После чего все же поделился:
– Много лет назад, когда все мы, эльфы, добились, скажем так, отселения людской расы с наших земель. В наказание… явились новые боги, соблазняя могучие кланы силой и способностями своих последователей. А вместе с ними пришел и Эйхин Лаоре, слепой жрец, в одночасье сманивший дурной верой всех наших эльф. Даже любящие матери побросали своих чад и ушли служить и поклоняться покровителю этого юнца, возомнившему себя божественным посланником.
Горько вздохнув, эльф продолжил:
– И, как ни старались, мы так и не смогли искоренить эту болезнь или заполучить обратно хоть одну эльфу. – Дальше рассказчик стал перечислять, загибая пальцы: – Набеги на священные капища во времена ритуалов, разрушение храмов, разгон церемоний идолопоклонства не дали нам абсолютно никаких результатов. Сам же слепец исчез, едва к нему примкнула последняя запертая за семью печатями дочь Дюранов. В итоге разругавшиеся братские кланы, точнее, их мужские представители выбрали себе по новому богу и стали привозить невест издалека, чтобы продолжить свой правящий род. Так наши народы и разделились на последователей Диг Видан, человече же называют нас ночными эльфами, видимо, из-за цвета нашей… кожи.
– Спасибо, Хормин, дальше я сам.
Нэйхи лишь кивнул и забрал у меня с колен глубокое блюдо, величественно накрыв его пред тем столь же блестящей крышкой.
Плавно кивнув и слегка склонив голову, он закрыл глаза и вымолвил:
– Да прибудет ночь в вашей душе.
– Да вознесутся твои мысли к звездам, – вторил ему Дюран, так же закрывая глаза.
Его испачканные кровью, сажей и, только боги знают, чем еще сапоги оставляли грязные следы на идеально чистом мраморном полу. Но это, судя по всему, никого не волновало.
А когда советник ушел, Вал решил устроить мне нагоняй:
– Что в словах «окончить “Мигрит”» дало тебе понять, что её нужно разрушить?!
Но не успела я как следует ответить, эльф меня опередил, нагнувшись вперед, и, удерживаясь на руках надо мной, коротко поцеловал, выдавливая из себя скупое:
– Я скучал.
Я же, осознав, что меня и идеально чистое одеяло испачкали, неимоверно разозлилась, брезгливо закрываясь от него тканью по самые плечи. Саму меня успели каким-то чудом отчистить, прежде чем уложить на кровать в этом жутко неудобном корсаже с юбками.
– Вот только не надо мне сопливых сцен. Я тебе не верю, – прилетело ему в ответ с моей стороны. Но отвернуться, как искренне хотелось, не удалось. Его взгляд притягивал, а губы и вовсе не хотели смыкаться.
– Черствая, как всегда, – усмехнулся он, заразительно улыбаясь, все еще склонившись в мою сторону.
– Зато племенная и родовитая, – огрызнулась я, памятуя о недавнем рассказе. За что была тут же наказана. Еще раз потянувшись ко мне, он прикусил губу, целуя с оттяжкой. А после убрал руки, прошел к встроенному в стену шкафу и стал раздеваться, поясняя:
– Знаешь, ведь мне не обязательно было брать тебя в жены, следуя человеческим обычаям. Мы, эльфы, живем долго и редко связываем друг друга. – На этих словах он умолк, а затем усмехнулся: – Разве что для пленения или еще каких утех.
После его слов кожаная рубашка опала на пол, обнажая рельефный торс Дюрана с легкой порослью от груди до самого заветного места. Еще с того злосчастного вечера я представляла себе тело моего покровителя в снах, коих было несчетное количество, и сейчас оно было именно таким и даже лучше.
Заметив мой пристальный взгляд, Вал отвернулся, к моему великому разочарованию, и, стоя спиной, произнес:
– Но ты иная. С тобой хочется быть всегда и постоянно. Я долго думал над причинами и пришел к выводу, что в твоей крови течет кровь инферналов. Отсюда огненный и взрывной характер, судя по всему.
Да уж, выводы такие же странные, как и невероятные.
Однако зудящий голод напомнил о себе, и я развернулась к прикроватному столику и продолжила свои попытки наполнить желудок на этот раз уже фруктами и овощами, нарезанными тонкими ровными ломтиками.
– Что бы это значило? – протянула, сунув в рот кусочек авокадо.
– Это значит, что тобой никогда не насытиться. Даже у суккубов аура вызывает более слабое чувство, чем то, что я испытываю к тебе… – совершенно спокойно произнес Дюран, заставляя усомниться в искренности сказанного.
– Может, ты просто влюблен? – пришла к закономерному выводу я, памятуя про чувства, испытываемые к моим Лодису и Шуани.
А стоило только вспомнить о моих мальчишках, как я чудом усидела на месте, не рванув в Эрагат:
– Дети! Как мне их увидеть?!
– Успокойся, Эли. Они живы и здоровы. И уже плывут к нам… – проронил он, тут же обернувшись и ничуть не смущаясь собственной наготы.
– Но-но…
– Никаких «но»! Наша родовая магия не позволит нам переместить сюда Ракима с детьми, потому как они плывут на корабле. Движутся относительно оси координат, понимаешь? Магия тоже не всесильна. Хотя утверждать наверняка не стану. А с Лодом и Шу все хорошо… тебе о себе подумать нужно! И, может, обо мне тоже.
Выдохнув от облегчения, я вновь глубоко вдохнула, завороженно взирая на эльфа под действием какой-то магии.
Вскинув руку, он что-то еще произнес, и камни начали звенеть, лежа под подушкой, на которую я, сидя, опиралась спиной.
Эффект не заставил себя ждать, приковав мой взгляд к эдакому эталону мужской красоты. В следующий миг мысли в голове смешались в какую-то кашу, и я впервые почувствовала столь мощный прилив возбуждения, какой доселе был не знаком моему телу.
– Есть у таких, как вы, одна слабость – эйфорий. Эльфийская слеза заставляет инферналов испытать то, что они делают с окружающими, – яркий представитель рода Мириэль произносил слова, не затронувшие мое сознание. Буквы наверняка попросту выскальзывали через мой открытый в предвкушении рот.
Дальнейшие события происходили как в тумане. Моментально воспламенившееся тело потребовало свободы, грудь заныла в сдавливающем её корсаже. Дюран же подошел к столику и после некоторых раздумий достал чайную ложку с красивыми завитушками на ручке.
Хмыкнув, добавил еще более странное:
– Даже Хормин поддался твоим чарам, ревниво глянув на меня перед уходом.
Зачерпнув какой-то тягучий сироп или соус, Дюран протянул его мне со словами:
– Оближи.
И я послушно приоткрыла рот, пробуя обжигающе острую сладость с легкой кислинкой послевкусия.
– Что это? – спросила тут же, широко раскрыв глаза и делясь впечатлениями: – Вкусно и даже очень, однако чего-то не хватает.
– Тоже так думаешь? – спросил эльф, зачерпывая в этот раз чуточку больше положенного. И, присев на край кровати, поднес ложку к моим губам, как бы невзначай пролив пару капель мне на подбородок, а затем на ключицу и на то, что ниже, естественно.
