— Нет. Исключено. Я не полечу, Амиран, — уверенно возникаю я, схватившись за ребро автомобильной двери, как за спасательный круг. Собираюсь нырнуть обратно в машину и закрыть дверь, но Амиран реагирует быстро. Хватает меня за запястье, порывисто тянет на себя. Закрывает дверь авто, и впечатывает меня спиной к ней таким образом, что я оказываюсь в капкане его рук, плотно прижатых к стеклам высокого внедорожника.
Наши тела разделяют от силы сантиметров десять. Мне приходится сильно запрокинуть голову, чтобы продолжать смотреть в его глаза, а не упираться носом в грудную клетку.
— Разве у тебя есть выбор? Это твои слова. И наша договоренность включает в себя то, что я выбираю время и место.
— Но перелет — это слишком. Ты не предупредил, что наши с тобой встречи, свидания будут проходить в Анмаре. У меня там совсем нет… — прав, защищенности, чувства безопасности. Разве что в родительском доме. — Сейчас там никого нет.
Находясь полностью на его территории во всех смыслах этого слова, я автоматически становлюсь уязвимой и полностью зависимой от Амирана.
Мне это не нравится.
— Я не обязан был рассказывать, где и как будут проходить наши встречи, Алиса, — усиленный от работающих двигателей ветер, поднимает несобранные прядки волос у моего лица, щекочущие кожу. — В таких вещах я предпочитаю импровизацию, а не расписание.
— Шейху бы не понравилось, что ты просто крадешь меня и насильно увозишь в Анмар!
— Поверь, мой метод не оригинален, особенно для Джареда Саадата, — губы Амирана раздвигаются в соблазнительной и пленительной усмешке. Не понимаю, что он имеет в виду. — И хватит говорить о родителях и об отце. Ты уже взрослая девочка, Алиса, — и он касается моего лица, чтобы убрать короткие волоски у висков за ухо. Меня накрывает отчаяние и злость, и ощущение его горячих пальцев и парализующего прикосновения только усугубляет эти эмоции.
— Если ты думаешь, что такое давление с твоейстороны сразит меня наповал, и я передумаю, то ты ошибаешься. Ты меня уже душишь, — продолжаю качать свои права я, хотя по Амирану очевидно, что его терпение на исходе.
— Еще даже не пытался. Душить тебя, — двусмысленно произносит мужчина, аккуратно обхватывая мою шею ладонью, мягко проводя большим пальцем по венке на горле. Каждый раз, когда он прикасается ко мне, я теряюсь и мечтаю исчезнуть, раствориться в воздухе. — Ну, так что, добровольно взойдешь по трапу или тебе помочь?
— Добровольно я никуда не поеду.
— Я в этом не сомневался, — в следующую секунду, мой мир переворачивается вверх тормашками. Амиран обхватывает меня за талию и закидывает к себе на плечо, при этом ладонь его ложится на область бедра под ягодицами, и я начинаю очень сильно жалеть о том, что надела обтягивающие леггинсы.
Все происходит настолько быстро, что я не успеваю толком начать сопротивление. Меньше всего я хочу елозить бедрами на его плече, остается лишь кричать, рычать и поочередно разрезать ногами воздух. Все это не спасает меня от приговора: неминуемо я попадаю в прохладный салон самолета, утопающего в коричнево-бежевых тонах.
Амиран кидает меня в мягкое кресло под аккомпанемент набирающего обороты двигателя и других характерных звуков, красноречиво рассказывающих о том, что уже через десять минут мы будем высоко над Нью-Йорком.
— Не люблю, когда меня трогают на первом свидании. И похищают, — ворчу я, когда он щелкает замком на пряжке ремня безопасности.
— Относись к этому проще. В Анмаре тебя ждет приятный сюрприз, — садится напротив, пристегивается сам, попутно кивая услужливым стюардессам, что спешат к нам с водой и другими напитками. — Расслабься, Алисия. Мне ничего не стоит вернуть тебя обратно, — мы обмениваемся искрящимися взглядами, затеявшими фатальную битву.
Я чертовски зла, но понимаю, что продолжение дебатов и пререканий просто не имеет смысла. Мы обо всем поговорили в его квартире. Через шесть дней я стану обладательницей редакции в Анмаре, Нейт продолжит свою карьеру, а Амиран в конечном итоге переключится на другую блондинку.
Мне надо выдохнуть, что я и делаю.
Самолет стремительно и быстро взлетает. Когда я вижу маленькие, будто игрушечные дома внизу, я думаю о Нейтане, который наверняка с ума сойдет, узнав, что эмир забрал меня.
Чуть позже, я невольно засматриваюсь на успокаивающие волны облаков. Амирана демонстративно игнорирую весь полет, стараясь не обращать внимания на то, как стелятся перед ним девушки из персонала и то и дело подходят к нему с вопросами. В глаза бросается, как они бесконечно низко наклоняются к нему, вываливая на обозрение шейха свои упругие сиськи. Амиран, стоит отдать ему должное, не проявляет к обнаженным частям тела стюардесс никакого интереса и первые два часа пристально рассматривает меня.
К его вниманию невозможно привыкнуть. Все равно, что стоять у открытого огня, под давлением жара и снопов искр.
Маска для сна и одеяло спасают мое положение, и до конца полета я вырубаюсь.
Просыпаюсь, когда самолет уже готовится к посадке, от ощущения заложенности в ушах.
— Завидую. Не могу спать в самолете, — я, наконец, смотрю на Амирана, который весь путь провел за ноутбуком и работой. Это не сказалось на его безупречном виде. Мужчина голубых кровей в элегантном черном костюме, сшитом для него по индивидуальным меркам. Солнце падает на его лицо таким образом, что еще больше подчеркивает его высокие скулы, очерченную линию губ. Все, начиная от его позы до покровительственного взгляда, кричит об уверенности, мужественности и стремлении к власти, из которых соткан этот мужчина.
Возможно, я бы давно влюбилась в него, если бы мое сердце было свободно.
И тактику Амиран выбрал ошибочную, решив отвезти меня в Анмар.
Для меня эта страна не только край запретов и ограничений, но и то самое место, где столько уголков хранят в себе нашу с Нейтом историю. Где-где, а на этой территории, я точно не открою сердце эмиру.
Подтверждением моим словам становится маячащий на просторах пустыни оазис, напоминающий мне наше с Натаниэлем озеро, которое до сих пор хранит сумасбродство и безумие наших первых поцелуев.
— Амиран, — непроизвольно шепчу я, глядя на пятнышко, рождающее во мне целый вихрь эмоций и чувств.
— Ты что-то сказала, Алисия?
— Амиран, мы скоро приземлимся? — исправляюсь я, чтобы не вызывать лишних вопросов.
— Через пять минут будем на месте, — я, наконец, снова смотрю в его глаза, с удивлением обнаружив, что при солнечном свете они становятся прозрачно-серыми, отражающими небо, как гладь одноименного озера в пасмурный день.
Мы приземляемся в Анмаре на рассвете из-за восьмичасовой разницы во времени. Восходы солнца, как и закаты, здесь особенно яркие и волшебные из-за близости к экватору. Небо затянуто розовой дымкой, первые лучи солнца мягко ласкают кожу, а не жалят и кусают, как в обеденное время.
