Изумленно подняла на него глаза и уставилась, так и не осилив мысль графа.
— П-поясните? — вначале невежливо попросила, а затем робко добавила: — Пожалуйста.
Келрик вздохнул.
— По твоей милости я сегодня ночью уснул в ванной, потому что не хотел спать вместе в одной кровати. — А после он еще и фыркнул. — Сама мысль об этом вызывает во мне отвращение!
Его слова больно отозвались в душе. Но я постаралась это скрыть за напускным сочувствием:
— О, боги! Это же наверняка неудобно! — получилось даже как-то чопорно. И если бы не интонация, почувствовала бы себя старой матроной с кружевным чепчиком на голове.
— Неудобно просыпаться голым под взгляды нескольких пар глаз изумленных студентов.
И снова он смущенно отвернулся к окну. О, как! А мне казалось, мужчины в плане раскрепощённого поведения опережают женщин лет так эдак на сто-двести.
Как-то раз даже видела одного довольно уважаемого артефактора нашего городка голым, который из-за сильного подпития разделся на спор и демонстративно прошествовал по главной улице до самых доков. А на следующее утро с легкой непринужденностью рассказывал о своем поступке мастерам, подмастерьям и клиентам за компанию.
— И снова я прошу у вас прощения, — произнесла со всей искренностью. Зарубая на носу, первым делом по возвращению заняться окном в смежной комнате. — Я-я в этот раз обязательно составлю компанию маркизу Элфрину…
— Зачем это?! — граф насторожился. Чем немало меня удивил.
— Как зачем? — переспросила в ответ. — Так вы же сами меня вместе с ним в город отправляете в поисках мастера-стекольщика?
Правда, в этот раз великий и ужасный граф Артис не счёл необходимым отвечать. Он лишь и дальше продолжил смотреть в окно, в котором мелькали то фасады зданий с зарешеченными окнами, то какие-то высокие каменные заборы. Казалось, что мой собеседник немного расслабился. По крайней мере разжал пальцы, распрямляя ладони на сидении.
Одно не пойму, и зачем только мужчины придумывают себе лишние проблемы? Дуэли, из-за которых нужно вставать на рассвете, ехать куда-то, драться?
Но не успела я основательно обдумать эту мысль, как вдруг снаружи раздался свист и громкое лошадиное ржание. Карету изрядно качнуло, когда послышалось голосом извозчика: «Тпру!».
После чего экипаж остановился, а граф нахмурился и перехватил трость.
— Вот уж не ожидал, будто пожалею, что не одел в Вурмграде свою счастливую кирасу, — проворчал он перед выходом из кареты. И делал это так буднично, словно такое с ним происходило изо дня в день. Я же выходить не спешила и испуганно приникла к окошку, частично прячась за шторкой.
— Гони свое золотишко, — прохрипел чей-то низкий и довольно грубый голос. — Иначе он умрет.
Понятия не имею, о ком это сказано, потому, как стоящий сбоку от кареты Келрик загораживал почти весь обзор. За ним могла видеть разве что чье-то плечо, затянутое в грязную рубашку, точнее её рукав неаккуратно закатанный по локоть, и край штанины, серой, грязной в жирных масляных пятнах.
— Осбальд, берешь на себя двоих, — приказал Родгар. — А я остальных.
— Да, сэр. — Согласился, похоже, кучер на козлах. Его голос слышался откуда-то сверху.
— Эмиль? — позвал меня граф с какой-то радости. Он что? Думал, я тоже приму участие в драке?! С какими-нибудь уличными грабителями?! А Келрик взял и приказал: — Выйди из кареты, я хочу, чтобы ты был на виду.
Сердце застучало в ушах, как бешенное, но я все-таки решилась выбраться наружу. Вовремя, ведь стоило только спрыгнуть на брусчатку к графу, как вдруг услышала вначале какой-то хруст, а затем щелчок, будто кто-то открыл дверцу с другой стороны экипажа.
На улице между тем нас окружали грязные, небритые, и все как один, здоровые бугаи с бычьим взглядом и наверняка такими же повадками. Радовало, что без оружия, во всяком случае пока. И их было много, только с этой стороны кареты насчитала семерых. Ох… дорогой мой папа, во что же я вляпалась?!
Озираясь по сторонам, еще и с ужасом осознала, что в этой части города нет жилых домов! Высокие стены по обе стороны дороги отгораживали, наверняка, какие-то артели или же городские склады, не сильно-то благополучные, судя по состоянию каменной кладки и влажных разводов на стенах из-за подтекающих ливневых стоков. Так что, бежать некуда. Спереди и сзади кареты стояли люди, если их вообще можно так назвать. И все они неприятно чавкали и жевали насс, сплевывая на тротуар зеленые лужицы.
— Я правильно понимаю, что благодарность за столь неласковый прием нужно отсылать на улицу Олдурфа Ясного семнадцать на пересечении с улицей Оружейников?
— Вот так новости, — проворчал кто-то сзади. — Он, что ли, знает про наш сговор?
— Молчи, дурень! — прикрикнул на него тот, который стоял прямо перед графом, ближайший разбойник, с кустистыми каштановыми усами, держа руки на подтяжках тех самых грязных штанов, которые и видела в окошко кареты. — Ты ведь Артис? Граф чего-то там?
На вид этот мужик выглядел более жилистым и менее опасным из всей банды. Но увы, внешность бывает обманчива, ведь в следующий момент он гаденько так, мстительно скривился и посмотрел в мою сторону.
— Артис, — поправил его Келрик, отвлекая вновь на себя, — это название моего графства, сам же я, Келрик Родгар. А ваши имена выбью из вас в карцерах тюремного форта, когда сюда прибудут стражи правопорядка и погрузят вас в свои патрульные дилижансы.
— Ха! А в этой части города нет патрулей!
— С сегодняшнего дня будут, — проворчал граф в ответ, вынимая меч из ножен, на вид скорее похожий на шпагу, но с более широким лезвием и, как полагается для каждого клинка, с кровостоком в центре. Да, папины уроки не прошли даром.
Но окружившие нас люди лезть в драку не спешили.
— Нам приказано задержать вас здесь на пару часов, — произнес усатый, изрядно чавкая и кривляясь при этом. — Если не хотите пострадать, гоните деньги и садитесь обратно в карету. Центральную ось вам мои приятели уже успели подпилить.
— Вот как? Тогда это все меняет, — обманчиво-миролюбиво отозвался граф. А затем взял и взмахнул клинком, одним быстрым движением обрезая подтяжки говорящего.
Что естественно, штаны его немного сползли на талии вниз, обнажая верхние пуговицы панталон.
— Ха-ха! — раздался по сторонам дикий гогот уличных разбойников. — Как он тебя!..
Или же:
— Врежь ему в ответ!
— Молчать! — взревел взбешенный усач. — Приказано было, при сопротивлении отметелить его хорошенько! Вот и выполняйте, иначе оплату не получим!
— А кто узнает, что он сопротивлялся-то? — вякнул кто-то с другой стороны кареты. — Если только ты не настучишь, Джузи…
— Так, так, джентльмены, — вновь привлек к себе внимание граф. — Хотя, какие из вас джентльмены? Так, уличная шпана.
