— Только и может, что жрать да пьянствовать, — зло бросил Ульрих, — частенько он, кстати, животом мается.
— Ты претендуешь на должность начальника стражи? — осведомился Готфрид. — Ты же знаешь, раз в год любой член совета может выдвинуть свою кандидатуру. Новые выборы совсем скоро.
— Нет уж, спасибо, — фыркнул Ульрих, — не имею никакого желания весь день возиться с этой толпой бестолковых.
— Ты имеешь в виду нашу стражу? — холодно спросил Готфрид. — Напомню тебе, что в ней собраны лучшие мужчины острова. Сын твоей сестры, кстати, тоже несет службу стражника. Очень достойный молодой человек.
— Как и все остальные, — поддакнул Свен.
Ульрих пристально посмотрел на советника так, словно пытался уничтожить его взглядом, но Свен в присутствии Готфрида был абсолютно бесстрашен.
— Все это сейчас не важно. — Ульрих наконец подошел к большому круглому столу, за которым сидели конунг и советник, и сел напротив. — Важно то, что убийца Алрика не найден. Важно и то, Готфрид, что вы с ним сильно не ладили последнее время.
— Что ты хочешь этим сказать, Ульрих? — Готфрид злобно прищурился.
— Только то, что сказал, — Ульрих выдержал взгляд правителя, — я не собираюсь бросать никаких обвинений, но людям ты рот не заткнешь. Не все идеи Алрика были мне близки, и он никогда не набрал бы большинства в совете, но сейчас, после его смерти, все только и говорят о том, что он был прав. И именно поэтому его убили.
— Все? — Конунг, не мигая, уставился на Ульриха. — Ты тоже?
— Не все, — Ульрих наконец смутился, — но многие. Что касается моего мнения, то думаю, что Алрик был дурак. Только он был из тех дураков, что порой говорят умные вещи.
Ульрих поднялся со своего кресла.
— Дела призывают меня. Я покину тебя, конунг, если ты не возражаешь. — Он счел нужным соблюсти приличия.
— Я не возражаю, Ульрих, — Готфрид печально кивнул, — прошу только об одном одолжении.
— О чем же? — Заносчивому члену совета было любопытно, что может хотеть от него конунг.
— Подумай.
Ульрих стоял неподвижно, ожидая продолжения фразы, но Готфрид молчал. В конце концов он тоже встал и подошел к Ульриху.
— Перемены, против которых так выступал Алрик, возможно, и изменят жизнь так, как мы даже представить себе не можем. Но значит ли, что мы должны быть противниками всего, чего не знаем?
— Достаточно того, что я сторонник того, что у нас уже есть. И это меня вполне устраивает, — вскинул голову Ульрих.
— А Хельга? — Вопрос застиг Дикого на выходе из зала. — Твоя жена умерла так же рано, как и моя, Ульрих. Быть может, люди с Большой земли смогут сделать, чтобы люди не умирали совсем молодыми?
Ничего не ответив, Дикий вышел из зала приемов. В дверях он встретил стражника, который поспешно уступил ему дорогу. За спиной стражника Ульрих не заметил паренька, разглядывавшего висевшее на стене оружие. Проводив Ульриха взглядом, стражник вошел в зал приемов.
— Мой конунг, человек с Большой земли просит о встрече с тобой. — Стражник почтительно склонил голову.
— Где он? Веди его.
— Я уже здесь, — послышался от дверей молодой голос.
Стражник отступил в сторону, и конунг увидел юнца, недавно появившегося на острове.
— Это ты? — Радости в голосе конунга не было. — С чем пожаловал? Еще подарки?
— Увы, великий князь, сегодня я с пустыми руками. — Юноша вежливо поклонился.
— Это хорошо, — конунг уселся в свое кресло, гостю сесть он не предложил, — я еще не решил, что делать с твоим вчерашним даром. Может быть, стоит отослать его обратно.
— Очень жаль, если подарок не пришелся тебе по вкусу. Хотя я и дарил его твоей дочери, но был уверен, что это только первый экземпляр и через некоторое время и ты, и твое ближайшее окружение смогут перемещаться по острову гораздо быстрее, чем сейчас.
— Знаешь, Эдди, — усмехнулся Готфрид, — я и сейчас никуда не опаздываю. Кстати, ты же должен был быть у Хранителя? Он показал тебе древние свитки?
— Пока нет, мне кажется, он все еще не решил, достоин ли я столь великой чести. Во всяком случае, сегодня он больше расспрашивал меня, чем я его. С нетерпением буду ждать завтрашнего дня.
— Да уж, — хмыкнул конунг, — Ладвик такой, любит во всем покопаться. Ничего, имей терпение. Ну а ко мне ты зачем явился?
— Прости, если лезу не в свое дело, конунг. — Молодой человек подошел ближе к столу. — Я слышал, на острове произошло преступление, и преступник до сих пор не найден.
— Действительно, — кивнул конунг, — ты действительно лезешь не в свое дело. Но продолжай пока, я готов слушать.
— Так вот, насколько я знаю, убитый успел ранить одного из нападавших, причем ранил довольно сильно.
— Это тебе Фрея вчера наболтала? — нахмурился Готфрид. — Дождется, запру я ее в доме.
— Нет, великий князь, я случайно услышал на улице чей-то разговор, у меня очень чуткий слух.
— Что дальше? Может быть, своим чутким слухом ты услышал стоны раненого?
— К сожалению, нет, великий князь, но я думаю, раненого проще увидеть, чем услышать.
— Это как? — удивился молчавший до этого Свен.
Готфрид тоже непонимающе смотрел на молодого человека.
— Все просто. На острове живет не так много людей, около тридцати тысяч, если не ошибаюсь. А если отбросить женщин, детей и немощных, будет еще меньше. Пусть завтра все мужчины соберутся на площади и снимут верхнюю одежду. Раненого найти будет нетрудно.
— Но как в такой толпе заметить, если кто-то вдруг не придет? — Конунг недоверчиво смотрел на юнца.
— Я сегодня был у Верховного хранителя и видел у него подробную карту города, с указанием всех домов.
— Видел я эту карту, это архивариус забавляется, рисует. Он от одиночества чего только не придумает, — подтвердил Свен.
— Так вот, всего около десяти тысяч дворов. Это, конечно, много. Но у тебя есть сто стражников, на каждого из них придется около ста дворов. Это тоже немало. Но надо, чтобы каждый обошел закрепленные за ним дворы и выдал каждому мужчине, проживающему на его территории, метку с числом. Когда люди соберутся на площади, каждый будет иметь при себе эту метку и отдаст ее своему стражнику, когда будет осмотрен. Если кто-то не придет, то стражник сразу об этом узнает.
— А почему бы нам просто не пойти по домам и не досматривать всех подряд? — поинтересовался Свен.
— Сколько дней мы будем ходить толпой? — покачал головой Готфрид. — А если стражник будет один, то обнаруженный убийца может напасть и на него.
— Или просто спрячется, слух о том, что вы ходите по домам, разлетится по острову, когда вы еще будете во втором доме.
