Как первый глоток воздуха, после длительного кислородного голодания под водой.
Как нежное прикосновение губ к ступням, поцелуями исцеляющих шрамы, что оставил мне бег по пеплу.
Наконец, мы с Дайан добираемся до королевского дворца. Я стараюсь отключить перед внутренним взором кровавый и ужасающий хоррор, в деталях повторяющий все произошедшее здесь четыре месяца назад.
Но не могу. Так или иначе, сердце все равно заходится в истеричном танце, тонкая кожа покрывается внушительным слоем инея.
Перед тем как выйти из автомобиля Дайан, я тщательно заматываю на лице никаб, оставляя в черном платке прорези для глаз.
— Кто с вами? — на входе во дворец нас останавливает охрана. Вполне ожидаемо и волнительно. Мое сердце пропускает удар каждый раз, когда я представляю, что меня узнают, раскроют, и немедленно отправят назад, так и не подарив возможности поговорить с Амираном.
— Это троюродная племянница Искандера Аль-Мактума. Шантия Аль-Мактум. Она со мной, — я намеренно опускаю взор, чтобы у секьюрити не было и малейшей возможности распознать меня по глазам. — Девушка из очень строгой семьи, ей не позволено открывать лицо. Надеюсь на ваше понимание, господин Джархан.
— Да, разумеется. Проходите, госпожа Леманн, — как только преодолеваем этот жесткий фейс-контроль, мы с Дайан с облегчением переглядываемся.
— Я же говорила, что ко мне лишних вопросов не будет. Я — твой ключик от всех дверей…
— Моральная поддержка в одном флаконе. И страшная авантюристка, — заканчиваю за Дайан я, с благодарностью заглядывая в её горящие глаза, еще больше сияющие от осознания того, что в нашем плане не нашлось и единой фальшивой ноты.
Это так странно… после стольких месяцев полного игнора вновь оказаться во дворце, в котором провела так много времени с Раном, и осознавать, что теперь он делит его с другой женщиной. Но я здесь не для того, чтобы фокусироваться на своей обиде и боли, чувстве вины, а для того, чтобы посмотреть в глаза и прочитать его мысли без лишних слов и показных кадров, которыми завалены все популярные СМИ.
Я здесь, чтобы напомнить ему… Что он мой истинный король. Он мой действующий муж. Он — мой единственный мужчина, чье имя выжжено на моем сердце. Каким бы острым лезвием не разорвалась наша связь, его печать — несокрушима. Я принадлежу ему. А он — мой Мир. И я никому его не отдам. Если понадобится, то я выгрызу, вырву зубами, словом, делом, лаской и борьбой. Чужие когти никогда не коснутся души Амирана.
Гостей на торжестве не так много. Кажется, что репортеров и персонала — в разы больше, чем Аль-Мактумов. Пространство холла наполняют звуки живой музыки, виновниками которой является огромный оркестр. Очень обидно видеть все это праздное великолепие, учитывая то, что у меня ни помолвки, ни свадьбы настоящей не было. Закусываю губу от досады, но тем не менее держу себя в руках.
Официанты разносят безалкогольные напитки и легкие закуски, движутся в настолько идеально отработанном ритме, что мероприятие начинает казаться мне постановочным, выверенным, отрепетированным. Ощущение — будто я оказалась на съемочной площадке, но возможно, они ошибочны.
Мой интерес к интерьеру и атмосфере торжества мгновенно теряется, когда я наконец вижу его. Замечаю Амирана, и весь мир вокруг исчезает, растворяется, меркнет, теряет значение.
Я чувствую его энергетику всей кожей, она всегда вероломно проникает сквозь поры и заставляет всех людей обращать на него взор и внимание. Амиран находится в тридцати метрах от меня. Пребывая в полном отрицании этой реальности, я наблюдаю за тем, как его крупная ладонь переплетается с маленькой женской ладошкой, пока они с Вирджинией фотографируются для кричащих заголовков AsadNews.
Мое сердце стремительно падает вниз, будто пробивает фундамент дворца, достигает самого дна. Едва стою на ногах, саднящий крик застревает в горле, по позвонкам струится ледяной пот.
Я не знаю, сколько проходит времени, пока я смотрю на мужа, чей взор обращен на другую женщину, и медленно умираю внутри.
У тебя получилось, Мир. Бежать по пеплу больнее, чем видеть тебя рядом с ней.
Сейчас, мне кажется, что даже сгореть заживо не так страшно.
Я понимаю, что не могу подойти к Амирану сейчас, когда он находится с этой фальшивой сукой, под прицелом десятков камер. Одного моего триумфального публичного выступления ему уже хватило.
Я стараюсь абстрагироваться, занять выжидающую позицию, чтобы не завыть в голос. Амиран с Искандером ведут сосредоточенную беседу, и второй периодически вскидывает к небесам кисти рук, произнося имя Аллаха. Очевидно, радость будущего тестя не знает границ — пусть и не самым легким путем, но этот прожорливый коршун снова вернулся в королевскую знать, которой наверняка был одержим с тех пор, как потерял все титулы, звания и почитание в родной стране.
Вдруг, я замечаю, что Амиран дает характерный сигнал охране. Касаясь кнопки на своих смарт-часах, принимает вызов, поспешно прощаясь с Искандером. Он уходит куда-то без своих секьюрити?
У меня дыхание схватывает, когда я понимаю, что Амиран направляется прямо в мою сторону. Я прячусь за декоративной и пышной пальмой, находящейся на углу холла и гостиной для мероприятий.
Амиран достает телефон и идет прямо к мужской комнате, расположенной в десяти метрах ходьбы по длинному коридору за моей спиной. Хм, разговор наверняка срочный, и он не хочет тратить время на то, чтобы подниматься в спальню, решив воспользоваться тишиной гостевого санузла.
Быстро пячусь назад, и успеваю спрятаться в женской уборной, до того, как Мир повернет в холл и обнаружит меня. Надеюсь, я правильно просчитала пункт его назначения. Подождав две минуты, я выхожу из женского туалета и уверенно врываюсь в мужской.
— Я перезвоню, — Амиран мгновенно прощается со своим собеседником, как только я проникаю в комнату и одним рывком снимаю с себя никаб. Еще одним резким движением избавляюсь от абайи, скидываю ее к ногам, оставаясь в коротком корсетном платье без бретелек.
Наши воинственные взгляды пресекаются в отражении. Кажется, что их сила и мощь может разбить зеркальное поле нашего невербального поединка.
Лед глаз Амирана проникает в мою сердечную мышцу точечным ножевым ранением. Не смертельным, но сбивающим с ног. Безжалостным, неумолимым, жестким.
Мой мужчина, смотрит на меня так, словно я — это последнее, что он сейчас хочет видеть.
Плевать. Мне плевать, насколько хорошо ты умеешь играть и блокировать свои чувства, Мир. Я воскрешу нас из пепла, если ты откроешь мне сердце…снова.
— Амиран, — все страхи мгновенно растворяются, я действую инстинктивно. Так, как хочу. Не могу себя сдерживать, притворяться, играть в холодную и гордую.
Я живая, почувствуй меня. Вспомни. Только со мной хорошо, не избегай, не отворачивайся. Я твоя сила, а не слабость. Сам сказал. Ты мой океан, а я твой источник. Я ни слова не забыла, Ран. Не смотри на меня так, словно чужая тебе и далекая.
