На лбу у меня капли пота, сверло медленно погружается в череп женщины. Кровь стекает, противный скрип и скрежет отдаются в ушах. Продолжаю крутить ручку дрели, но уже далеко не уверен в собственном решении. Настает момент, когда сверло прошло стенку черепной коробки; медленно извлекаю сверло обратно. Как только дырка в черепе освободилась – кровь и ее сгустки вышли наружу. Осторожно, обычной «грушей», высасываю сгустки крови из раны, после чего ее обеззараживаю и перебинтовываю голову пациентки, сделать для нее ничего больше не в состоянии. Завершал работу один, мой помощник стоит и тяжело дышит у окна, сдерживая рвотные позывы. Импера… точнее, Олесь – и вовсе слабо в кресле шевелится. Н-да, из Ольги сестра милосердия, как из меня балерина! Впрочем, если практика, не приведи господи, будет, то она не станет в обмороки грохаться.
– Можете уже выдохнуть, – оборачиваюсь к своим «помощникам». – Операция завершена.
– Какой результат? – вяло поинтересовался Олесь.
– Время покажет, – отвечаю и пожимаю плечами. – Слишком много «если», да и шансов почти не имелось. Остается надеяться на лучшее.
– Анну могу позвать? – поинтересовался Саша.
– Наверное, сначала тут немного стоит прибраться, – кивнул на окровавленную простыню. – Да и сверло с дрелью стоит вымыть.
– Иван Макарович, вам бы тоже себя в порядок привести не мешает, – поднялся с кресла Олесь.
Молча кивнул и прошел в ванную комнату. И когда так успел измазаться? На щеках блестит пот вперемешку с кровью пациентки, руки тоже в крови, но одежда, как ни странно, чистая. Вымыл руки и умылся, после чего вернулся в комнату, забрал дрель и в ванной ее почистил. Сам сходил за Анной, которая перед дверью в комнату стояла изваянием.
– Голубушка, – обратился к дочери своей пациентки, – мне только не хватало вытаскивать вас с того света. Очнитесь! – пощелкал пальцами перед ее пустым взглядом.
– Как мама?.. – хрипло выдохнула та.
– У вас в горле пересохло, – покачал я головой, но попытался как можно быстрее исправиться и добавил: – Жива ваша матушка, операция завершена.
– Мне к ней можно? – спросила Анна.
– Даже нужно, – ответил я. – Сейчас она спит, будить нельзя, но за состоянием стоит понаблюдать, а когда очнется – сам-то на это очень надеюсь, а вот гарантий не дам, – вы ей все и расскажете. Дней пять вставать с постели не стоит; Александр, думаю, не станет возражать, если Антонина Михайловна полежит в его комнате.
– Не буду, – хмуро подтвердил мой помощник, который тоже в коридор вышел.
Ха, еще бы он попытался возмутиться! Сам-то провинился со всех сторон! Это я еще не решил, как наказать за сокрытие визита высоких гостей…
– Проходите, – кивнул Анне.
Девушка на цыпочках вошла в комнату, увидела лежащую на кровати мать и всхлипнула.
– Саша, ты уж проследи тут, раз взялся помогать, – ткнул я помощника пальцем в грудь. – А о том, что к нам гости едут и ты решил это скрыть, мы потом поговорим!.. – грозно ему шепнул и кивнул Олесю: – Пойдем, сделано все возможное, сейчас уже ничего от нас не зависит.
Императрица, в личине Олеся, подошла к девушке, застывшей перед кроватью матери, хотела что-то сказать, но не стала. Словами тут не поможешь, а что последует дальше, уже не в наших руках.
Искоса поглядываю на свою спутницу… мля! Или спутника? Черт! Никак не выберу тактику поведения. Наверное, не стоило Ольге Николаевне брать личину Олеся. Возврат во времена, когда мы друг друга поддевали и свободно болтали, невозможен. Лучше бы она взяла личину какой-нибудь небогатой девушки, приехавшей с просьбой к доктору. Хм… мысленно прикинул легенду – она намного лучше той, что императрица состряпала! Может, не поздно ей еще разок перевоплотиться?
– Вань, налей мне коньяка, – попросила Ольга Николаевна, на миг сняв личину парня и сделавшись какой-то беззащитной.
– Уверена? – поинтересовался я.
– Уверен! – твердо поправила она.
Коньяк чуть пригубила, а я сделал приличный глоток: все же не каждый день живому человеку приходится череп вскрывать…
– Она поправится? – спросила императрица.
– Ольга Николаевна… Олесь, вы меня… оба простите, но не могу я так! – неожиданно сказал и рукой махнул. – Мозг закипает! Уже в мыслях сбиваюсь, как к тебе обращаться! Давай хотя бы имя возьмешь не Олесь, а на крайний случай Олеся! Кстати, платье тебе больше к лицу.
– Подумаю, – потупила взгляд гордая императрица, совсем уж меня сбивая с толку.
Мало того, она по краю бокала пальчиком провела и… глазками стрельнула. Не понял… это чего она сделала? Медленно пью коньяк, стараясь привести в порядок хаотично замелькавшие в голове мысли.
– У Катьки-то платья наверняка есть простые… – выдал я, а самому захотелось себе по лбу кулаком заехать, а лучше об стену побиться. – Простите, не то говорю.
– Да ты никак запутался? – хихикнула императрица совсем уж не подобающе своему статусу.
– Не то слово! – закивал я.
– Честно говоря, уже отвыкла от подобного, – оттянула она китель на груди. – И, по-моему, он мне стал маловат, чувствую, вес лишний набрала.
– Не сказал бы… – оценивающе смерил ее фигурку взглядом и непроизвольно шумно сглотнул. – П-простите, это коньяк, – заикнувшись, попытался оправдаться.
– Ладно. Олеся – значит, Олеся. Дальняя родственница твоя… с хутора. Идет? – хитро посмотрела она на меня.
– Гм, а обязательно дальняя? – поинтересовался я. – Может, просто знакомая?
– Нет, именно дальняя, – покачала головой императрица. – Ваня, ты выйди, переоденусь, – кивнула она на чемоданы.
Взяв пепельницу и на ходу достав портсигар, я вышел. Прислонился спиной к двери и закурил. Необходимо собраться и взять ситуацию под контроль, да и гормоны следует обуздать, а то мысли путаются. Следует все время держать в уме проблемы империи, они-то переплетаются непосредственно с моим будущим. На войну с Германией и ее союзниками повлиять не могу, но если с оружием получится, то, надеюсь, расклад будет уже другой. Правда, придется вновь окунуться в боевые действия, без этого никак. Для этого мне потребуются проверенные люди, но у меня их нет. Нельзя и внутреннюю политическую обстановку в империи из внимания выпускать. Когда все силы и средства брошены на защиту границ, то внутри уже не остается ресурсов для противостояния…
– Вань! Заходи! – прокричала императрица.
Вернулся в гостиную и раздосадованно крякнул. Нет, Ольга Николаевна переоделась: платьице простенькое, приталенное, воротничок под горлышко – ну просто студенточка из моего мира. Глаза большие, волосы в косу заплела, украшений не видно.
Прикрыл глаза и спросил:
– Олеся, ты на кой черт приехала и покой мой нарушила?
– Иван, ты это о чем? – явно удивилась девушка.
