Он заслужил того, чтобы осколки зеркала впивались в его кожу также сильно, как пепел и песок в мои ступни.
Заслужил.
Заслужил за то, что играл со мной. Изначально врал мне, рисковал мной. Он вынудил, он заставил. В том, что мы с Нейтом уже никогда вместе не будем, виноват только он.
Умудрившись усмирить свой пыл и гнев, я просто ставлю вазу на место и пулей выбегаю на балкон.
Сон не идет, и не пойдет рядом с этим мужчиной. Боюсь, что опять проснусь с его членом между своих бедер и языком внутри.
Жадно втянув ртом влажный ночной воздух, я опускаюсь на подвесную качель из плетеных веревок, установленную на балконе. Не знаю, сколько проходит времени, пока я просто раскачиваюсь вперед и назад. Ритмично работаю ногами, крепко держась за толстые тросы и наслаждаюсь слабой имитацией полета.
Вздрагиваю всем телом, когда раздражающий щелчок зажигалки выводит меня из расслабляющей медитации, вызванной умиротворяющим покачиванием.
— В постель, tatlim. Быстро, — низким и вкрадчивым тоном, вновь приказывает Амиран.
Проснулся, черт. Не спится Анмарскому дьяволу, мать его.
— У меня бессонница. Я хочу побыть здесь, — противостою ему я, не собираясь потакать прихотям и приказному тону наследника. — И не кури мне в лицо, — жестче добавляю я, втянув носом аромат насыщенных табаком и терпких сигарет. В горле мгновенно начинает першить, в легких саднить.
— Сбавь тон. Много себе позволяешь, — предостерегает Амиран. Я знаю, что он стоит в двух метрах от меня, но даже не смотрю в его сторону.
— Я ведь твоя жена. Имею право? На невинную просьбу, которая касается нас обоих, — гнев все сильнее закипает внутри. — Мне же рожать для тебя наследников. Твоими темпами, мне это светит очень скоро, Амиран. Ты даже не думаешь предохраняться, — я вновь укоряю его за подобную халатность в отношении моего тела.
Можно мне самой решить, когда я выношу дитя и создам жизнь? Это очень ответственно, сложно. Ребенок — не шутка, не игрушка и не котенок. Странно, что тридцатилетний мужчина не понимает этого.
— А ты против? Родишь — если потребую, — угрожающе рычит Амиран. Пятерых, если я захочу, — добавляет властно, еще раз намекая на то, что мое тело — его дело. И мои дети — не наши, а его дети…его наследники.
— Я тебе не инкубатор, — внутренняя феминистка озлобленно скалится и точит когти. — Амиран, у меня есть свои цели, мечты, желания. Реализация личности, понимаешь, о чем я? Ты говорил…, — вспоминаю свою призрачную мечту о карьере журналиста и его обещании.
— Если ты про редакцию, то ты её получишь, — ровным тоном отвечает Амиран. Не выдержав, я резко поворачиваюсь в его сторону, чтобы поймать взгляд эмира и убедиться в том, что он говорит правду.
Если честно, не ожидала от него подобной щедрости, после попытки своего побега. Неужели у него есть сердце? Я поражена. Поражена, что он идет навстречу женщинам, нуждающимся в самовыражении, заработке и опоре.
— Надеюсь, это подарок в честь свадьбы, а не моей беременности…, — начинаю я, вставая с качели. Ловлю его напряженный взгляд, осознав, что выразилась двусмысленно.
— Имею в виду то, что буду рада, как можно скорее приступить к обязанностям. И хочу, чтобы ты не требовал от меня сейчас забеременеть взамен, — поясняю я, еще раз подчеркивая то, что я не готова сейчас взять и зачать ребенка от нелюбимого мужчины. Думаю, я никогда не буду готова к этому. — Я планирую работать несколько лет. Повременю с обязанностями матери, с твоего позволения. Идет? — дипломатично торгуюсь я, протягивая Амирану руку. Бросаю на него совершенно испепеляющий взгляд, взывающий его к тому, чтобы он научился пользоваться презервативами.
