— А ты почему голый… почти? — задаёт абсолютно нелепый и бестактный вопрос. Степень моего раздражения прыгает ещё выше, выходя в открытый космос.
— Угадай, — грубо рявкаю, сдвигая сестру в сторону. — Уйди с дороги, Дайан.
Жесткий приказ действует на Ди, как тяжелая оплеуха. Она даже вздрагивает от неожиданности. Отступает, позволяя мне пройти. Но не оставляет в покое, как поступила бы любая благоразумная женщина на её месте, а навязчиво семенит следом.
— Что ты с ней сделал, Ран? — спрашивает дрогнувшим голосом. Я криво ухмыляюсь.
— Пока ничего. Но сделаю, будь уверена, — обещаю зловещим тоном.
— Ран, ты больше не тронешь её! Слышишь меня? Ты сам пожалеешь! Не смей! — задыхаясь кричит Дайан, вприпрыжку спускаясь за мной по лестнице.
— В этом доме приказываю только я, — сообщаю стальным голосом на случай, если сестра тоже забыла, кто командует на моей территории. — Ты тоже нарушила приказ. Ещё слово и отправишься под замок, заменив свою подружку.
— Не говори со мной в таком тоне, — возмущается Дайан. — Если не прекратишь издеваться над Алисой, я вернусь в Нью-Йорк, — в ход идут угрозы, которые она никогда не воплотит в реальность.
— И подвергнешь опасности себя и своих сыновей? — не оглядываясь, сворачиваю с лестничного проема в холл, ведущий к комнатам жены.
— Не забывай, из-за кого мы оказались в опасности, Амиран, — импульсивно бросает Дайан.
— Что ты сказала? — резко остановившись, я оборачиваюсь, впиваясь в побелевшее лицо сёстры разъярённым взглядом. Она молчит, открыв рот и растерянно хлопая глазами. — Повтори! — гневно требую я.
— Я не то... Я не подумала, Ран, — виновато лепечет Дайан, хватает за руку. — Прости меня, — подносит мои пальцы к губам и целует. Я одергиваю ладонь, не принимая запоздалое раскаяние.
— В этом и состоит ключевая проблема многих женщин. Вы думаете всегда после. Сделай так, чтобы я не видел тебя пару дней.
Светлые глаза Дайан наполняются слезами. Я застываю на мгновение. Она так похожа сейчас на нашу мать. Слезы, отчаяние, беспомощность и бесконечное чувство вины — Ди, как зеркало, отражает картинку из детства. Непрошенное воспоминание бьёт без предупреждения в область солнечного сплетения.
— Амиран…, — жалобно всхлипывает, усиливая эффект.
— Иди спать, Дайан, — приказываю, не повышая голоса, и указываю взглядом направление. Она опускает голову, выражая тем самым полную покорность, и развернувшись, поспешно удаляется.
— Где? — перевожу фокус внимания на безучастно ожидающего распоряжений охранника. Он понимает меня без лишних слов, показывая на дверь спальни Алисии чуть дальше по коридору. Секунда, и я там, нажимаю на резную изогнутую ручку. Криво ухмыляюсь. Заперто.
— Ключ, — протянув ладонь забираю у охранника карту и прислоняю к датчику, снимая блокировку замка. Нешироко открыв дверь, решительно прохожу внутрь и громко захлопываю за собой.
Мое появление не застает Алисию врасплох. Она наверняка слышала нашу перебранку с Дайан и успела морально подготовиться. Только этого преимущества надолго не хватит. Одарив жену свирепой многообещающей улыбкой, на пару метров сокращаю дистанцию между нами. Испепеляющий гнев наливает мышцы свинцом, и Алиса не может не заметить, как они раздуваются под кожей. её страх осязаем, как и звенящее напряжение, усиливающиеся с каждым судорожным вздохом.
— Не подходи! — предупредительный возглас вырывается из побелевших губ жены.
