Медлить не имело смысла, и я трусцой побежал в сторону перевала. По моим прикидкам, пробежать мне предстояло всего километра три. Вначале около километра относительно ровной дороги, тянущейся между океаном и черными почти отвесными скалами. Этот участок я преодолел быстро, хотя и не мчался на полной скорости, экономя силы. Затем около километра извилистой горной тропы. Пробежав около трети подъема, я перешел на шаг. Если повезет, то силы сегодня мне еще понадобятся. Когда я добрался до той самой скалы, с которой, скорее всего, стрелял лучник, мне стало неуютно. На мгновение я пожалел о своей затее. Я замер, прислушиваясь, но, кроме криков вездесущих чаек, слышно ничего не было. Да и что я хотел услышать? Полет стрелы? Постояв несколько секунд неподвижно, я продолжил путь. Несколько раз я поглядывал на вершину скалы, туда, где мог укрываться стрелок, но никого не увидел. Тем не менее, когда опасное место скрылось из виду, мне стало легче. К посту стражников я вышел, так и не решив, что им сказать. Посмотрим, что они будут спрашивать. Увидев меня, они прервали свою беседу и неторопливо двинулись мне навстречу.
— Мы уж думали, какой мор на вас на всех напал, — со смехом крикнул мне один из двух бородатых молодцев, — уже хотели конунгу докладывать. Кстати, это же тебя Альбер все утро дожидался?
— Меня. — Я страдальчески закатил глаза. — Вчера у моего товарища, с кем я приехал вместе, день рождения был. Всю ночь отмечали.
— Тогда понятно, — стражники дружно закивали головой, — помнится, когда Торбьорн прошлый раз праздновал, так он всю стражу и весь совет споил. Свен хотел убежать, так он его посадил в бочку и насильно поил, пока тот прямо в бочке не уснул. Во как было!
— Вот у нас примерно так же, только без бочки.
— А ты ничего так, бодрячком выглядишь, — похвалил меня стражник.
— Я раньше всех под стол упал, так что меньше всех выпил.
Стражники дружно захохотали:
— Ну иди, дорогу, поди, знаешь, дойдешь.
Я не стал дожидаться новых расспросов и бодро зашагал в сторону города, а точнее, видневшегося примерно в километре от меня соснового лесочка. Поравнявшись с опушкой леса, я оглянулся. Домик стражников на таком расстоянии казался совсем маленьким, а их самих не было видно, очевидно, зашли внутрь. Тем не менее я прошел еще метров двести в сторону города и, только когда пост совсем скрылся из вида, свернул в лес. Лучше, чтобы никто из местных не знал, что я там дожидаюсь Фрею. Кроме «местных», были еще и «свои», но если никто не заметил, как я переваливаюсь через забор, то тогда Зиверс будет пребывать в уверенности, что я нахожусь у себя в комнате. Во всяком случае, на этом будет настаивать электронный браслет с датчиком GPS, который я предусмотрительно оставил на столе. Лишь бы Зиверс или Ларсен не надумали навестить меня.
В лесу пахло хвоей, тем неповторимым ароматом, который всегда бывает после дождя. Странно, вроде этой ночью с неба не лило, скорее всего, такой эффект из-за густых туманов. Я нашел место посуше и уселся прямо на землю. Судя по всему, Ларсен был прав, организму требовался отдых, а еще лучше — крепкий сон. Глаза упорно закрывались сами собой, в итоге я решил не спорить с организмом и задремал.
Сон на природе, обладая массой несомненных достоинств, имеет и некоторые недостатки. Один из таких недостатков — это опасная близость насекомых. Эти маленькие бессовестные твари готовы залезть вам куда угодно, причем, мало того, что они зачастую кусаются необычайно болезненно для своих малых размеров, так еще некоторые из них ухитряются отложить в вас свои яйца, из которых потом вылупится еще куча паразитов. Именно такая тварь, пока я спал, забралась мне в нос и, судя по всему, прямо сейчас собиралась оставить внутри меня свое потомство. Вариант спасения был только один. Я оглушительно чихнул и проснулся. Фрея сидела рядом со мной и улыбалась. В руке она держала травинку.
— Я думала, ты уже никогда не проснешься.
— Поэтому ковыряла у меня в носу? — Я привлек ее к себе и поцеловал.
Она с нетерпением отозвалась на мой поцелуй. Мягкие теплые руки обвили мой затылок, и мы повалились на землю.
Я лежал на спине и, глупо улыбаясь, смотрел на нависающие над моей головой ветки сосен. Неожиданно оторвавшаяся шишка упала совсем рядом с моей головой. Я вздрогнул от неожиданности.
— Не бойся, — Фрея коснулась моей щеки, — здесь тебя никто не обидит. Я всегда смогу защитить тебя.
— Забавно, — я повернулся на бок, к ней лицом, — я всегда думал, что эту фразу должен говорить мужчина своей женщине.
Она счастливо зажмурилась.
— Скажи это еще раз!
— Еще раз что?
— Своя женщина — я хочу слышать это.
— Ты — моя женщина.
Она прижалась ко мне и затаилась на несколько мгновений. Затем резко подняла голову и несильно укусила меня за кончик носа.
— А ты мой! Мой мужчина!
— Это ты так пометила территорию? — Я потер нос.
— Не знаю. Может быть, это знак тебе, что если ты посмотришь на другую женщину, то я откушу тебе нос.
— Господи, у вас на острове так принято? — Я шутливо закрыл лицо руками.
— Так принято у дочерей конунгов, — гордо заявила Фрея.
— Ясно. Осталось узнать, что принято у самих конунгов, когда кто-то из них узнает, что его дочь связалась непонятно с кем.
— Я думаю, что он спросит мнение своей дочери, — улыбнулась Фрея и стукнула меня кулачком, — не будь таким трусишкой, мой отец только выглядит грозно, на самом деле он добрый.
— Угу, поэтому голову мне отрубит не он, а Торбьорн.
— Торбьорн? Он станет твоим лучшим другом на всем острове, если только будет знать, что я с тобой счастлива. Ведь он родной брат моей мамы, он нянчился со мной с самого детства.
— Кстати, маму твою я еще не видел.
— Ее давно уже нет с нами, уже много лет. Я была еще совсем ребенком, когда в один из дней мама начала жаловаться на боль в правом боку. Боль становилась все сильнее, потом у нее начался жар, — Фрея явно описывала симптомы аппендицита, — ночью она потеряла сознание и больше в себя уже не пришла.
— Бедняжка моя. — Я обнял Фрею, и мы некоторое время молчали.
— Расскажи мне лучше о своей семье, я ведь на самом деле ничего о тебе не знаю, — попросила она.
— Ну что сказать, отец не конунг. Он торговец, но очень богатый, дружит почти со всем нашим местным советом. Живет он в огромном доме, больше, чем дом вашего совета. Мама занимается домом. Вот как-то так.
— Твоей маме нелегко, наверно, следить за таким огромным домом?
— Ничего, она уже привыкла, — я подумал о многочисленном штате прислуги в доме отца, — к тому же у нее есть пара помощниц по хозяйству. Как-то справляются.
— Ты покажешь мне этот дом? — неожиданно спросила Фрея. — Я хочу увидеть его. Я хочу увидеть твой мир, хочу увидеть Большую землю.
