«Tatlim, я с нетерпением жду, когда ты станцуешь для меня. Только в этом. Ты сделаешь это для меня, малышка?»
Для Амирана я еще не танцевала.
Восточные женщины постоянно танцуют для своих мужей, но я в этом вижу раболепство, безвольное пресмыкание женщины в угоду мужчине, преклонение и унижение, чуждое моей внутренней дикарке.
Не уверена, что хочу и смогу исполнить желание Амирана. Если только он хорошо меня об этом попросит, не уронив моей гордости и достоинства.
Из офисного здания я выхожу позднее, чем обычно. Словно подсознательно оттягиваю момент встречи с Амираном и совместного ужина во дворце. Тревога по-прежнему сжимает в тиски грудную клетку, тело бьет легкий озноб. Я переживаю из-за эмоционального разговора с Нейтаном и конечно из-за особенной новости, которую хочу сообщить Амирану.
Хочу сказать ему все сама, пока он не выяснил и не поставил меня перед фактом, что уже обо всем знает. Хочется вместе прожить этот момент. Разделить на двоих что-то общее, неумолимо связывающее нас.
Сама не ожидала, что это будет для меня настолько важно, но это так.
Внезапно, легкая и растерянная улыбка стремительно сходит с моего лица, как только я замечаю спешащего мне на встречу Нурана Халиба — главного телохранителя в личной дюжине сторожевых секьюрити и свою постоянную тень. Бросив взгляд чуть поодаль, я замечаю кортеж Амирана, и сердце предательски подпрыгивает в груди: муж никогда еще не забирал меня с работы и подобный широкий жест с его стороны выглядит действительно странно.
— Госпожа, сегодня вас встречает эмир, — озвучивает мою догадку Нуран, приближаясь ко мне ближе. Как всегда, он одет в черный костюм, а его прицельный взор скрывают темные очки стального оттенка. — Поэтому вы поедете с ним, а я в кортеже следом.
Кротко киваю, позволяя Нурану проводить себя до одного из Мерседесов в длинной шеренге. Благодарю за учтиво открытую дверь и прячусь от прохладного вечернего ветра в салоне авто. Насыщенный и терпкий аромат дорогой кожи и крепкого кофе щекочет ноздри. Мой взгляд сразу цепляется за Амирана.
— Не рада видеть меня, tatlim? — интересуется Амиран. Совсем забыла, что обычно встречаю его поцелуем. Настолько растерялась на фоне его визита, что поддалась тревожности и надуманным страхам.
Я приближаюсь к Амирану, и положив ладонь на каменный бицепс, касаюсь губами четкой линии его подбородка. Он вкусно пахнет. Еще лучше, чем когда-либо. Так и хочется коснуться губами и языком каждого миллиметра. Связано ли это с тем, что утром я узнала о своей маленькой тайне? Честное слово, чувствую себя предательницей Саваж, прилипшей к Туману…
— Просто неожиданно, — тихо мурлыкаю, ощущая учащенное сердцебиение и в сотни раз усиленное волнение. — Ты первый раз встречаешь меня с работы, — прижимаюсь к его плечу лбом, потираясь о мышцы, словно льнущая к хозяину кошка, а у самой сердце в груди разрывается от противоречивых чувств.
— Закончил свои дела пораньше, и решил уделить внимание жене, — его слова расходятся с делом, потому что Амиран не обнимает меня, как обычно, и не становится менее отстраненным, холодным и напряженным.
Господи, ну почему сегодня он в столь бесчувственном режиме? Сегодня, когда у меня нет сил молчать…
— Я не чувствую себя обделенной твоим вниманием, Мир. Ты, итак, меня балуешь каждый день и практически каждую ночь, — шутливо замечаю я, проведя кончиком языка по его вибрирующему кадыку. У него всегда каменеет член, когда я так делаю. Я нахожусь на грани того, чтобы проверить насколько он тверд прямо сейчас.
Но не решаюсь. Слишком сильно вибрирует напряжение, недосказанность и оглушительная ярость мужа в воздухе. Желудок сковывает льдом, сердце вдруг замирает, в то время как внутренности словно на раскаленные виллы накручивает.
— Я сделала что-то не так? — я резко отстраняюсь, ощутив колкую обиду, пронзившую грудь. Что ж, если ему не угодна моя ласка, я тоже побуду миссис айсбергом. Я располагаюсь максимально далеко от Амирана, делая вид, что его присутствие меня тоже уже не волнует.
Амиран
—Тебе понравились драгоценности, которые я прислал? — вопрос задан безобидно-будничным тоном, но мелькнувшая в глазах Алисы насторожённость говорит красноречивее любой искусной лжи.
— Колье очень красивое. Спасибо, — она отводит взгляд, непроизвольно касаясь своей шеи.
Я знаю, что она его даже не примерила.
— Лучшее из коллекции твоего отца. Эксклюзивная и изысканная работа. Я лично выбирал. Хотел, чтобы ты блистала на завтрашнем мероприятии.
— Это вдвойне приятно, Ран, — приглушенно бормочет Алиса. — Но сдается мне, что папа придержал самые красивые украшения для невесты.
— Нет, tatlim, не сомневайся. Все самое лучшее всегда будет только твоим, — уверенно заверяю я, протягивая руку, чтобы снять с Алисы никаб. — Оденешь колье для меня сегодня? Только его и ничего больше, — спрашиваю проникновенным тоном.
— Выходит подарок ты выбрал для себя? — она натянуто улыбается, выражение глаз по-прежнему остаётся тревожным.
— Мое удовольствие всегда на первом месте, Алиса, — киваю с ухмылкой. — Твоё на втором, — придерживаю пальцами её подбородок, не позволяя отвернуться. — Готова к свадьбе своей сестры? Сможешь пожелать ей счастья от чистого сердца?
— Конечно, Ран. Я искренне хочу, чтобы супружеская жизнь Ками сложилась удачно.
— Помнишь, что я говорил тебе об основах прочного союза? — вкрадчиво интересуюсь, поглаживая напряженные скулы жены. Алиса задумчиво морщит лоб. Конечно, не помнит. Тогда её занимала только одна мысль — как побыстрее избавиться от неугодного жениха. — На втором свидании, — подсказываю я.
— Доверие и уважение, — отзывается Алисия, — И секс, — добавляет смущенно.
Я одобрительно киваю.
— Правильно. Мы начали с обмана, tatlim. И это привело к некоторым неприятным последствиям. Для нас обоих.
— Я очень надеюсь, что моей сестре и Хамдану удастся избежать наших ошибок, — торопливо выдаёт Алиса.
— Уверен, что Камила Саадат достаточно сильно уважает своего будущего мужа, чтобы никогда ему не лгать.
— Что ты пытаешься сказать? — дыхание Алисии сбивается, пристальный взгляд изучающе скользит по моему лицу. Она ничего не найдёт, ни одного подтверждения своим продиктованным страхом сомнениям.
— Я рад, что мы научились понимать друг друга, tatlim, — отвечаю бархатистым голосом, убирая руку от лживого лица жены.
— Амиран, — выдыхает она, перехватывая мое запястье. В обманчиво-чистых озёрах, мелькает неуверенность, тревога, смущение.
— Да, Алиса? — низким шепотом отзываюсь я. Сердце останавливается на несколько бесконечных секунд. Я ни на что не надеюсь, но где-то глубоко внутри живет неистребимая потребность верить.
— Я надену ночью колье, — едва слышно говорит Алиса.
