Напрягаюсь, чувствуя себя неуютно в тонкой сорочке. Слишком опасно показываться Амирану в таком виде. Подтверждением моей мысли служит его многозначительный взгляд, ласкающий мое тело, и хищная полуулыбка.
Амиран стремительно приближается ко мне и встает за плечом.
— Мне готовиться к третьему свиданию? — обреченно спрашиваю я.
— Да, Алисия. Но сначала я хочу кое-что тебе подарить. Вчера у меня была встреча. Я увидел эту вещь, и подумал о том, что она бы красиво смотрелась в твоих волосах, — с этими словами, Амиран проводит пальцами по моим прядям, зачарованно разглядывая их. Мне становится жутко, сердце сжимается от дурного предчувствия. Каждое его прикосновение буквально кричит мне: «Я никогда. Тебя. Не отпущу. Не в этой жизни».
— Амиран, — нервно сглатываю я, еще больше ощущая себя шлюхой. Подарок после близости, воспринимается мной как оплата за секс, не иначе. — Не стоило…
— Помолчи, — затыкает меня, одним словом. — Ты увидишь гребень, только когда я сниму его с тебя этой ночью, — предвидит мужчина, аккуратно собирая две пряди моих волос с обеих сторон. Закалывает их сзади тугим и крепким украшением, перекидывая распущенные локоны на одно плечо. — Когда я увидел его, то подумал о тебе, Лиса. О том, как приятно было в твоей тесной малышке. Как ты кричала мое имя и постанывала подо мной, — обволакивающим шепотом напоминает Ран, смахивая бретельку сорочки с моего плеча. Сжимаю челюсти и кулаки, напрягаясь всем телом. — А ты будешь вспоминать обо мне по утрам, если меня нет рядом, когда увидишь его на туалетном столике. Только будь аккуратна, снимая гребень, он очень острый.
— Спасибо, Амиран, — звучит скупо. В горле пересыхает, наши взгляды встречаются в отражении.
— Я снова хочу тебя, — прикрывая веки, он прижимается ко мне всем своим телом, обдавая пламенным жаром и ароматом своего парфюма и тела. Я снова чувствую его мощную эрекцию, упирающуюся в мои ягодицы. Низ живота тяжелеет, наполняясь знакомым чувством.
Я не виновата. Это все его колдовство.
— Но нам нужно идти. Прямо сейчас. Надень официальный наряд и абайю. И еще вот это, — он кладет на кровать квадратный бархатистый фуляр с эмблемой ювелирной корпорации, принадлежащей моему отцу. Еще один подарок?
— Куда? — ничего не понимаю, несказанно обрадовавшись тому, что приставания шейха откладываются на неопределенный срок.
— Тебе не сказали? Мы приглашены на помолвку твоей сестры, — вспоминаю несколько пропущенных звонков от матери. Я как раз хотела перезвонить ей. — Камила и твоя семья соскучились по тебе. У тебя полчаса, Алисия. Я жду тебя внизу, — очертив губами линии на моей шее, Амиран отдаляется и покидает мою комнату, оставляя меня в зыбкой, удушливой тишине.
В гробовой.
И под землю скоро уйдет не человек, а мое будущее с Нейтом. Все наше время…
Я не могу поверить, не хочу принимать. Мои родители с ума сошли? Почему так быстро? Как это возможно? Словно обо всем узнали, и решили наказать нас с Нейтаном за совершенный когда-то грех. Не грех это был вовсе, а то, ради чего вообще стоит жить и дышать. Едва стою на ногах, положив руку на сердце.
Я так скучаю по нему, сил уже не хватает.
Знал бы он, сколько раз я уже пожалела о том, что не сбежала с ним…все слишком сложно, запутано. Мила выходит за него замуж, а я строю план за ее спиной, намереваясь отказать шейху в браке и забрать себе Нейтана. Все складывается ужасно, неправильно. Как в бреду, дурном сне, от которого хочется скорее очнуться.
Даже сейчас, когда я нахожусь в пяти минутах от семейного дома, я до конца не осознаю, на какое мероприятие, я черт подери, направляюсь. Помолвка Ками и Нейтана просто не может уложиться в моей голове, я нахожусь в стадии острого отрицания этой реальности.
Я не смогу спокойно смотреть в стальные глаза своего отца.
Я думала, что моя обида и ярость утихла.
Знаю, что он хочет для нас лучшего и не он виноват в том, что наследник Анмара поставил на мне свою печать и изменил все планы Джареда, обнулив его обещания насчет самостоятельного выбора мужа. Но я все равно не понимаю, не могу смириться с категоричным ультиматумом любимого папы.
Глава 17
Нейтан
— Через неделю Камиле исполняется девятнадцать лет. Как насчет того, чтобы начать свадебные церемонии в этот день? — предложение исходит от Адама Саадата.
Он обращается ко всем присутствующим, но смотрит прямо на меня, в ожидании ответа.
Жесткий, пристальный, холодный взгляд.
Точно такой же, как у моего отца, находящегося по другую сторону стола переговоров. Именно — переговоров, потому что никакая это не помолвка. Мне отдали беспрекословный приказ, а теперь пытаются убедить, что действуют исключительно во благо обрученных и якобы интересуются моим мнением.
Но, правда, такова, что мне абсолютно похер, когда день рождения у Камилы Саадат. Я никогда на ней не женюсь. Даже под дулом автомата. Потому что, Шайтан раздери этих «вершителей судеб», сколько себя помню, то люблю ее старшую сестру, и Камила об этом прекрасно знает.
Дьявол, да они все знают. Каждый. Включая самого шейха, не сводящего с меня тяжелого колючего взгляда. Наша неприязнь взаимна, хотя понятия не имею, чем я ее заслужил. Он мою — прямо сейчас, подписавшись под предварительным брачным договором. Очередь за мной, но Адам Саадат не дождется.
Меня колотит от потребности крушить все, что находится в поле моего зрения.
Как он может? Они его дочери, любимые дочери!
Я видел, знаю — Адам Саадат самый сумасшедший отец из всех анмарцев. Так почему не сражается за них? У него достаточно полномочий и регалий, чтобы отстаивать независимость личных решений внутри семьи. Саадат — правитель центральной провинции, его влияние на политической и экономической арене Анмара неоспоримо, и он точно не из тех, кого еще некоронованный зарвавшийся наследник сможет заставить плясать под свою дудку.
— Отличная идея, Адам, — отвечает за меня Джамаль Каттан, мой блистательный несокрушимый отец. Бескомпромиссный и суровый руководитель отдела военной разведки. Генерал. Герой. Преданный до мозга костей королю и стране, но способный предать собственного сына. — Тянуть — смысла нет. Дети достаточно взрослые, чтобы вступить в брак. — Хамдан согласен, — выносит окончательное решение, не взглянув в мою сторону.
Я молчу, стиснув зубы, мышцы на лице немеют от застывшей вежливой гримасы. Помимо нас в громадной гостиной шейха находятся и другие мужчины. В основном члены семьи со стороны невесты. Никто не выглядит радостным, все отлично понимают, что происходит нечто неправильное, но вопросов не задают.
Зачем? Волю будущего короля не обсуждают.
Тем не менее, собравшиеся заметно нервничают в ожидании главного гостя, заказавшего всю эту трагикомедию.
