скверно, но племяннице супруга примы это сойдет с рук.
— Но ее дядя… он кажется мной недоволен.
— Когда-то Кларк Беннингтон был хорошим актером. Затем постепенно талант начал давать сбои, плюс семейные проблемы. И он запил. Понимаете, среди актеров немало пьяниц, и у многих это на профессии не отражается. А вот Бен себя разрушил. — Со свойственным ему проворством Джеко принялся готовить к работе стол. — В общем, постарайтесь не обращать на него внимания. Это самое лучшее. — Он повернулся к Мартине. — В театр еще рано. Так что идите к себе и учите роль. А я немного поработаю.
Она вернулась в свою комнату в смятении. Но когда раскрыла пьесу и начала читать, все остальное отошло на задний план.
II
Репетицию в три часа проводил помощник режиссера Клем Смит. Реплики Мартине подавали два актера второго состава. Джеко находился за кулисами, то ли работал, то ли бесцельно слонялся. Больше никого в театре, кажется, не было. Роль Мартина выучила, но то и дело забывала слова. Поначалу было трудно соединять их с движениями. И вообще, все было не так просто, как ей казалось.
Но так или иначе, повторив сцены несколько раз, она к концу репетиции довела свои действия до автоматизма. Однако все равно осталась недовольна. Да, она, кажется, что-то нащупала, какую-то нить, свободно двигалась, произносила реплики, делала паузы в нужных местах. Но все было как-то сухо и безжизненно. Клем Смит не делал замечаний и не давал никаких указаний. Просто, кутаясь в пальто, следил за лежащим на коленях текстом. Да и придраться, кажется, было не к чему. Она все делала правильно, как любая средняя актриса второго состава. Вот и все.
Наконец Клем Смит захлопнул папку.
— Леди и джентльмены, спасибо. Репетиция завтра в одиннадцать, прошу не опаздывать.
Он закурил и через зрительный зал прошел на выход. Актеры тоже ушли.
Оставшись на сцене одна, Мартина устало опустилась на стул, как будто из нее выпустили воздух. Пыталась взять себя в руки, не получалось.
«Боже, я бездарна, — думала она, стиснув зубы. — Какое унижение! Напридумывала себе черт знает что и, главное, поверила в это. Успех. Какой успех? Откуда? С чего я взяла, что у меня талант? Потому что похожа на Адама Пула? И потому что вчера вечером на нервном подъеме удачно сыграла крохотную сценку? И на этом основании имела наглость вообразить…» — Губы Мартины задрожали, лицо сморщилось.
— Да пропади оно все пропадом! — крикнула она так, что, наверное, было слышно в последнем ряду галерки.
— Могло быть и хуже, — отозвался голос откуда-то из партера.
Из мрака появился Адам Пул и двинулся по проходу. Остановившись, положил руки на перила оркестровой ямы.
— У вас есть техника. Постарайтесь завтра закрепить достигнутое. И думайте о героине. Держите в голове расположение комнат в доме. Чувствуйте его. Заставьте себя представить, что она делала весь день до начала действия в пьесе. О чем думала. Почему она говорит и поступает так, а не иначе. Вдумайтесь в реплики других персонажей. Спуститесь, пожалуйста, ко мне минут на пять, поговорим.
