Отчего эти мысли? Ну, а о чем ему еще думать. Если едва переступив порог, он тут же оказался чуть не в парилке. Правда, справедливости ради, когда заработали вентиляторы на потолке стало не в пример легче. Сравнительно недавнее изобретение, получившее распространение в первую очередь именно в жарких колониальных владениях.
– Здравствуйте, Алина Витальевна, – поздоровался он с канцелярской служащей, как раз опустившуюся на стул по ту сторону стойки.
– Здравствуйте, Борис Николаевич. Как поживаете? – из вежливости поинтересовалась девушка.
При этом она лишь мельком взглянула на него, сосредоточившись на поисках каких-то бумаг, в одном из ящиков на краю стола. Ничего удивительного в том, что они знакомы. Все русские непременно проходили через консульство, и в той или иной степени знали его работников. Как впрочем и друг друга. В особенности, если останавливались в городе на достаточно долгий срок.
Не сказать, что Борис был частым гостем. Но у них с Алиной Витальевной сложились чуть не приятельские отношения. Вышло это как-то само собой. Бывает такое, что с первого взгляда человек вызывает у вас симпатию. При этом ни о чем ином, кроме вежливого обмена парой фраз при встрече, речи не шло.
– До недавнего времени я был практически счастлив, – наигранно вздохнув, произнес Измайлов.
– Я слышала о надуманных обвинениях. Павел Максимович был буквально взбешен. Не удивлюсь, если «Кентена» покинет рейд Вольвика в самое ближайшее время. Поговаривают, что господин де Линь пользуется покровительством самого военного министра Франции. Но международный скандал ему точно не спустят с рук. А с нашим Павлом Максимовичем это может получиться очень даже просто. Распишитесь, пожалуйста, – протянула она ему две квитанции.
– Паспорт смотреть не будете? – искренне удивился Борис.
– Я вас умоляю. Какой паспорт, ведь я же его вам и выписывала, мило улыбнувшись, возразила девушка.
Борис обмакнул перо в чернильницу, поставил подписи и присыпал песком, который затем стряхнул в желобок стойки.
– Прошу.
– Ага. А вот это ваше, – протянула она ему объемную бандероль и конверт.
– Чем я могу вас отблагодарить, Алина Витальевна? Может чашечка кофе, в бистро «У Поля»?
– Думаю простого спасибо, будет более чем достаточно, – и вновь милая улыбка.
– Спасибо, Алина Витальевна, – прижав руки к сердцу и бросив на девушку отчаянный взгляд, с придыханием произнес он.
– Идите уж, воздыхатель.
– До встречи, – погрозив ей пальцем, нарочито многозначительным тоном произнес он.
Выйдя из канцелярии, Борис взвесил в руках бандероль и направился в кабинет консула. Обед у Демина уже прошел. Сиесту он провел в полицейском участке. Очень может быть, что свой полуденный отдых он послал лесом и сейчас на рабочем месте. Правда, сегодня у него нет часов приема. Только в экстренном случае. Каковым его вопрос не назвать. Но вдруг.
В приемной никого, кроме секретаря. И то же девушки. В последние несколько лет список профессий в которые допускаются женщины постоянно растет. К примеру еще пять лет назад невозможно было представить за этим столом девушку. Обычно это был удел начинающих молодых и ушлых клерков. И да, непременно лично преданных своему начальнику.
А ничего так, молодец Демин. Идет в ногу со временем. Набрал в персонал женщин. Их тут между прочим чуть не половина. Хотя, скорее всего многие из жен служащих консульства, потому как практически у всех на пальцах обручальные кольца. В той, прошлой жизни Бориса, это было обычной практикой в загранпредставительствах. Он сталкивался с подобным не однократно.
– У вас что-то срочное? – поинтересовалась миловидная девушка, с высокой прической, строгом платье и выглядящих инородно нарукавниках.
– В принципе нет. Просто, коль скоро я уже оказался здесь. И вопрос-то так, пустяковый.
– Прошу прощения, у Павла Максимовича сегодня не приемный день.
– А вы не можете ему передать, что к нему на прием просится Измайлов.
– Измайлов? – уточнила она, перелистывая свой блокнот для записей.
– Да, барышня. Измайлов.
– Присядьте, – поднимаясь из-за стола произнесла девушка.
Прихватила свой блокнот с карандашом и направилась в высокую дверь. А хороша. Вообще, все они тут стройные, точеные и в то же время миниатюрные. Быть может причина в том, что кроме черни, все остальные непременно носят корсет. И наверняка от этого мучаются. Н-но, ч-черт! Красиво же!
– Прошу, – через минуту выйдя из кабинета, и отходя в сторону, произнесла она.
О как! Признаться не ожидал. Но оно и к лучшему. Поспешно поднявшись, пока консул не передумал, чуть не вбежал в кабинет. И только в этот момент сообразив, что вот такое ребячество не пристало взрослому мужчине. Н-да. Только молодость и порывистость порой так и прут изо всех щелей.
– Что еще случилось? – Вперив в него строгий взгляд, поинтересовался консул.
– Я только хотел уточнить, коль скоро в отношении меня полиция не вынесла никаких ограничительных мер, я могу покидать остров?
– Несомненно. Но при прохождении необходимых таможенных и пограничных процедур.
– А если я пожелаю сделать это на известном вам катере?
– Он находится на вашем ответственном хранении. Если есть желание рисковать, извольте. Не смею больше задерживать.
Видно, что Демин греется и готов послать его к черту. Он-то небось подумал, что просьба о приеме связана с продолжением недавнего инцидента, а тут на тебе. Поэтому Борис поспешил ретироваться. От греха, так сказать.
Выйдя из консульства Измайлов направился в сторону летнего сада. Хм. Тут он вообще-то круглый год летний. Ну да не суть важно. На территорию его ясное дело никто не пустит. Это только для чистой публики и лиц их сопровождающих. Все как в России и любой другой цивилизованной страны, или колонии куда ступила нога белого человека.
Однако по наружному периметру у ограды расставлены лавки, которые находятся в тени деревьев как самого сада, так и посадок на тротуаре. Строятся здесь довольно вольготно, без оглядки на средневековую архитектуру, а потому и места хватает. Получается вроде и не сад и в то же время эдакая серединка на половинку. Тротуар широкий, стоят различные торговцы, из-за забора слышна музыка духового оркестра, мимо прохаживается различная публика.
Правда, для Бориса главное это музыка и возможность посидеть в тени, овеваемой легким морским бризом, отчего не так жарко. Народу на улицах прибавилось, сиеста прошла и люди потянулись из домов. Площадки кафе практически забиты. Впрочем, его туда не пустят, максимум на что он может рассчитывать это бистро. Есть между прочим и весьма приличные. Н-но… Понятно, в общем.
Присев на лавочку он в первую очередь вскрыл письмо. Развернул листок и в его руках тут же оказались две сторублевые банкноты. Хм. И как только их не скоммуниздили. Впрочем, бумага у конверта плотная, плюс само письмо. Сомнительно, чтобы можно было что-то рассмотреть на просвет. Так что, подобное воровство тут пока не процветает. Ну или ему повезло. Только зря они так-то. Если кто приметил бы денежку, то при таком наваре «потерять» письмо проще простого.