Алиса стоит возле туалетного столика. Лицом ко мне, бледная, но дико злая. Застывшая оборонительная поза, расправленные плечи, приподнятый подбородок, холодный вызов в голубых глазах. Бесцеремонный и откровенный осмотр она выдерживает, не дрогнув. Только едва прикрытая грудь взволнованно вздымается от частого дыхания.
— Не подходить? Почему, tatlim? — низким голосом вкрадчиво интересуюсь я. — Мы кое-что не закончили наверху. Помнишь, я предупреждал, что дразнить меня можно только в том случае, если в итоге я получаю обещанное? — Алиса плотно сжимает губы, предпочитая оправданиям смиренное молчание. Неубедительно, девочка.
— Я все еще жду свой танец, — опускаю тяжелый горящий взгляд на выступающие под сексуальным одеянием соски. Алиса возмущенно вспыхивает и прижимается задницей к столешнице, хватаясь за нее дрожащими пальцами. — Если мне понравится, я укорочу срок твоего наказания до трех дней.
— Я серьезно, Ран. Не приближайся. Уходи. Давай поговорим утром, — смышлёная тигрица прибегает к очередной обречённой попытке отсрочить воспитательные меры.
— Уговариваешь меня? — обманчиво бархатистым голосом спрашиваю я, бесшумно подкрадываясь ближе. — Или боишься? — она с опаской наблюдает за каждым моим движением. Я жестко ухмыляюсь, делая еще один шаг вперед. — Жена боится мужа, если чувствует свою вину. Как кошка, которая прячется, нагадив в углу.
— Амиран, сравнение отвратительное, — напряженно отзывается Лиса. — Тебе лучше уйти. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы отдавать отчет своим словам и действиям.
— Твоя заслуга, tatlim, — мрачно соглашаюсь я.
Еще один неторопливый шаг, и Алиса, пискнув, плотнее вжимается в туалетный столик. Зеркало отражает её голую спину и ягодицы, опутанные поблескивающими нитями. Она успела снять только колье. Опускаюсь взглядом к своей рубашке, небрежно брошенной на спинку стула, штанины брюк неряшливо свисают с сиденья.
— Какая аккуратная и заботливая у меня жена, — насмешливо комментирую увиденное. Наши взгляды вновь сталкиваются, образуя полыхающий портал прямиком в адскую бездну.
— Я могу быть такой, Ран! Но не в приказном порядке. Ты запер меня и исчез на наделю. И плевать тебе, что я задыхалась и едва не теряла сознание от жары. Ты… ты…
— Я просил тебя не лгать, — грубо обрываю на полуслове. — Единственное требование, но ты и с ним не справилась.
— Единственное? — распахнув глаза, хрипло возражает Алисия. — Да я шагу не могу шагнуть без твоего разрешения. Моя ложь была вынужденной, она никому бы не навредила. Я все объяснила Хамдану, и он ушел. Что ужасного я сделала, Ран? Моя вина минимальна. Это ты довел его до отчаяния, намеренно издевался над ним. Никто бы не выдержал!
— Я довел? — свирепо рычу, угрожающе надвигаясь на растерявшую всю свою уверенность трясущуюся от страха жену. — А не ты? Твои взгляды из-за моей спины, улыбки тайком, поощряющие знаки, которые, как ты считала, никто кроме вас двоих не видит? Ничего не сделала, да? Вынужденная ложь? Я тиран, а ты святая? Долго будешь держать меня за идиота? Если бы он тебя отымел прямо в кабинете, ты бы тоже скрыла?
— Хамдан бы никогда… — едва слышно начинает лепетать опешившая Алиса.
— Он прямо сказал, чего хочет, — снова затыкаю её грозным рыком. — И ты не особо сопротивлялась, пока этот одуревший от похоти щенок терся об тебя, ностальгируя о том, как вы славно совокуплялись до моего появления. Захотелось повторить, tatlim? Или утешить бедного брошенного мальчика? — яростно шиплю я. Между нами остается не больше трех метров… — Дала бы ему трахнуть себя напоследок, если бы была уверенна, что никто не узнает?
