Пролог
Время спустя
Алисия
«Вся страна готовится к поистине грандиозному событию! Король Анмара женится второй раз. Помолвка состоится уже завтра. Наши инсайдеры посвятили AsadNews в некоторые детали торжества: модный дом Bulgari изготовил для высокопоставленных особ эксклюзивные помолвочные кольца. Авторская паранджа от самого популярного модельера в Анмаре уже готова и ждет своего часа — она без всяких сомнений, идеально подчеркнет красоту новой принцессы…»
Слова диктора новостного выпуска затихают на фоне гула бьющегося в висках пульса. Мой слух отключается, отказываясь воспринимать эту действительность.
Амиран полностью контролирует мою жизнь, мои мысли, мои цели и планы, и даже мое чертово дыхание. Расстояние и затянувшееся молчание для этого не помеха. Где бы я ни находилась, Ран всегда дышит мне в затылок. Держит за горло, не отпуская ни на секунду.
Я не видела его четыре месяца. Восемнадцать недель. Сто двадцать семь дней. Я могу посчитать часы, минуты…
За это время от Мира не было ни одного звонка, ни одного сообщения. Мои письма до Амирана просто не доходят — мне понадобилось пару минут, чтобы понять, что муж хладнокровно отправил меня в черный список.
Везде.
Бескомпромиссно и жестоко вычеркнул из жизни. Без сожалений удалил из своей памяти женщину, которую присвоил себе еще десять лет назад.
Жжение в груди нарастает, в легкие проникает не кислород, а ядовитая кислота. Сердце печет, беспощадный пожар переходит на диафрагму, поражая соседние органы.
Перед внутренним взором, словно издеваясь над моей измученной психикой, мелькают последние кадры нашей встречи: Амиран резко закрывает дверь машины прямо перед моим носом, предварительно бросив на меня леденящий душу взгляд.
Последний взгляд… он отпечатался в воспоминаниях ядовитым лезвием. Острым, способным выжечь любой приговор на теле провинившейся жены.
Взгляд — сила и власть, одними вибрационными волнами стирающий меня в пепел, в крошку, на мелкие частицы, что невозможно собрать и склеить внутри.
Я виновата…
Я сама все разрушила, убила, сожгла.
Я не знаю…. До сих пор не понимаю.
Как все могло произойти таким образом?
Теперь бесполезно винить себя или пытаться оправдать: все произошло так, как произошло.
Неужели я сама забила последний стальной гвоздь в крышку гроба нашей любви и брака?
Неужели я не достойна короткого разговора, не заслуживаю хотя бы малейшего шанса поговорить с Амираном, объяснить ему все? Спросить, выяснить, посмотреть в глаза, прикоснуться…
Неужели он не хочет этого, не скучает, не вспоминает меня? Как бы посмотрел на меня, если бы сейчас видел перед собой?
Нас связывал целый мир. Мы вместе ждали ребенка, вместе оплакивали потерю, вместе прошли через животрепещущий ад, вместе построили доверие и близость, вместе вступили в начало нового и светлого настоящего — без недомолвок, упреков и оглядок на прошлое. Планировали, мечтали, обещали, любили...
«Я люблю тебя.»
«Я тебя больше…»
Я не могу забыть.
Даже если ты наймешь лучших гипнотизеров и психологов мира и сотрешь мне память, я не смогу забыть и поверить в то, что ты больше совершенно ничего не чувствуешь ко мне, Амиран.
Глава 1
Амиран
Обсуждение программы по новым требованиям американских партнеров заканчивается тридцать восемь часов спустя, побив рекорд всех предыдущих совещаний. Не скажу, что результат стоил потраченных нервов, времени и энергии, но к общему знаменателю прийти удалось, не смотря на некоторых несогласных, демонстративно покинувших зал совета. Часть предложенных мной пунктов, были приняты по умолчанию, но большинство пришлось отстаивать, подтверждая каждое слово расчетами.
Дебаты порой переходили на отнюдь не дипломатический тон, но, слава Аллаху, обошлось без открытых конфликтов. Дальше все зависит от сговорчивости и готовности Штатов к конструктивному диалогу, ну и частично от моего дара убеждения. Основная задача на ближайшие переговоры — снизить и реструктурировать сумму предъявленного штрафа за нарушение договора и не допустить экономической изоляции Анмара.
— Сколько у нас времени? — рухнув на заднее сиденье Мерседеса, спрашиваю у сосредоточенно изучающего какие-то документы Колмана. Как он там еще что-то видит?
Набрав номер Алисии, откидываюсь на спинку, слушая длинные гудки. Шайтан, она наверняка в бешенстве. Двое суток без связи, притом, что разошлись мы не на самой лучшей ноте, и я звоню отнюдь не с радужными новостями.
Шайтан, девочка, да возьми ты трубку.
Прикрываю глаза веками, ощущая неприятное жжение и ломоту в висках. Лицо кажется чужим из-за онемевших мышц. Колман что-то бормочет себе под нос. Я давно перестал удивляться работоспособности и неистощимым ресурсам организма этого парня. Сорок часов без сна, а Мердер все еще в строю, готов сворачивать горы. Он точно робот.
— Вылет через тридцать минут, Ран. Успеваем, но впритык, — бодро отвечает Колман, протягивая мне стаканчик с кофе. — Будешь? — открыв глаза, устало мотаю головой. Tatlimупорно не отвечает. Черт. — Выглядишь на пятьдесят, мужик. Может, вздремнешь?
— В самолете высплюсь, — глухо отзываюсь я, связываясь с телохранителем Алисы. Нуран Халиб отвечает мгновенно. — Передай телефон моей жене, — коротко озвучиваю приказ и слышу совсем не то, что ожидал.
— Эмир, сожалею, но это займет какое-то время. Будете ожидать?
— Какое, к черту, время? Ты не должен от нее отходить ни на шаг. Если она в своих комнатах, то ты обязан спать возле дверей, — раздраженно рычу в трубку.
— Госпожи аль-Мактум нет рядом, — Нуран начинает нервничать. — Я сейчас пойду за ней.
— Что, значит, нет рядом? — мгновенно взрываюсь я. Не выношу непрофессионализм. В ряде случаев он может стоить жизни.
— Ваша жена попросила меня позволить ей побыть в одиночестве, — голос телохранителя резко садится. — Госпожа в зверинце, со своей тигрицей. Она была расстроена, и я не посмел настаивать.
— Что расстроило мою жену? — переведя дух, немного успокаиваюсь.
Волноваться — причин нет. Саваж не обидит Алисию. Неделю назад тигрицу отсадили от Тумана, потому как лохматая пара начала проявлять друг к другу признаки агрессии и после очередного осмотра ветеринара, выяснилась причина. Саваж тоже ждет пополнения, и чрезмерная активность Тумана белоснежную кошку начала напрягать. Поэтому ничего удивительного, что двум беременным тигрицам хочется иногда уединиться и пожаловаться друг другу на своих самцов.
