Конечно, можно было обойтись без всего этого. Я легко мог бы доказать свое право использовать пьесу Брода, но скандал, который бы неизбежно возник, бросил бы тень на театр и на Адама Пула, которого я глубоко уважаю. Хотите, называйте это тщеславием.
Позвольте мне закончить последней цитатой из моего приятеля, плагиатора.
Но с нами иногда Бывает то, о чем мы не гадаем.
Мы демоны порою для себя,
Когда, не зная бедность нашей силы, Ее мы искушаем… *
Ну что ж, мне пора. Аве Цезарь, идущий на смерть приветствует тебя.
Искренне ваш, Джон Джеймс Разерфорд.
III
Аллейн сложил письмо, положил в конверт и протянул детективу, задумчиво посмотрев на диван.
— Ну что, Фокс, ловко он обвел нас вокруг пальца, а?
— Похоже на то, мистер Аллейн, — уныло отозвался детектив.
Бейли и Томпсон направились за кулисы. Констебль Лемпри принес простыню, которую взял в одной из гримерных. Вручил Фоксу и удалился. Приготовившись накрыть ею мертвого доктора, Аллейн и Фокс посмотрели друг на друга.
— Наше расследование закончено, — произнес инспектор, — а этому человеку Бог судья.
IV
Пул остановил машину у дома и посмотрел на Мартину.
— Устали?
— Не больше, чем остальные. А вот вам сегодня досталось.
— Ничего. Я переживу. Послушайте, Мартина… я сейчас впервые произнес ваше настоящее имя, потому что принял решение. Да, еще не пришло время нам называть друг друга на ты, но я не хочу ждать до завтра. Мартина, я полюбил вас всем сердцем и прошу стать моей женой.
Вначале Мартине казалось, что его голос звучит откуда-то издалека. Но затем все ее существо ожило, встрепенулось и переполнилось счастьем. Она попыталась что-то сказать, но не смогла.
Адам вылез из машины и распахнул для нее дверцу. Он улыбался.
— Мне очень хочется внести вас в дом на руках, но я должен вернуться в театр.
Холодный ночной воздух привел ее в чувства. Она вдруг застыдилась.
— Это ужасно ощущать себя счастливой, когда произошла такая трагедия.
Он провел ладонью по ее щеке.
— Не надо думать о трагедии, моя любимая. Все будет хорошо. Ложитесь поскорее спать. Спокойной ночи и доброго утра.
Пул подождал, пока она скроется за дверью, и поехал обратно в театр.
Дверь в фойе была открыла, там стоял молодой констебль.
— Инспектор ждет вас, сэр.
Аллейн стоял перед стендом с фотографиями актеров, засунув руки в карманы.
— Вынужден сообщить вам невеселую новость.
— Вы хотите сказать, что Джон заснул слишком крепким сном? — отозвался Пул. — Так это меня не удивляет. Джеко наконец нарушил молчание и рассказал о Броде и его пьесе.
Они оба посмотрели на афишу.
В четверг, И мая,
премьера
новой пьесы Джона Джеймса Разерфорда
«ВОЗВРАЩЕНИЕ»
