Не теряя времени даром, Артем отправился на обследование прилегающей территории. Ну и поиски чего-нибудь съедобного, наказав несостоявшемуся благородию собрать дровишек. Все было за то, что дождь затеется надолго. Да и дело уже хорошо заполдень. Так что разбираться с тем куда они попали и как будут выбираться, станут уже завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.
Дрова Борис собрал быстро. Подумал было о том, что крона дерева все же не серьезное убежище от дождя. В какой-то момент вода все же просочится через этот зонтик. Его задаче ведь не столько не пускать под себя влагу, сколько не позволять ей быстро испаряться.
Но шалаш мастерить нечем. Нож у него реквизировали. Возможно имеется у Артема. Если нет, то они однозначно намучаются, выламывая ветки. Он уже попробовал. Гибкие и прочные ветки подлеска ни в какую не хотели подаваться. Отточенная сталь сильно упростила бы это дело. Ну в крайнем случае можно будет податься на берег, там хватает камней с острой кромкой. Просто пока для такого экстрима рано.
– Птицы пуганные, – вернувшись с охапкой каких-то плодов, сообщил Артем. – значит человека они знают.
– Вот и хорошо.
– Не обязательно. Люди они разные бывают. До сих пор на островах встречаются людоеды. Да и кроме них душегубцев хватает. Так что, лучше бы нам никуда не дергаться. Закончится шторм, а там глядишь и Илья Назарович подоспеет.
– И как он станет нас искать. Нас ведь и течение какое могло подхватить. А они изучены далеко не все.
– Это-то так. Но я все одно, не спешил бы покидать берег. Тем более вон, плодов полно. А там, если что я и силки смастерю, птицу или мелкого зверька наловим. Не пропадем дожидаючи, – не стал откровенничать городовой.
Ну-ну. Темнила. В любом случае пока торопиться и впрямь некуда. Тем более, что вымотался Борис изрядно. Да и ушиб разболелся не на шутку. Хоть бы ничем более серьезным не оказался. Зато Артем бодр и полон сил. Результат воздействия модификатора. Он даже есть не стал, наблюдая за тем, как жадно жует Измайлов.
– Ладно, вы пока ешьте, а я займусь шалашом. Не то опять промокнем.
Нож у него оказался и орудовал он им умело. Впрочем, за его действиями Борис наблюдал уже в полудреме. Не сказать, что фруктовая диета отличается сытностью. Но брюхо он набил основательно и в сон его начало клонить в любом случае. А тут еще и тепло исходящее от костерка. Смысла в сопротивлении он не видел. Поэтом завалился спиной к огню, ловя тепло он смежил веки и уснул.
Проснулся когда уже почти стемнело. Он может и продолжил бы спать, но фруктами надолго голод не утолить. Так что, желудок уже бурлил, требуя добавки. А тут еще и одуряющий запах жареного мяса.
Веки он разлепил без труда и в голове полная ясность. Вот только первое о чем он подумал это вовсе не еда, а тянущая боль в месте ушиба. Хорошо же он приложился задницей. Кривясь он поднялся на ноги и пару раз присел. Ничего так. Терпимо. А значит ни переломов ни трещин он все же не заработал.
Только после этого он осмотрелся. Хм. А ничего так, Артем, рукастый. Он устроил не какой-то там маленький шалашик, а вполне просторный, чтобы двое могли устроиться в нем без труда. Нашлось место и для костерка. А под него устроен и дымоход. Сделано со знанием.
Кстати, над угольками сейчас пропекается три тушки каких-то птиц, размером с небольшую курицу. Вот они-то так одуряюще и пахнут. Городовой крутит самодельный вертел, при этом вид у него задумчивый и явно безрадостный.
Выглянул во входной проем. Ага. То что темно ему не показалось из-за нахождения под крышей. На улице и впрямь уже сумерки. Тут они короткие, так что вскоре опустится ночь и пора будет опять ложиться спать. Да он в общем-то и не против. Вот только подкрепится и можно опять на боковую.
– Здорово у тебя получается, – присаживаясь рядом и вытягивая руки к небольшому огоньку в углу своеобразного мангала, произнес Борис.
– Практика, – пожав плечами, ответил мужчина.
– Только не говори, что ты служил в партизанах.
– Не. Какие там партизаны, – отмахнулся городовой. – Лет десять назад, случилось в кораблекрушение попасть. Нас тогда трое спаслось. А при себе только ножи. Все вымокло, так что и огонь развести нечем. Ох и мудрили мы тогда. Вот с тех пор и завел себе непромокаемый портсигар. Ну и с ножом ясное дело никогда не расстаюсь. И про разные фрукты вызнал, все что смог. И вот, пригодилось.
– А чего такой мрачный?
– Так, проблема у нас, Борис Николаевич.
– И что за проблема?
– Был у меня «Маяк», новинка американская. Каждому из нас такие Илья Назарович выдал, на всякий случай выдал. Дорогая штука. Но случись потеряться, по тому артефакту можно будет сыскать, человека.
– Артефакт или модификатор.
– Да нам-то разница не велика, в тех тонкостях разбираться. Главное, что когда меня головой приложило похоже и ему досталось. Сломался он и теперь весть о себе подать мы не сможем.
– Ну ничего. Как-нибудь уж разберемся, – пожав плечами, ответил Борис. Необитаемых островов в этих пределах почти и нет. А случись кого нехорошего повстречать, револьвер у тебя имеется. Патроны-то есть?
– Дюжина в запасе. А в барабане и вовсе с резиновыми пулями. Не на бой, чай снаряжались.
– Понятно. Но не думаю, что все так-то уж страшно. Завтра начнем разбираться, куда нас занесло и как выбираться будем. А силки на птиц там же на острове обучился.
– Жить захочешь, еще и не тому научишься, – хмыкнул Артем.
Ткнул ножом в одну из тушек, пуская прозрачный сок. Решил, что готово и сдернул ее с вертела, выложил на большой зеленый лист какого-то дерева.
– Ешьте, Борис Николаевич, – предложил он.
Ну и о себе не забыл. Мясо оказалось жестким, но в то е время сочным и вкусным. Правда ощутимо не хватало соли. Но тут уж ничего не попишешь.
– Что за птица-то?
– Не знаю. Я о таких не читал, – пожал плечами Артем, вгрызаясь в мясо.
– А если ядовитое?
– Ерунду говорите, – отмахнулся он. – Слышал я, что есть у японцев рыбка интересная, которую нужно уметь готовить иначе потравишься. А вот о животине и птице ничего такого слышать не доводилось. Но если не хотите.
– Э-э не-эт. Коли помирать, так на сытый желудок, – даже отвернулся Борис.
* * *
Утро выдалось, что говорится, чистым и звонким. Мерное покачивание на легкой морской волне, пришедшей на смену бушующему шторму. Она даже где-то убаюкивала. Перфильев с удовольствием потянулся.
Во время шторма ни его самого ни городовых к авралу не привлекали. Экипаж вполне справлялся со своими обязанностями. И все бы хорошо, но вот пришла беда, отворяй ворота. Не сказать, что случившееся могло повлиять на сон коллежского секретаря. С нервами у него порядок. Эта беспрестанная качка. Все же он не моряк, что тут еще сказать. Под утро же все прекратилось и он провалился в глубокий сон.
