V
Какое-то время на сцене стояла полная тишина. Потом все заговорили одновременно. Дарси и Персиваль, перебивая друг друга, принялись утверждать, что это так похоже на Бена. Елена и Пул негромко о чем - то переговаривались. Лишь доктор спокойно спал.
Наконец Джеко рискнул обратиться к инспектору:
— Вы хотите сказать, что Бен, убивая себя таким способом, решил бросить подозрение на кого-то из нас? Вы это имели в виду?
— Нет. Я упомянул лишь о существовании ничтожной вероятности такого исхода, которую, наверное, не следует принимать во внимание. Скорее всего убийца рассчитывал, что мы так подумаем. И у него бы все получилось, если бы не пудра на пальто.
— То есть по-прежнему ничего не ясно, — уныло проговорила Елена.
— Не совсем. В ходе бесед с вами я сделал кое-какие выводы. Чтобы совершить убийство, нужен мотив. Людей убивают из мелочного корыстолюбия, из страха, тщеславия, ревности, скуки и обычной ненависти. Что-то из перечисленного послужило поводом для расправы с мистером Беннингтоном. У каждого из вас были причины не любить этого человека. Но чтобы решиться на убийство, надо остервенеть по-настоящему. Тут нужен запал, как во взрывном устройстве. В данном случае, я думаю, в качестве такого запала послужило письмо Отто Брода Кларку Беннингтону. Оно исчезло. Я думаю, убийца нашел его и сжег в гримерной. Вместе с тампонами для припудривания.
Аллейн замолк и надолго задумался. Мартина, наверное, единственная из всех, смотрела на инспектора и восхищалась его сосредоточенностью, которая обозначала интенсивную работу мысли. Но, почувствовав взгляд Пула, отвернулась, и они обменялись улыбками, как подобает влюбленным. «Боже, — подумала она, — что же это со мной делается? Разве можно так, в такое время?»
Когда Аллейн заговорил вновь, она вслушалась только после первого предложения.
— В принципе, когда шел последний акт, войти в его гримерную мог любой, кроме мисс Гамильтон. А вот что касается второго посещения, то тут можно кое-кого исключить. Позвольте мне рассмотреть варианты в том порядке, в каком вы сидите. Мисс Тарн в таком случае идет первой.
«Мне надо испугаться, — подумала Мартина. — Почему же я не боюсь?»
— Мисс Тарн сказала, что, покинув сцену первой, стояла у входа в коридор, ведущий в гримерные. Она была сильно возбуждена и мало что запомнила. Мимо нее прошли мистер Персиваль, мистер Дарси и, наконец, мистер Беннингтон. С этого момента начинается критический период. Далее, мистер Доре, организовав за кулисами выстрел, проводил мисс Тарн в гримерную. По пути он заглянул на несколько секунд к мистеру Беннингтону. Спустя какое-то время мисс Тарн и мистер Доре услышали в коридоре шаги. Это мистер Дарси и мистер Персиваль возвращались на сцену для поклонов. Они последовали за актерами, тем самым обеспечив друг другу алиби, которое подтверждают рабочие сцены.
Габи Гейнсфорд глянула на Мартину.
— Надо же как повезло!
— Следующей идет мисс Гейнсфорд, — продолжил Аллейн, как будто не слыша ее замечания. — Она весь критический период пробыла в артистической, где, как утверждает, спала. Только свидетелей этому нет.
Габи Гейнсфорд вздрогнула и, повернувшись к Дарси, в первый раз за время повествования произнесла его имя, данное при крещении.
— Джордж…
Он поспешил ее успокоить:
— Все в порядке, дорогая. Вам нет причин волноваться.
— Мистер Персиваль и мистер Дарси также попадают в список не имеющих алиби, — произнес Аллейн. — Они покинули сцену и вернулись туда вместе. Но в промежутке находились в разных комнатах. Мистер Персиваль единственный, кто заметил запах газа. Доктор Разерфорд, — инспектор передвинулся, чтобы его увидеть, — определенно имел возможность посетить гримерную в этот период. Он мог выйти из ложи, пройти незамеченным за кулисами и так же вернуться.
Аллейн подождал реакции доктора, но тот спал как ни в чем не бывало.
Инспектор слегка повысил голос:
— Он мог вернуться в ложу, когда все остальные собрались на поклоны. А затем вышел к публике.
Аллейн замолк. Остальные тоже молча смотрели на спящего доктора.
Затем инспектор продолжил:
— Мистер Пул признался, что мог побывать в гримерной Беннингтона за короткий период его отсутствия на сцене. Но это маловероятно. Как мы знаем, в гримерной с мистером Беннингтоном было много работы, и он мог не успеть. А опоздание на выход, несомненно, привлекло бы внимание. — Аллейн посмотрел на Джеко. — С мистером Доре, по-моему, все ясно. Хотя он не выходил на поклоны и держался за кулисами, но мальчик-посыльный очень скоро обнаружил отсутствие мистера Беннингтона, так что у него практически не было времени что-то сделать в гримерке.
— Я напомню вам, — сказал Джеко, — что Перри почувствовал запах газа, когда я еще находился с мисс Тарн в ее гримерной.
— Я это помню, — ответил Аллейн и посмотрел на Елену Гамильтон. — И пока все это происходило, мисс Гамильтон блистала на сцене перед огромным количеством свидетелей. Это все, что я хотел вам сказать. — Голос Аллейна потеплел. — Благодарю вас, леди и джентльмены. Вы свободны. Прошу каждого перед уходом зайти в артистическую и оставить свой адрес и номер телефона.
I
Аллейн посмотрел на подчиненных.
— Итак, дело сделано.
— Вы нас сильно удивили, шеф, — признался Фокс.
Бейли и Томпсон сидели, уставившись в пол.
Гибсон шумно вздохнул и вытер лоб ладонью.
Аллейн поймал взгляд констебля Лемпри.
— Вот вам, Майк, почти хрестоматийный пример, как не должен поступать ведущий расследование полицейский. Мотайте на ус.
— Конечно, сэр.
— И на что вы рассчитываете, шеф? — спросил Фокс. — Что он придет с повинной? Начнет все нагло отрицать? Попытается скрыться? Или что?
— Скрыться ему не удастся, — глухо проговорил Гибсон. — Здание оцеплено.
— Я сказал «попытается», Фред, — заметил Фокс.
— Если я заблуждаюсь, — пробормотал Аллейн, — то по крайней мере заблуждаюсь по-крупному. Монументально.
В коридоре послышался шум.
— Начинается, — сказал Аллейн.
В дверь постучали, и в артистическую вошел Перри Персиваль. Темное пальто, яркий шарф, желтые перчатки, зеленая шляпа.
— Вот, решил перед уходом узнать: я все еще под подозрением?
— На вашем месте я бы по этому поводу не волновался, сэр, — ответил Фокс. — Но оставьте мне свой адрес и номер телефона. Это формальность.
— Спасибо, мистер Персиваль, — произнес Аллейн после того, как Перри все продиктовал. — Спокойного вам сна.
