— Я не могу… Ран…, — отчаянно всхлипывает Алиса, отпуская простынь и впиваясь когтями в мои всклочивающиеся в нее бедра.
— Можешь. Сейчас, сладкая, — сбивчиво бормочу, ощущая, как тяжелеет в паху и натягивается спираль приближающегося оргазма. Просунув руку между липкими от пота телами, стимулирую набухший мокрый от смазки клитор круговыми точными движениями под нарастающие женские стоны. Опускаю пальцы ниже, надавливая на плотно сжатый сфинктер анального отверстия.
— Нет, не надо…, — испуганно шепчет Алиса, напрягаюсь всем телом.
— Расслабь, — хрипло приказываю я. — Сегодня только пальцами, — обещаю, чтобы успокоить разволновавшуюся за свою непорочную задницу тигрицу.
Хотя кто её знает... Может быть Каттан успел и туда пристроить свой отросток. Не маленький причем отросток. Сучонка природа не обделила. Это он научил мою жену так горячо трахаться. Он первый пометил её. Для него первого она раздвинула ноги, с ним первым кончала, брала в рот, глотала сперму. Когда в последний раз? — чуть не спрашиваю вслух и разъярённо рычу в сжатые зубы. Шайтан, какого черта я об этом думаю сейчас?
— Расслабься, я сказал, — грубый командный тон не пугает Алису. Напротив, она поддается жесткому напору, на одну фалангу впуская меня в тугую дырочку. Облизывает губы, глядя мне в глаза плывущим изумлённым взглядом. Приятно, девочка? Да, определенно приятно.
Ее неожиданная покорность сглаживает клокочущий внутри гнев. И это не первый раз, когда tatlim непроизвольно душит во мне звериную ярость. Алисия еще сама не знает, почему так происходит. Закон природы един для всех. Идеальная самка чувствует своего самца и инстинктивно подстраивается под него.
— Чья ты? — требовательно спрашиваю я, бешено вбиваясь твердым членом в мокрое лоно, в том же темпе толкая палец в тугой анус. — Чья? — она молчит, рвано стонет, не отрывая расфокусированного взгляда от моего лица.
— Говори, или я никогда не остановлюсь, — предупреждаю, угрожающе рыкнув. Наклонившись, я слизываю капельки пота над её верхней губой, больно кусаю нижнюю, чувствуя её приближающийся, стремительный, как цунами, оргазм, и свой тоже, не менее острый и сокрушительный.
— Твоя, Ран, — она сдается, содрогаясь всем телом и скатываясь в пропасть оглушительного экстаза. И я за ней, без передышки, в самое пекло.
— Моя tatlim, — с хриплым стоном прикусываю кожу на запрокинутом горле и мощно извергаюсь внутри обжигающе-тесного лона, до синяков впиваясь пальцами в дрожащие нежные бедра.
— Я не могу шевелится. Ты дикарь, Амиран, — обессилено вдыхает Алисия, когда минуту спустя я вытягиваюсь рядом, освобождая от своего веса. — А я еще дура рассчитывала на твою цивилизованность, когда пришла к тебе договариваться.
— Нет, сладкая, думаю, ты знала, зачем шла, — с хриплым смешком оспариваю я, стягивая презерватив и бросая его в урну.
— И за чем же? — скептически интересуется Алисия. Поворачивается на бок и опирается на локоть, устремив на меня изучающий внимательный взгляд.
— Не там ищешь ответ, сладкая, — широко ухмыляюсь, лениво потирая мышцы своего пресса. — Смотри ниже, — и резко перемещаю руку на расслабленный член. — Можем продолжить чуть позже.
— Нет, по мне и так словно танк прошелся, — Алиса благоразумно отодвигается подальше, на случай если я не пошутил.
А я никогда не шучу подобными вещами, но и настаивать не буду. Она отлично постаралась сегодня, выложилась по полной. Мне в кайф, я хочу еще, а малышка выглядит изможденной. Ей нужно больше времени, чтобы привыкнуть и втянуться.
— Амиран…, — мне заочно не нравится интонация, с которой Алиса произносит мое имя.
— Ммм, — нехотя отзываюсь я, предчувствуя очередной дурацкий вопрос.
— Ты продолжишь настаивать на браке Камилы и Хамдана? — ушам своим не верю.
Она действительно спрашивает об этом сейчас, лежа рядом со мной, вымотанная и усердно оттраханная? Что у тебя в голове вместо мозгов, девочка?
— Я просил не упоминать его…
— Это же ты? Твое требование? — перебивает Алисия, уничтожая к чертям мое отличное настроение. Я молчу, напряжённо сжимая челюсть, взглядом приказывая ей заткнуться, но Алиса в своем неподражаемом репертуаре. — Ты так наказываешь нас, да? А Камилле за что жизнь ломаешь? — меня дико злят горечь и боль, отчетливо прозвучавшие в голосе жены. Она, что, пытается вызвать во мне сочувствие?
Милая, пора бы уяснить, что я не отменяю принятых решений.
— Переживаешь за сестру или ревнуешь любовника? — раздражаюсь я, и Алисия вся сжимается от жесткости моего тона. В голубые глаза закрадывается страх.
— Я хочу, чтобы она была счастлива, Амиран, — почти беззвучно шепчет побелевшими от волнения губами. — Хотя бы она…
— Я наблюдателен, Алиса, — сообщаю безжалостным тоном. — На той выставке перед стендом с озером, где Каттан забрал то, что принадлежит мне, не только ты смотрела на него влюбленными глазами.
— Но он её не любит! — эмоционально возражает Алисия.
— Не стоит недооценивать свою сестру, tatlim, — снисходительно советую своей наивной юной жене. — Камила — красивая девушка и их союз не так безнадежен, как тебе кажется. Или хочет казаться.
— Это не тебе решать, Амиран, — она осмеливается стоять на своем, пропуская все предупреждающие сигналы. — Ты лишил выбора меня, но не надо…
Сумасшедшая. Сколько, бл*дь, можно?
— Разговор окончен, Алиса, — обрываю стальным тоном и резко поднимаюсь с кровати. — Я в душ, а ты можешь поспать. До посадки еще есть пара часов.
Глава 7
Амиран
Спустя полчаса, все ещё раздражённый и не до конца удовлетворенный, возвращаюсь в свое удобное кресло в носовой части лайнера и вновь углубляюсь в отчёт Мердера, изучение которого пришлось временно прервать.
Перерыв получился весьма горячим и занимательным, но привел к выводу, что после секса не стоит оставаться в постели жены дольше пары минут. Как только к ней возвращается способность думать, она выдает нечто такое, за что мне каждый раз хочется её наказать так, чтобы наконец-то научилась следить за своими словами. Зря я оттягиваю неизбежное. Рано или поздно мне придётся принять жёсткие меры, потому как практика показывает, что моя тигрица совершенно отбилась от рук.
— Ты переоделся, — опускаясь в кресло напротив, констатирует Алиса. Запах фруктового геля для душа щекочет мои рецепторы. Хочется взглянуть на неё, потрогать, лизнуть чувствительное местечко на шее, попробовать на вкус. Полный пи*дец творится.
— Я занят, Алиса, — небрежно бросаю, не отрываясь от пляшущих перед глазами строчек.
Так и думал, что она не воспользуется возможностью подремать до посадки. Понимает хитрая бестия, что оставила меня, мягко говоря, недовольным окончанием нашего эротического пробега по самолёту.
