И да. От инкогнито решили не отказываться. Причем соображения безопасности тут ни при чем. Наоборот, если бы действовали открыто, это избавило бы от любых неприятностей. При такой охране без драки его взять не получилось бы, а нападать на поданного русского царя так себе затея. Не бросает тут царь своих подданных.
Нет, если там бандиты какие, это одно. Да и то, без расследования не оставят. Конечно его качество будет зависеть от пострадавшей персоны. Но уж происшествием с одаренным займутся всерьез. Есть такая привычка у русского государя. Придется, так не постесняется боднуться и с бритами. Было уж. А нужно, так и повторится.
У скрытности есть свои недостатки, в плане все той же безопасности. Ты никто и звать тебя никак. А значит возможны варианты. Зато такой подход позволяет создать ажиотаж, выставить более высокую цену, а главное, распродать всю коллекцию разом. А то как же. «Проездом! Только один вечер!» И на этот раз он не собирался оставлять свои картины хозяину галереи, так как имел возможность вывезти нераспроданные экземпляры. Рачительнее нужно быть. Бережливее.
Разумеется, это не значит, что Борис намеревался проворачивать очередную рискованную авантюру. «Газель» мирно простояла у стенки неделю, пока он закончил картины. При этом Измайлов сходил на берег и гулял по красивому старинному городу, с узкими улочками, на которых едва разъезжались кареты.
Век технического прогресса коснулся и этих мест. Все больше появляется автомобилей. До пробок конечно еще очень далеко. Но если легковые авто тут чувствуют себя вполне комфортно, то грузовики уже начинают испытывать трудности. В некоторых местах им не проехать, и таки да, случаются заторы.
А вообще, красивый город. Измайлов с удовольствием гулял по нему, рассматривая достопримечательности и любуясь его архитектурой. Побывал в нескольких местных тавернах, пробуя блюда национальной кухни. Словом, культурно отдыхал, после насыщенного учебного дня. Как впрочем и его сопровождавшие. Без охраны в город он не ходил.
К слову сказать, доставалось всей команде. Включая и Капитолину Сергеевну, с которой занимался лично Павел Александрович. Ну, а как ему еще обеспечить ей дополнительное возрождение. Только через образование. Иного пути попросту нет
За день до выставки Борис провернул свой обычный финт, договорившись хозяином галереи и дав помпезное объявление в местной газете. Не сам, разумеется. Тут постарался Григорий, прибегнувший к средствам маскировки.
Экипаж конечно был в курсе происходящего, и на их лояльность можно было рассчитывать целиком и полностью. Вассальная клятва она такая. Способствует преданности и исполнительности. Н-да. А ведь поначалу Измайлов был настроен куда как романтичней. А тут такой жесткий прагматизм.
— Что скажешь, Мануэль. Как ты оценишь эти работы? — отпив шампанское из бокала, произнес один из мужчин.
Одет соответственно мероприятию. Это всего лишь вернисаж на котором присутствуют не только представители света, но и купцы. А потому смокинга темно-зеленого цвета вполне достаточно. Его собеседник был одет аналогично, разве только цвет костюма был оливковым. Осанка, манера держаться и говорить выдавали в них дворян.
Впрочем, об этом же свидетельствовала сама одежда. Купцы и разночинцы были одеты в костюмы тройки иного кроя. Отличались и женские платья. Тутти крой, и кружева, и украшения. Будь ты хоть баснословно богата, но бриллианты носить тебе не полагается. Как впрочем и рубины с изумрудами. Не дворянскому сословию полагаются камни поскромнее. Жемчуг вроде бы носят все, но у него строгая градация по размеру.
— Работы хороши, Уго. Автор статьи в газете не врал. Чувствуется рука одаренного. Это несомненно. Правда алмаз только в процессе огранки, — ответил второй, в оливковом смокинге.
— Благодарю, Мануэль. Как понимаешь, я в живописи не силен, поэтому твое мнение для меня важно.
— Желаешь приобрести картину? — в удивлении вздернул бровь обладатель оливкового смокинга.
— А для чего же я тебя сюда затащил. Лорена Карденас приобрела уже две его работы. Она уверена в том, что этот алмаз еще засверкает всеми гранями. А потому желает собрать у себя его работы отслеживая путь становления мастера.
— А так как она сейчас отсутствует в Гранаде, ты желаешь сделать ей приятное, — с пониманием, произнес Мануэль.
— Именно.
— Ну что же, желаю тебе удачи. И, да, в таком случае не забудь прикупить еще и акварель.
— Зачем? — удивился Уго
— Я видел к ее те работы и знаю, что она отдает должное и его акварели.
— Спасибо за подсказку.
Борис пригубил шампанского, и прошел мимо. Кстати, отличное вино, не поскупился хозяин галереи. Да оно и понятно. Ведь сегодняшний вечер сулит неплохие барыши. Настроение у Измайлова отличное. Служители галереи то и дело подходят к картинам прикрепляя на них таблички с надписью «продано». За две картины разыгралась настоящая баталия с эдаким мини аукционом, в результате чего они ушли чуть не вдвое дороже от обозначенного номинала. И это при том, что начальную цену Михаил выставил несколько выше изначально запланированной.
Сейчас же он убедился в том, что еще две работы гарантированно будут проданы. Причем, покупатель не будет привередничать и выбирать что-то определенное. Ему без разницы. Главное, чтобы это были работы того самого РБП. Да не вопрос. Они все его.
— Сеньор, не могли бы вы сказать, что подвигло вас написать именно эту сцену? — поинтересовалась девица лет восемнадцати.
Борис бросил взгляд на масло. Хм. Картина пока еще не продана. И похоже весьма заинтересовала потенциальную покупательницу. Что же нужно подогреть ее интерес к полотну и она непременно ее купит.
Здесь Борис изобразил самого себя. Ну почти. На деревянной палубе у орудия Дубинина в окружении множества разбросанных стреляных гильз сидел молодой наводчик с растрепанными волосами, слипшимися на мокром закопченном лице. Взгляд усталый и опустошенный. Рубаха на груди изодрана, и вся в кровавых разводах, хотя ран и не видно.
С боку лежит тело погибшего моряка, в луже крови. Заметна нога еще одного, оставшегося за пределами панорамы. В фальшборте зияет рваная пробоина, с торчащей щепой. Общий вид отталкивающе пугающий и в то же время завораживающий и притягательный.
На заднем плане, виден охваченный пожаром парусник, по всему видно обращенный в бегство. Всего лишь несколькими штрихами Борису удалось прорисовать членов команды и вырывающуюся из брандспойта струю воды. Но главное передать все напряжение этой сцены.
Признаться, ему и самому нравилась эта картина. Не сказать, что он не видел в ней недостатков. Как бы не так! Нет предела совершенству! Но в общем и целом, при взгляде на эту работу он испытывал удовлетворение.
— Видите ли, сеньорита, я был свидетелем этой сцены, — ответил Борис, пригубив шампанского.
— Кровь, грязь. Видно, что молодой человек вышел из схватки победителем, но никакого героического ореола. Его вид не вдохновляет на подвиги, он просто устал. И эта окровавленная изодранная рубаха. К чему это, если на нем нет ни царапины.
