Джамаль Каттан и Колман Мердер хранят напряженное молчание, готовясь принять на себя ответственность за покушение на королевскую чету возле здания, где два дня назад должен был состояться благотворительный прием. В заявлениях для прессы озвучивалась немного иная версия. Покушение объявили терактом, организованным лидерами радикальной группировки, действующей в мятежной провинции. Статьи и кадры, запечатлевшие неудачливый порыв оказания Алисией первой помощи Каттану-младшему, блокируют в момент публикации в сети, но сейчас этот дерьмовый со всех сторон инцидент меня интересует меньше всего.
— Проясни еще раз, генерал. Я правильно понял, что все эти месяцы расследование шло по ложному курсу? — нарушаю затянувшееся наэлектризованное молчание, сконцентрировав взгляд на пластиковой емкости с запечатанными уликами. Внутри патроны. На каждом гравировка в форме птицы. Один из них — мой, продырявивший левое плечо.
Заштопали меня быстро и качественно. Ранение оказалось несложным, и я провел в больнице не больше суток, хотя врачи настаивали на более длительной госпитализации. Если боль терпима, мозги работают и есть физические силы функционировать в обычном режиме, то нет смысла валяться на больничной койке. Тем более обстоятельства и последствия не терпят отлагательств.
— Не совсем, — возражает Джамаль Каттан.
Я поднимаю на него тяжелый пронизывающий взгляд:
— Вы утверждали, что угроза в лице двойного агента Якуба Салаха и неуловимого вездесущего хакера Ястреба, самоликвидировалась, а все организаторы преступного заговора переданы суду, — напоминаю ровным тоном. — Может, тогда объясните, как призраку удалось утроить покушение на меня и мою жену? Вряд ли именные патроны Ястреба случайно попали в распоряжение взорвавшего себя киллера.
— Якуб Салах и Ястреб — не один и тот же человек. Они даже не сообщники и не были знакомы, до того момента, когда Ястреб приказал Салаху залепить себе пулю в лоб, — произносит Мердер, пошевелившись первый раз за последние полчаса. Сфокусировав на мне нечитаемый взгляд, он снова отключается, погружаясь внутрь своего мозгового процессора.
— Часто с ним такое? — кивнув на моего поверенного, интересуется генерал.
— Случается, — кратко и неопределённо отвечаю я, сосредоточив внимание на резко сдавшем за последние дни Джамале Каттане. Причина его состояния мне известна. Сыну генерала повезло гораздо меньше, чем мне. Парень находится в коме и положительных прогнозов доктора пока не дают. — Вернемся к Салаху. Как Ястреб мог приказать спецагенту застрелиться? Семьи у Якуба нет, шантаж невозможен, как было с другими фигурантами.
— Шантаж возможен и при отсутствии угрозы для близких родственников, — утвердительно кивает Каттан. — Взломав базу данных ЦРУ, Ястреб использовал пароли, позывные, адреса и учетные записи Якуба Салаха. Другими словами, действовал от его имени, нарушая законодательства сразу нескольких стран. Для виртуозного хакера это оказалось несложной задачей, а мы, имея установленную связь Салаха и аль-Бассамов, не рассматривали иные версии. Сговор выглядел очевидным, схема доказанной, а цели прозрачными. Тоже самое увидел и сам Салах, когда Ястреб открыл ему масштаб преступлений, за которые ему пришлось бы нести ответственность перед законом в ряде стран, в каждой из которых Якуба Салаха ожидала физическая ликвидация, но сначала допросы, расследование, пытки. Ястреб предложил агенту самый легкий и быстрый выход.
— Кто он такой, черт возьми, и что ему нужно?
— Возможно, это она, — после короткой паузы, отвечает Каттан.
— Женщина? — я резко наклоняюсь вперед, забыв о тугой повязке, наложенной поверх швов на плече. От острой боли на висках выступает холодный пот.
— Все в порядке? — заметив мое состояние, уточняет генерал. Прежде чем продолжить. Медленно выпрямившись, знаком позволяю ему продолжать.
— С Хамданом на связь выходила женщина, и он настаивал на том, что её не следует списывать со счетов.
— Но вы пришли к выводу, что она пешка, курьер, — сквозь зубы проговариваю я.
— Мы были уверены, что личность Ястреба установлена. Доказательств этой версии собрано более чем достаточно, — объясняет генерал провал засекреченной операции государственной важности.
— То есть ты ставишь меня сейчас перед фактом, что один человек, более того — женщина обвела вокруг пальца спецслужбы нескольких стран? И мы не знаем, кто она, на кого работает и каковы её цели?
— Я не буду уменьшать масштабы риска, Амиран, — дернув четки на своём запястье, прямо говорит Каттан. — Мердеру совместно с отделом по кибербезопасности удалось установить, что во время взлома защитной системы АРС, произошла утечка конфиденциальной информации, включающей базу с личными делами подданных королевства. Это и есть её основной инструмент для управления выбранной жертвой. Ястребу ничего не стоит присвоить себе любую личность. И это еще не все. Вероятность того, что наша пташка хакнула не только базы АРС — очень и очень высока. Иными словами, он или она могут быть — кем угодно и находиться, где угодно. Ястреб может оказаться медсестрой, что делает тебе перевязки, курьером, доставщиком пиццы, официанткой, горничной, стюардессой, уборщицей или может найти рычаг управления в досье начальника твоей службы безопасности и сделать его исполнителем своего замысла.
— Она гениальна, и теперь я уверен, что мы имеем дело с женщиной, — подает голос Мердер. — Вот почему я никак не мог ее вычислить. Она мыслит иначе, — восхищение в его голосе вызывает во мне новый приступ ярости, но выплёскивать негодование на Колмана бессмысленно.
— Найди её.
— Сложно, — коротко изрекает Мердер. — Она с самого начала была на шаг впереди. В связке с аль-Бассамом и Салахом у нас был микроскопический шанс взять её. Теперь это сделать практически невозможно. Если только Ястреб не допустит ошибку и не наследит.
— Рахата аль-Бассама и его сына казнили. Почему она продолжает выполнять их приказы? — сдавив до треска стакан с водой, подношу его к губам и с подозрением взглянув на содержимое, с грохотом ставлю на стол. Шайтан, так и до маниакальной шизофрении недалеко.
— Ястреб никогда не работал на аль-Бассамов, — Колман ставит меня в полный ступор очередным заявлением.
— К сожалению, вынужден согласиться, — с мрачным лицом поддерживает Мердера генерал. — Поясню почему, Амиран. В показаниях шейха четко указано, что он связывался с Салахом исключительно по зашифрованным каналам. Ни одного личного звонка или контакта. Следовательно, он не подозревал, что содействие в организации теракта на озере оказывал вовсе не Якуб Салах. Так же надо учесть, что Рахат аль-Бассам так и не признал причастность в отравлении короля, хотя понимал, что улики говорят об обратном. Какой смысл отрицать второе преступление, если признание в первом гарантировало шейху смертную казнь?
— Допросите повторно Зарину.
— её доставят в Асад завтра, но уверен, что ничего нового мы не услышим, — с сожалением качает головой Каттан.
