Но в послереволюционные годы создательнице восковых фигур пришлось нелегко. В 1794 году Курциус умер, а Мария с трудом находила общий язык с революционными властями. Число ее клиентов заметно сократилось. В 1795 году она вышла замуж за некоего месье Тюссо, но спустя семь лет в Британию отправилась в одиночестве.
Выбор в качестве местожительства позднегеоргианского Лондона для Марии Тюссо оказался весьма удачным. Этот город был тогда настоящим раем для всякого рода шоуменов и артистов. Излюбленным времяпрепровождением того времени стал променад — фланирование с разглядыванием нарядной публики и модной одежды. Посетители таких увеселительных мест, как сады Воксхолл, только и делали, что глазели по сторонам, — так что разглядывать восковые статуи тем более не считалось зазорным.
Но первоначально постоянной выставки мадам Тюссо не имела, ей приходилось колесить по стране, редко соблюдая объявленное расписание; слух о ее внезапной задержке, предположим в Бирмингеме, ввиду слишком большого наплыва посетителей на ее выставку был отличным способом поднять продажу билетов. С годами, когда Марии перевалило за шестьдесят, шоу ее обрело постоянную площадку на Бейкер-стрит в Лондоне. Тематически выставка имела три раздела: «Франция» (в память о родине мадам Тюссо), «Особы королевской крови» и «Ужасы».
То, чему впоследствии суждено было стать знаменитой Комнатой ужасов, первоначально называлось просто — Другой зал. Экспонировались там в основном ужасы французской революции — слепки отрубленных на гильотине голов, которые Мария привезла с собой, и небольшая копия гильотины. Но со временем коллекцию пополнили и головы британских убийц вместе с принадлежавшими им артефактами. Пока шел суд над преступником и сразу после его казни посланцы мадам Тюссо спешили скупить все самое интересное.
На Бейкер-стрит, постоянном своем месте, выставка мадам Тюссо процветала. Прослеживая историю музея, Памела Пилбим отмечает, что всплеск интереса совпал по времени с сокращением популярности променадов, как будто люди обратились к восковым фигурам, желая вознаградить себя за утраченное удовольствие. Она отмечает и то, как умело использовал музей преимущество своего местоположения: омнибусы доставляли посетителей к самым дверям музея со всех станций новой железной дороги — вокзалов Паддингтонского, Мэрилебонского, Юстонского, Кингс-Кросс и Сент-Панкрас. Все они находились не дальше чем в двух милях, и поездка к восковым статуям, хоть и стоила недешево, служила отличным развлечением и поводом выбраться в столицу из пригорода.
Мария Тюссо умерла в 1850 году, но и по сей день она присутствует в созданном ею музее в качестве восковой статуи, а потомки ее продолжают ее дело. Впрочем, во второй половине XIX века некоторые слои среднего класса с неодобрением стали относиться к мрачным экспонатам Комнаты ужасов, и все громче в обществе звучал ропот осуждения. Усилился он и с приобретением музеем в 1872 году известной коллекции пыточных инструментов: как выразился один журналист, «это не что иное, как потакание болезненному и извращенному любопытству и чувственности».
Но для мадам Тюссо ужасы и убийства послужили очень неплохим финансовым подспорьем. В 1890 году новая статуя миссис Пирси привлекла в музей в один только День подарков тысячи посетителей. Мэри Пирси забила насмерть в Кентиш-Тауне жену и дочь своего любовника. Мадам Тюссо приобрела для своей галереи коляску девочки и даже — гениальный ход — леденец, который она сосала в момент убийства.
Свой финансовый успех мадам Тюссо прикрывала фиговым листом образовательных целей — впрочем, ее работа и впрямь имела некоторое познавательное значение. Мария Тюссо ставила себе целью донести до зрителя подлинный дух атмосферы, окружавшей того или иного персонажа. Так, например, рядом с фигурой Наполеона располагались его зуб, клок волос и личные вещи. Каталоги выставки были наукообразны по стилю и направлены на то, чтобы «обогатить сознание молодежи знаниями биографическими, а этот раздел образования повсеместно признан важнейшим». Мадам Тюссо явно доставил немало удовольствия один из ранних газетных откликов на посещение ее галереи, рекомендовавший «воспитателям юношества приводить своих питомцев на эту выставку, так как вид столь многих прославленных в истории персонажей, несомненно, побудит их обратиться к исторической литературе».
В карикатуре на галерею мадам Тюссо журнал Punch сокрушается о тенденции героизировать убийц
В отличие от ранних выставок восковых фигур среди экспонатов мадам Тюссо не было обнаженной натуры: они не несли в себе привкуса эротизма. В 1842 году The Chambers’s Edinburgh Journal писала: «Не следует мысленно ассоциировать их [экспонаты мадам Тюссо] с безвкусными дешевыми поделками, кои нередко можно видеть в провинциальных городках. В них нет ничего убогого, сиюминутного, небрежного. Напротив, все они свидетельствуют о превосходном здравом смысле, которым мадам Тюссо неизменно руководствуется в том, что касается широты взглядов». И вправду — полная респектабельность: «Тонкие ткани, кружева и прочее» меняются «раз в одну-две недели, так что «дышат чистотой».
Но судьбу экспоната — оставаться ли ему на выставке или быть удаленным с нее — решали интерес к нему посетителей и число тех, кто останавливался перед ним для более скрупулезного осмотра. Мало какие фигуры устанавливали на пьедесталах, и посетители могли подойти достаточно близко, чтобы потрогать их руками. Количество таких остановок для более тщательного знакомства отслеживалось, и многие знаменитости, чья слава, вспыхнувшая зарницей, оказывалась эфемерной, после нескольких недель из экспозиции удалялись. Другие же, постоянные любимцы («бессмертные»), неоднократно обновлялись, а временами создавались заново. Самым популярным персонажем была королева Виктория.
В 1860 году Другой зал был переименован в Кабинет сравнительной физиогномики. Это придало названию некий лоск — отсвет модной в Викторианскую эпоху псевдонауки френологии, ныне дискредитированной и забытой, утверждавшей зависимость характера от внешности человека и черт его лица и определявшей темперамент и способности наличием и размерами тех или иных шишек на черепе. Но утвердилось как общепринятое другое название кабинета — Комната ужасов, и слава этого зала, страх, вызываемый его экспонатами, одновременно с их притягательностью были столь велики, что во время Первой мировой войны боевая подготовка солдат нередко начиналась с «первого испытания» — спрятаться и провести ночь в Комнате ужасов. Неудобства, к которым приводила подобная практика, даже заставили руководство музея официально обратиться к военному начальству с просьбой прекратить такого рода «испытания».
Фигуре Джека-потрошителя не суждено было появиться в музее, поскольку преступника так и не поймали. Скульпторы, работавшие на мадам Тюссо, гордились точностью своих портретов, которой они добивались, по возможности приглашая модель на сеансы в мастерскую (не убийц, разумеется) или же используя наброски, а впоследствии и фотографии, сделанные в зале суда.
