— Ради Бога, — прошептала Габи. — Не надо.
Доктор Разерфорд прищурился.
— А в чем, собственно, дело?
— Послушайте, Джон, сбавьте, пожалуйста, тон, — попросил его Пул. — Хотя бы ради приличий.
Почувствовав поддержку, Габи воспрянула духом:
— Прошу вас помнить, что он был моим дядей.
Как и следовало ожидать, доктор отозвался цитатой:
— «И слушать не хочу. Не добрый был ваш дядя». А от себя скажу, любезная моя: ваш дядя Бен прескверно с вами поступил. Впрочем, вам это и самой известно. Я замолкаю.
— Вот и хорошо, — примирительно проговорил Пул. — У меня есть соображения, почему Бен решил уйти из жизни. — Он посмотрел на Елену. — Ты не против, Элла, если я буду говорить без обиняков?
— Да, пожалуйста, милый, — отозвалась она.
— Мы все знаем, Бен, никогда не отличавшийся сдержанностью, в последний год перешел все границы. К тому же сильно запил. И это убило в нем актера. То, что он делал на сегодняшнем спектакле, вообще за пределами приличий. Видимо, неожиданно осознав ситуацию и ужаснувшись, он принял решение.
Перри Персиваль хотел что-то сказать, но лишь обреченно махнул рукой.
— Это должно было случиться рано или поздно, — продолжил Пул. — Так что причины трагедии ясны.
Елена устало кивнула:
— Я думаю, ты прав. Бен не выдержал одиночества.
— Я никогда не прощу себе этого! — воскликнула Габи. — Никогда.
Доктор Разерфорд глянул на нее и неодобрительно хмыкнул.
— Я его подвела, — продолжила причитать девушка. — Горько разочаровала. Возможно, стала для него последней каплей.
— «Клянусь я именами всех богов…» — начал тут же цитировать Разерфорд, на этот раз реплику Кассия из «Юлия Цезаря», но резко замолк при появлении Клема Смита.
Помощник режиссера мрачно оглядел присутствующих.
— Он в гримерной. Сказал, что не заставит вас долго ждать.
— В таком случае все в порядке? — выпалил Перри Персиваль. — Я хочу сказать, что мы скоро сможем разойтись по домам.
Клем Смит взял у Джеко чашку с супом.
— О чем он тебя спрашивал? — поинтересовался Джеко.
— Ну, кто что делал в то время.
— Что-нибудь еще?
— Да. Он хорошо помнит тот случай в «Юпитере».
— Помнит? — спросил Пул.
— Да. — Клем печально кивнул. — Он вел тогда расследование.
Актеры погрузились в долгое молчание, которое нарушил Джеко:
— Я не нахожу в этом ничего особенного. Да, история с Беном напоминает ту, что случилась в «Юпитере». И разумеется, детективы обязаны убедиться, что это не убийство. И пусть занимаются своим делом. Нам-то что беспокоиться? Ведь мы все убеждены, что Бен покончил с собой.
— Вот именно, — согласился Пул.
— Конечно, газеты об этом напишут, — пробормотал Дарси. — Но тут уж ничего не поделаешь.
— А как со спектаклем? — спросил Перри. — Мы будем его играть?
— Конечно, будем! — воскликнула Елена. — А как же иначе? Правда, Адам?
— Элла, я должен подумать. Понимаешь…
— Тут нечего думать, — отрезала она. — Надо играть!
Мартина увидела, что Дарси и Персиваль повеселели.
— Джей-Джи, вы готовы его заменить? — спросила Елена.
— Роль я знаю, — ответил он.
— Я готова репетировать, когда хотите. Уик-энд в нашем распоряжении.
— Спасибо, Элла.
— А ваш дублер, Джей-Джи, в полном в порядке, — сообщил Клем.
— Хорошо.
Актеры оживились и принялись обсуждать детали.
Их остановила Габи, возвысив голос:
— Это выше моих сил. Перестаньте.
Добившись внимания, она быстро заговорила:
— Как вы можете? Сидеть вот так и говорить о спектакле, как будто ничего не случилось? А он лежит там… никому не нужный. Как это жестоко! Я за милю буду обходить этот театр, как только выйду отсюда. Я полагаю, мне сообщат, когда будут похороны. Я ведь здесь единственная его родственница. — Она поймала взгляд Мартины и ткнула в нее пальцем: — Вот кто его добил своими интригами. Радуйтесь, вы получили эту ничтожную роль. А его нет.
— Замолчите немедленно, Габи! — крикнул Пул. — Как вам не стыдно?
— Не замолчу. Хватит затыкать мне рот. Довели моего дядю Бена до отчаяния и теперь довольны?
Именно в этот момент появился инспектор Аллейн. Как будто точно рассчитал свой выход, как заправский режиссер.
V
Разумеется, инспектор слышал каждое слово, произнесенное Габи, но виду не подал.
— К сожалению, вынужден сообщить вам не очень приятную новость. Закончить наши невеселые дела так быстро, как я надеялся, не удается. Понимаю, вы устали и шокированы происшедшим, но обстоятельства смерти мистера Беннингтона не столь ясны, как казалось на первый взгляд.
Аллейн повернулся к Елене Гамильтон:
— Вы, конечно, догадываетесь, что нельзя не учитывать случай с утечкой газа, происшедший в этом здании несколько лет назад?
— Да, конечно. Мы об этом говорили.
Аллейн кивнул:
— Мы тоже. И не исключено, что тот случай оказал на вашего мужа определенное влияние.
— Да, — согласилась она.
Бросив взгляд на доктора Разерфорда, Мартина с удивлением обнаружила, что его глаза закрыты, а грудь ритмически вздымается. Он крепко спал, только что не храпел. Диван стоял далеко, и Аллейн, возможно, его не видел.
— У вас есть какие-то доводы, поддерживающие эту версию? — спросил Аллейн.
— Конкретных нет, — ответила Елена. — Но он часто вспоминал тот ужасный случай. Это здание ему не нравилось. Понимаете, мистер Аллейн, мы, актеры, воспринимаем театр как живое существо, как бы это абсурдно ни звучало. Мой муж почему-то считал, что театр его отвергает, и переживал из-за этого. Вообще - то, начав работать в «Вулкане», мы условились никогда не упоминать «Юпитер». Но Бен не унимался.
— Понимаю.
Аллейн помолчал. Затем оглядел собравшихся. Молодой констебль стоял рядом с блокнотом в руках. Записывал.
— Кто-нибудь еще замечал это в мистере Беннингтоне?
— Да, — отозвалась Габи траурным тоном. — Я замечала. Он говорил мне об этом, но когда увидел, как сильно меня это расстраивает… потому что я такая, ну понимаете, по-идиотски чувствительная к атмосфере места, где нахожусь, просто ничего не могу с собой поделать… и когда я впервые вошла в этот театр, вы не поверите, но я сразу же почувствовала…
