— Нешзрагатмы, — подсказал он. — Это не праматерь, это гадкое существо, которому поклоняются все в ковене. А оно в ответ наделяет даже бездарностей магической силой. Или как-то так.
— Ладно, снимай свою магию с Бранда, пойдем наконец займемся маркизом Хайдегером. Он мне в одни лишь сутки причинил столько проблем. Что даже его выбитые зубы со всей челюсти вряд ли послужат для меня хорошим утешением.
Себе в уме подметил следующую цель — найти Эмилию любой ценой, как минимум, чтобы узнать правду, действительно ли я был настолько плох, что она в итоге заплакала. Или это были все-таки театральные слезы, чтобы прекратить бесполезное соитие.
Морозный ветер ударил в лицо, едва мы вышли из тюремного форта стражей крепости, что было по меньшей мере странно. Для зимы еще не время, месяц как минимум. Однако легкая изморозь уже успела покрыть уличные булыжники и даже стены с металлическими воротами, за которые мы вышли.
— Знаешь, меня терзают смутные предчувствия, что это всё неспроста, — озвучил мои сомнения Оз. — Неужели ведьмы изменили черной магии, и взялись за стихийную?
— Или они подчинили себе стихийных магов, — ответил я, глядя прямо перед собой на силуэты мужчин в антимагической форме алхимистов Запретной башни. Ну, ничего себе! Притащились к нам аж с другого континента.
Потому я мгновенно встал в боевую стойку, незаметно достав из карманов метательные ножи, отравленные сонным ядом. Глаза Кирхарда засветились бледно-синей, поисковой магией. Видимо, выискивал нежить в ближайших придомовых склепах, чтобы перехватить контроль.
Как вдруг за спинами узрел темную карету с закрашенным гербом, чем-то по форме напоминающую королевскую. Еще через секунду дверца её скрипнула и на брусчатку высыпали вначале охранники Хеймиля, знаменитые братья-бородачи. Силищи и ловкости в них на десятерых хватит, а если прибавить сюда полное боевое обмундирование и не один а даже два арбалета, которые глухо звякнули за их спинами, когда те спрыгнули на тротуар Тюремной улицы, то лучше с ними вообще в бою не встречаться. Безусловно.
После, за их спинами из кареты вылез и король, да не один.
— Я слышал, что у вас тут нападение случилось, — без предисловий начал он, вышагивая перед своей охраны. Рыжий, пышущий здоровьем, веселый, Хеймиль Мудрый всегда мне в первую очередь напоминал эдакого мирового мужика на всю округу, а уже после правителя вооруженного до зубов королевства людей, занимающее половину континента и окруженное с трех сторон самыми настоящими чудовищами.
Что бы я делал без Осберна. Ведь он толкнул меня локтем, чтобы я склонился и ответил:
— Да, ваше величество.
— Давай без формальностей. Что случилось, и где нападавшие.
— Трое мертвы, двое взяты в плен, ведьмы, — ответил, по существу. Кожу лица так и жгло от стыда до самой шеи. В его отсутствие именно я зазевался и позволил такому случиться — не простительно. А еще все-таки не привез статуэтку, хоть и имел смутное представление о её местонахождении.
— Что ж, — с этими словами Хеймиль, как ни в чем не бывало, потянулся, разминая затекшие наверняка мышцы от долго сидения. Затем опомнился и представил свою спутницу, даму со странной внешностью, не оставляющую о себе ровным счетом абсолютно никаких воспоминаний. О такой говорят — взгляду не за что зацепиться. Зрачки сами будто разъезжаются в разные стороны, при попытке разглядеть лицо. — Рад вам представить, Микта Хартвеншит, сбежавшая жена Нирикуса Ортибаха.
«Нирикуса? — в моей голове случился мысленный ступор. Того самого — главного праведника из Угедага?»
— К слову, можете даже не пытаться разглядеть её лицо, не выйдет, ведьмины чары для отвода глаз.
В ответ на наш изумленный наверняка вид король поднял руку и с превеликим удовольствием, отразившимся на его лице, почесал свою рыжую бороду, успевшую с последней нашей встречи сильно зарасти. После проронил, как бы между делом:
— И это еще не весь мой улов. Так, об остальном позже. Идемте внутрь, хочу услышать о произошедших событиях, а заодно опробовать кое-что.
Сказав все это, Хеймиль поспешил войти внутрь. А я с недоверием бросил беглый взгляд на алхимистов, которые, как ни в чем не бывало, остались стоять возле кареты, помимо кучера Дирга, сидящего на козлах.
Хм. Видимо, уже проинструктированы, что чужаков просто так в тюремный форт не пускают. Точнее, только в качестве заключенных. Но в этот раз вместе с нами пересекла ворота и магический контур еще и та самая Микта. Жена союзника нашего врага, если это она, конечно.
Не по годам действительно мудрый правитель не переставал удивлять и заодно заставлять уважать его еще больше. Наблюдая за всеми его решениями со стороны, я, как главный королевский ловчий, подчинялся ему беспрекословно не только и не столько из-за субординации, а из-за уважения и потому, что видел в его приказах смысл. Вот та причина, которая и держала меня столько времени в должности ловчего, хотя и деньгами я обделен не был, не говоря о наследственных титулах.
Но только не в этот раз. Потому что я отказывался понимать нашего правителя насчет этой Микты.
Более того, когда был вынужден пересказывать Хеймилю об Эмилии, то в полной мере осознал, в какую ловушку сам себя загнал, ожидая с замиранием сердца его реакции, пока он перестанет молчаливо хмуриться, глядя на какую-то вещь в своих руках, завернутую в грязную холстину. А после взял и начал негромко переговариваться с той самой сбежавшей женой Нирикуса по завершению нашего с Осберном неидеального рассказа.
— Что ж, — констатировал он, начав прерванный разговор своей излюбленной фразой. — Тот факт, что у вас в заложниках есть живая болотная ведьма — бесконечно меня радует. — Показалось ли, но его глаза загорелись словно в каком-то предвкушении, когда губы приказали: — Приведите её.
Что естественно, я отдал знак стражнику, который стоял за нашими спинами.
После чего король начал разворачивать холстину. Но увидеть, что там такое, мне не довелось, потому как монарх обернулся ко мне спиной и обратился к той самой Микте негромко:
— Ты уверена, что это поможет? В противном случае, мне придется её допросить, а после убить, как врага королевства.
На что Микта довольно громко произнесла:
— А вы как думаете, Хеймиль. Почему ведьмы из Цамта не подчиняются ковену болотных? — проскрипел её ломкий голос. — Так я вам отвечу. Они все испили из этой чаши Трарка, когда прибыли ко мне за помощью, вот почему. А хотите, я первая выпью, заодно и чары с себя сниму, чтобы вы убедились в том, что я действительно Микта Ортибах. Мы же с вами знакомы, не так ли. Этот напыщенный осел, Нирик принимал вас в летней резиденции лет пять назад. Когда вы пытались заключить с Угедагом торговое соглашение от лица вашего монетного двора для чеканки золотых монет с ликом Ортибаха. Мой самовлюбленный муж чудом устоял от такого соблазна...
— Что ж, — прервал её монарх. — Не верить вам — оснований нет.
