У кого получилось?
Мы не знаем верного ответа, но продолжаем идти, бежать, по пеплу, под пулями, но теперь неизменно в одном направлении — навстречу друг другу.
— Ты ненормальный. Боже, — потемневшие зрачки Алисии расширяются от страха, пальцы впиваются в мои плечи. — Бомба… В небоскребе бомба…
— Все в порядке, взрывное устройство обезврежено, – успокаивающе глажу её волосы, набирая полные ладони шелковистой платины.
— Как? — удивление мешается с облегчением в бездонных и кристально-чистых голубых глазах.
— Каттан успел передать твое сообщение генералу. Он сейчас находится там.
— Точно?
— Стал бы я врать?
— Шайтан тебя знает, Амиран, — шумно выдохнув, Алисия позволяет себе на несколько секунд расслабиться в моих объятиях прежде, чем снова перейти в наступление. — А если бы Ястреб заметила, что пули подменили? Если бы она застрелила тебя? Вот так, на моих глазах?
— У нее не было времени на экспертизу, и я живой, как видишь. Ни одной царапины, — тряхнув головой, я, в свою очередь, пристально осматриваю tatlim с головы до ног обеспокоенным взглядом. — Как ты себя чувствуешь?
— Хочу тебя убить, — с искренней злостью признается Алиса. Я едва сдерживаю нервный смешок. Тигрица не лжет, действительно хочет.
— Теперь ты примерно знаешь, каково это.
— Иди к черту, Ран, — шипит tatlim, ударяя кулачком в плечо и тут же упираясь лбом в мою грудь. — Это ни капли не смешно, — обессилено шепчет Алиса. — Я чуть не умерла от страха. Она в любой момент могла столкнуть меня с обрыва и броситься следом.
— Это вряд ли, — перемахнув через ограждение заявляет Хамдан Каттан и прямой наводкой направляется к Ястребу, сбитой снайперским выстрелом в «крыло».
— Привет, помнишь меня? — присев на корочки, резким движением вытаскивает из пальцев Эвы Хоук бесполезную механическую игрушку и без сопротивления застегивает на глухо рычащей женщине наручники.
— Жаль, что тебя не пристрелили в прошлый раз, — хрипит обезвреженная Ястреб, пока Каттан-младший рывком поднимает её на ноги, не обращая внимания на огнестрельное ранение пойманной птички. Она воет сквозь стиснутые зубы, с трудом удерживая равновесие. — Это все на что вы способны? Заковать истекающую кровью женщину в стальные браслеты? Жалкие ничтожества.
— Амиран, — тревожно окликает меня Алиса, когда, передав её в руки подоспевших врачей, а шагаю к изрыгающей проклятия Эве Хоук. — Куда ты?
— Доставьте мою жену в госпиталь, — не останавливаясь, отдаю распоряжение бригаде медиков.
— Я никогда без тебя не поеду, Амиран! — её вопль разбивается о мою спину.
— Дай мне оружие, Каттан, — не отводя взгляда от искаженного злобой лица Ястреба, требую я.
— Амиран, не смей, — кричит Алисия, без труда разгадав мои намерения.
— Пистолет, — протянув руку, повторяю приказ хранящему молчание Хамдану Каттану, всем своим видом выражающему несогласие. — Быстро! — сдвинув брови, парень выполняет требование, протягивая мне оружие.
— Если сделаешь это…, то докажешь, что она права, — tatlim отчаянно всхлипывает. — Она виновата, Ран, но, подумай, кто её сделал такой? Она мстила за свою изломанную душу, бросила вызов всей системе, разрушившей её жизнь… и почти победила.
— Не слушай её, аль-Мактум, — оскалившись, хрипит Эва Хоук. — Мертвых победителей не бывает. Закон в твоих руках. И ты в своем праве. Стреляй.
— Ты можешь убить её, если хочешь, — твердым голосом продолжает Алиса. Я опускаю руку, недоверчиво оглядываясь на нее. Ловлю мягкую улыбку и уверенный взгляд. — Или мы можем сделать так, что Эва Хоук станет последней женщиной, пострадавшей в нашей стране. Выбирай правильно, Амиран.
Глава 33
Алисия
Два месяца спустя
— Это точно оно. Идеальное, — взволнованно выдыхает Мелания, расправляя на полу шлейф моего свадебного платья. Мама лично хочет участвовать в процессе примерки, периодически закрывая меня от многочисленных помощниц.
В её аквамариновых глазах переливаются оттенки гордости и восхищения, сияющая улыбка не сходит с губ. Мэл обладает удивительной способностью — обволакивать теплом и безусловной любовью почти все, к чему прикасается. Сейчас, я как никогда чувствую волны материнской заботы и нежности, что она мягко транслирует мне. Еще бы: они с папой с нетерпением ожидают внука или внучку, и еще даже не представляют, какой невероятный сюрприз их ждет.
Я сама узнала только сегодня утром. Но первый заветную новость услышит Мир.
Закончив с платьем и сложив руки под подбородком в восторженном жесте, мама невольно замирает, откровенно любуясь моим нарядом.
— Рада, будь добра, принеси мне пачку салфеток…, — она тихонько всхлипывает, смахивая указательным пальцем слезы.
Ох уж эти мамы. Я тоже буду такой? Совсем скоро я узнаю, каково это — смотреть на своего ребенка и испытывать запредельные чувства, от которых одновременно разрывает в клочья и наполняется до краев сердце.
— Ты тоже это почувствовала? — неуверенно уточняю я, придирчиво разглядывая себя в зеркале.
Это уже двадцатое платье, что я примеряю за сегодня. Мои помощницы организовали свадебный салон в гостевом доме дворца и привезли мне все модели, которые я предварительно выбрала в каталоге. Конечно, в такой важный день я собрала в королевской резиденции всех подружек невесты — завтра состоится моя первая ночь хны.
Чувствую себя чертовски счастливой, с головой окунаясь в анмарские традиции. Мои стопы и кисти рук покроют темными абстрактными узорами, среди которых затаятся инициалы Амирана. Я уже предвкушаю момент, когда позволю мужу найти их на моем теле при помощи языка и пальцев.
И мне все равно, что по факту женаты мы уже больше года. Когда-то Мир лишил меня пышной свадьбы и масштабного праздника, но сейчас намерен вернуть свой супружеский долг сполна.
— Оно идеально. И в нем совсем не заметно, что ты беременна, — Камила без запинки выражает согласие с мнением матери. Знаю, она старается изо всех сил, но её голос звучит немного грустно в связи с тем, через что она проходит сейчас. Я пытаюсь не подключаться к её печали, но виной тому не личный эгоизм, а ожидание малыша.
— Это, итак, практически незаметно, — инстинктивно провожу ладонью по животу, который еще недавно был совершенно плоским.
Первые изменения я ощутила пару недель назад, а учитывая особенность моей беременности, сантиметры в талии будут прибавляться с запредельной скоростью. Нужно успевать с красивыми нарядами, до тех пор, пока моим лучшим выбором не станет бесформенная абайя, скроющая мое положение от любопытных и вездесущих папарацци.
— Но лучше таблоидам не знать об этом раньше времени, — бросаю взгляд на свое отражение, вновь любуясь длинным шелковым шлейфом платья, тонкой вязью хрупких, почти невесомых кружев на рукавах и шее…оно великолепно, несмотря на свою закрытость и лаконичность.
