— Я только хочу понять, что здесь произошло, — отозвалась Фрея, — и что здесь делает любитель древностей.
Она с удивлением смотрела на возникшего из тумана архивариуса:
— Откуда ты здесь, Альбер?
— Голос сердца зовет меня быть с моим народом. — Альбер приближался все ближе.
— Твой народ, Альбер, там, внизу, — Фрея махнула рукой в сторону берега, — а вот вы чего здесь делаете, божьи люди, мне непонятно. И ты, Ладвик, меч нацепил, словно умеешь им пользоваться.
— Не забывайся, дочь конунга, — в голосе Ладвика звучало раздражение, — я не только глава церкви, но и полноправный член совета, имеющий такое же право на ношение оружия, как и все остальные.
— Ясно, имеющий, — вздохнула Фрея и вдруг замерла. — Слушай, Ладвик, а ведь ты один не показывал мне свой меч, когда это делали все члены совета. Или ты тогда забыл про него?
— Вместо того чтобы оскорблять меня глупыми подозрениями, ты бы лучше взглянула на стрелу, которой убит Готфрид, — голос Хранителя дрожал от возмущения, — взгляни повнимательнее, Фрея, и тогда тебе все станет ясно.
— И что я там должна увидеть? — Фрея шагнула к телу отца и наклонилась к нему.
— Взгляни на наконечник стрелы, и ты все поймешь.
Альбер бесшумно скользнул за спину склонившейся над отцом Фреи. Кинжал, появившийся из широкого рукава одеяния архивариуса, стремительно мелькнул в воздухе. Крик боли и ужаса разнесся по округе. Так кричит раненая чайка, делая последний взмах крылом, перед тем как упасть в холодную морскую воду.
Второй этаж действительно горел. Клубы черного дыма вырывались из охваченных огнем жилых комнат. Бороться с пожаром было уже поздно, у нас не оставалось ни одного полного огнетушителя, да и коридор настолько затянуло дымом, что находиться там без защитного снаряжения означало неминуемую смерть от удушья. Нам оставалось только надеяться, что пожар не перекинется на первый этаж. На нем было всего несколько помещений, имеющих окна, выходящие наружу, и, как ни странно, они пока уцелели.
На лестнице послышался тяжелый топот. Вниз сбежали Зиверс и еще три охранника, один из которых, очевидно, был ранен. Левая рука его была наскоро перетянута окровавленным обрывком какой-то тряпки. Их лица и одежда почернели от дыма.
— На крыше оставаться мы больше не можем, там все затянуто дымом.
Зиверс присел на корточки и тяжело дышал. Кто-то сунул ему в руку стакан с водой, который он жадно опустошил.
— А где остальные? — услышал я чей-то голос.
Ничего не ответив, Зиверс покачал головой. Одновременно с нескольких сторон послышался звон разбитого стекла и отчаянные крики. Не сдерживаемые больше автоматным огнем, туземцы пошли на штурм. Их встретили выстрелами из охотничьих луков, которые лишь ненадолго могли сдержать волну нападавших. Патронов у охранников фактически не осталось, я видел, как сам Зиверс в порыве ярости метнул бесполезный пистолет в лицо запрыгивающему на подоконник воину, а затем, завладев его мечом, без устали орудовал им, разрубая человеческую плоть до тех пор, пока стрела не вонзилась ему прямо в голову. Я видел, как профессор размахивал кувалдой, сокрушая одного противника за другим, а затем кто-то из стражников метнул свой меч ему в грудь, словно копье. Пальцы, сжимающие рукоятку огромного молота, разжались, и тот, словно пушечное ядро, полетел вперед, неся смерть не успевшему отскочить в сторону бородачу. Сразу несколько клинков обрушились на безоружного Гартмана. Я бросился ему на выручку, понимая, что уже не смогу спасти профессора. Ухватив меч двумя руками за рукоятку, я с силой обрушил его на спину одному из убийц. Я испытал звериный восторг, когда стальное лезвие почувствовало сопротивление, а затем преодолело его. Кровь брызнула мне на лицо. С нечеловеческим ревом я вновь и вновь поднимал и опускал тяжелое орудие смерти, не чувствуя ни боли, ни усталости. А затем кто-то выключил свет. И звук. Кто-то выключил меня самого.
Выронив кинжал, Альбер кружился волчком, пытаясь выдернуть торчащую из плеча стрелу. Он уже не кричал, а лишь негромко подвывал при каждой неудачной попытке. Ладвик отпрыгнул в сторону и выхватил меч.
— А ты шустрый, святоша, — оскалился Свен, — кто бы мог подумать, что ты на такое способен. А я вот лук нашел, — он положил стрелу на тетиву, — это не ты, Альбер его бросил?
Архивариус лишь продолжал скулить, не оставляя попыток вытащить из тела стрелу.
— Так это ты, Ладвик? — Фрея была готова броситься на Хранителя, не обращая внимания на выставленный им клинок. — Это ты все устроил?
— У вашей семьи сегодня прямо день озарений, — Ладвик медленно отступал, стараясь встать так, чтобы Альбер оказался между ним и Свеном, — только поздно, Фрея, слишком поздно. Ты слышишь эти хлопки? Это оружие чужеземцев убивает наших воинов. А значит, и чужакам пощады не будет. Вы уже ничего не измените.
— Смотря в чем. — Свен быстро натянул лук и пустил стрелу.
Раздался еще один крик. Верховный хранитель упал на колени. Стрела, вошедшая ему в живот, пробила тело насквозь.
— Он прав, Фрея, — Свен подобрал кинжал Альбера, — наших воинов уже не остановить. Слуга божий обхитрил всех.
— Он должен ответить за смерть отца, — Фрея с ненавистью смотрела на скорчившегося Хранителя, — он и его проклятый прислужник.
— Хорошо, Фрея, — вздохнул Свен, — они ответят. Может быть, тебе не стоит на это смотреть?
— Нет, Свен, — Фрея величественно опустилась в соседнее кресло рядом с мёртвым отцом, — я думаю, что стоит. И знаешь, еще что?
Свен вопросительно взглянул на нее.
— Не торопись.
— Он очнулся, — услышал я чей-то радостный возглас.
Сам я не был в этом вполне уверен, но раз так утверждали, то стоило попытаться открыть глаза. Веки были тяжелые и открываться упорно не хотели. В конце концов мне удалось сделать это, но я тут же зажмурился. Яркий свет лампы бил мне прямо в глаза.
— Джейсон, выключите верхний свет, он его слепит. — Теперь голос был уже не столь радостным, зато более настойчивым.
Я вновь открыл глаза. Теперь мне ничто не мешало осмотреться. Помещение напоминало больничную палату. Белые стены, стол из нержавейки, нависающая над головой капельница, сидящий рядом со мной на стуле человек в белом халате. Еще один человек в халате стоял у двери.
— Где я? — Пересохший язык вяло ворочался во рту. — Пить дайте.
Сидящий на стуле мужчина доброжелательно улыбнулся и поднес мне ко рту бутылку с водой. Я сделал несколько глотков и теперь был точно уверен, что очнулся.
— Вы на борту эсминца «Митчел», шестой флот Соединенных Штатов Америки. Я судовой врач Андрю Миллер.
— Эдди, — представился я в ответ. — А где остальные? Много человек спаслось?
Улыбка исчезла с лица доктора, он обернулся к человеку, которого до этого называл Джейсон. Тот оттолкнулся плечом от стены, на которую опирался, и пошел ближе.
