— Как ты считаешь, Бен догадался? — спросил наконец Сейдж.
Я так погрузилась в напряженные поиски подходящего вступления для того, чтобы начать самый важный для меня разговор, что его вопрос застал меня врасплох, и я даже вздрогнула.
— Что?..
Сейдж улыбнулся.
— Тебе не кажется, что Райна нарочно нашла способ дать нам побыть наедине?
Я повернулась и посмотрела на него. Огоньки на приборной доске едва освещали его лицо, и от его проницательного, откровенного взгляда сердце сладко замерло у меня в груди.
Райна велела мне действовать так, как велят чувства. Я чувствовала, что должна сжать в ладонях его лицо и поцеловать. Но я не могла так поступить. Пока не могла. Мне необходимо было выяснить, что он обо мне думает, что чувствует ко мне, кто он такой, наконец! Я мысленно покаялась перед Райной и свернула с шоссе на аллею, ведущую в парк. Здесь было совсем безлюдно, аллею едва освещали редкие фонари и еще более редкие фары проезжавших по шоссе машин.
Сейдж смотрел на меня и ждал. Я уставилась на руль, собираясь с духом.
— Как это работает? — наконец спросила я и заставила себя поднять взгляд. — Как тебе удается каждый раз узнать, где найти меня… то есть нас?
В его глазах мелькнуло замешательство, но лишь на мгновение.
— Ты все знаешь, — это было утверждение, а не вопрос.
Я лишь кивнула.
— Откуда?
Все изменится, как только я скажу об этом вслух. Должна ли я так поступить?
— Я стала видеть сны, — призналась я. — Я стала видеть их с того дня, когда впервые обнаружила тебя на снимках. Сны о том, как мы были вместе… Только это были не совсем мы.
— Не совсем мы? — его голос казался ровным, однако я видела, как судорожно он стиснул подлокотник кресла.
Сердце тоскливо сжалось, не желая, чтобы я продолжала. Но я продолжила:
— Во сне я была ими. Всеми ими: Оливией, Кэтрин, Аннелиной, Делией…
Я говорила тихо и мягко, но он вздрагивал каждый раз, как будто имена били его наотмашь. Его взгляд потемнел от боли. Не ошиблась ли я, затеяв этот разговор? Наверное, мне следовало остановиться, но я больше не могла держать это в себе.
— Сначала я воспринимала их как фантазии, но это было не так. Мои сны оказались не просто видениями, это были воспоминания. Это были их воспоминания. Мои воспоминания.
Сейдж стиснул зубы. Он зажмурился и прижал кулак к правому виску.
— Я погружалась в эти сны, — продолжала я, — и я чувствовала все, что они чувствовали… И то, что они чувствовали к тебе. И вот теперь я смотрю на тебя, когда ты здесь, рядом со мною, и все мои воспоминания оживают, и я хочу довериться всем им, но… Я не знаю, насколько они реальны, — я перевела дух, собираясь задать самый главный вопрос. Мне ни за что не хватило бы смелости посмотреть ему в глаза. Вместо этого я внимательно рассматривала эмблему на автомобильном руле. — Как ты ко мне относишься?
Наверное, вопрос прозвучал глупо, но для меня не было вопроса важнее. Я почувствовала себя совершенно беззащитной.
— Клиа… Взгляни на меня, — попросил он.
— Не могу.
— Взгляни на меня.
Я повернулась и посмотрела на него.
— Почему ты смотришь на мой нос? — спросил он. — В глаза, Клиа.
И я встретилась с ним взглядом. Его глаза были бездонными и искренними — впервые с нашей встречи он ничего от меня не скрывал.
— Ты все еще считаешь необходимым спрашивать, как я к тебе отношусь?
Нет, я в этом не нуждалась. Теперь я видела, что все, что я испытываю к нему, он так же испытывает ко мне… И все еще не была уверена до конца. Мне было страшно оттолкнуть его еще одним вопросом, но я не могла не задать его сейчас же, в эту минуту.
— Это именно я, или это они? Кого ты видишь перед собой, когда смотришь на меня?
— Я вижу тебя, — и его голос прозвучал так обыденно. — Для меня не имеет значения место, или время, или имя: только ты. Твоя самая глубинная сущность. Твоя душа. Вот почему я так легко нахожу тебя всякий раз, когда ты возвращаешься. Я понимаю, что это трудно понять… Но твоя душа… Она зовет меня, и я не могу не ответить на этот зов. Я не могу устоять перед ним, как бы ни старался.
Сейдж медленно поднял руку и погладил меня по щеке. Я прикрыла глаза от удовольствия, слегка прижимаясь к этой теплой ласковой ладони. Когда я подняла веки, его лицо приблизилось.
Я сама подалась вперед и поцеловала его.
Меня словно подхватил горячий вихрь, я была на седьмом небе, как и полагается в любовных романах… Но это все оказалось правдой. Я не чуяла под собой ног. Я впервые в жизни почувствовала, что моя душа обрела то, что искала.
И только одна проблема омрачала мое блаженство. Рычаг коробки передач совершенно некстати впился мне в бок!
— Ой! — вырвалось у меня.
— Тебе больно?
— Нет, ничего, просто… — и я показала глазами вниз, чувствуя себя идиоткой, порушившей свое счастье.
Но Сейджа это нисколько не смутило. Он нашарил под сиденьем другой рычаг, отодвинул свое кресло как можно дальше назад и приглашающе протянул руку. Я ухватилась за нее, неловко переползла через центральную консоль и еще немного повозилась, устраиваясь верхом у него на коленях. Это был самый неловкий сценарий соблазнения в мире.
— Так лучше? — спросил он.
— Лучше.
Он поцеловал меня и провел руками по спине, приподнимая свитер. Это было невероятное наслаждение. Не отрываясь от его губ, я тоже запустила руки ему под футболку и погладила по широкой мускулистой груди. Мое дыхание участилось, я была словно в лихорадке оттого, что наконец-то могу отбросить все опасения и позволить себе сделать то, о чем мечтала с той самой первой секунды, когда увидела Сейджа на пляже.
— Погоди, — сказал он.
Он нажал еще на какой-то рычаг. У меня вырвался приглушенный вскрик, когда спинка его сиденья вдруг рухнула вниз, и я упала поверх него. Это было потрясающе — почувствовать под собой его тело. Мне тут же захотелось прижаться к нему еще сильнее.
— Теперь лучше? — промурлыкал Сейдж мне на ушко. Это было нечестно: задавать мне какие-то вопросы в такой момент! Я едва соображала, где нахожусь, и едва собралась с мыслями, чтобы ответить.
— Намного лучше, — наконец выдала я, — почти как в кровати!
— Правда? — ответил Сейдж, и его глаза сказали мне совершенно откровенно, что он сейчас имел в виду.
— Ох, — я немного заволновалась, — но мы… не можем. В смысле, я хотела сказать, что у нас нет…
— Есть, — прошептал он и наклонился, чтобы пощекотать губами и языком ямку у меня под ключицей.
— У тебя есть?