— Не это я ожидал услышать, — до скрежета стиснув зубы, хлестко бросает Амиран. Желваки на его точеных скулах бугрятся, выдавая в нем резкое повышение градуса гнева, расплавленного в его венах. Я уже молчу о других мышцах на его теле, включая вздувшиеся бицепсы. Хорошо, что Амиран додумался обернуть бедра полотенцем и не смущает меня демонстрацией орудия убийства, которым пару часов назад он меня чуть не убил.
— Я тоже не ожидала, что ты будешь иметь меня, как шлюху, — делаю шаг вперед, когда он игнорирует мою вытянутую вперед ладонь. А потом резко хватает её, рывком притягивает к себе. Обхватывает до боли скулы, сталкивая нас лбами. Шипит прямо в лицо, по слогам, по буквам:
— Ты не шлюха, Алиса. А с-у-ч-к-а. Моя сучка, — выдыхает у моих губ. Стерпев боль от его хватки, едва сдерживаю в себе порыв влепить ему пощечину.
— Говоришь таким тоном, словно сучки тебя заводят, — пылко вырывается у меня. — И если ты еще раз меня так назовешь, я тебя ударю, — звучит наивно, но я хотя бы высказала свое желание вслух, не подавила его.
— Кажется, у тебя появился инстинкт самосохранения, — парирует Амиран, удовлетворенно подчеркнув то, что я боюсь натворить лишнего.
Это правда, я боюсь. В его руках жизнь Нейта, и его лучше не злить.
— В любом случае, шлюхи не заслуживают таких подарков, Алисия. А ты не заслужила только красивую свадьбу.
— Официального торжества не будет? — не знаю почему, но подобное пренебрежение к церемонии задевает меня.
Отсутствие желания у принца делать праздник, навевает меня на мысль, что ему и правда нужна была лишь породистая самка в его зверинце, и обязательно — на законных основаниях. На остальное — плевать. И на мою маму, на отца, на сестер, которые ждут к своей дочери самого уважительного и лучшего отношения. Чем я его не заслужила? Тем, что всю жизнь любила другого, а с Амираном познакомилась две недели назад?
— Нет, — твердо отрезает Амиран. — Никакого роскошного праздника, никакого красивого платья. Никаких клятв. Этот фарс ни к чему — свое я уже получил, — высокомерно прищурив веки, чеканит Мактум.
— Думаешь, я этого всего хотела? — заносчиво фыркнув, драконю его в ответ я.
— Конечно, хотела. Не сомневаюсь, ты бы хотела чувствовать себя особенной, Алисия, — жестче прицелив тон, Амиран отчетливо дает понять мне, что это далеко не так. — Каждая девушка этого хочет.
— Я — не каждая, — совсем недавно я то же самое сказала папе. Видимо, они сделаны из одного теста, а чертовы психологи правы, когда говорят, что многих девушек неосознанно тянет к мужчинам, похожих на их отцов…
— Вынужден согласиться. Ты жена Амирана аль-Мактума, а ей становится далеко не каждая. Придется повзрослеть и освоить новую для тебя роль, Алисия. Быть женой — непросто, а если твой муж — будущий король, ответственность вдвое больше. Слушай меня, уважай, ублажай и подчиняйся — вот основные правила для нашего общего счастливого будущего, — изрекает типичную фразу, отражающую всю суть мужчины с Ближнего Востока. Суть, которая мне отвратительна. — И чтобы ты не забывала о том, кто ты и кому принадлежишь, мы вынуждены соблюдать формальность, — с этими словами, Амиран крепче сжимает мое запястье и насильно надевает на безымянный палец обручальное кольцо. Сверкание огромного брильянта на моей руке ослепляет, но я не из тех девушек, кого можно покорить роскошными побрякушками.
