— Какие? — почти натурально изумился он. Но в том-то и дело, что «почти». При этом уголки его губ слегка подрагивали. — И вообще, скажи спасибо, что волоку за тобой твои вещи, — проворчал он, демонстрируя мою сумку у себя за плечом, про которую как-то совсем забыла.
Отчаянная мысль, попытаться откупиться, так же мгновенно вспыхнула в голове, как и потухла. Ведь нечем-то откупаться. Все золото, драгоценности, для сохранности мы хранили в сокровищнице, в подвале. А она, увы, опустела.
— Двигай, давай, — с этими словами меня подтолкнули к сходням, уже скинутым к причалу. Обреченно посмотрела перед собой и напрочь забыла обо всем на свете, иными словами изумленно уставилась на перламутровое нечто, чем-то похожее на мыльный пузырь, но какой-то огромный, словно окутывающий берег. Нет, не так! Вообще весь видимый за крепостной стеной ландшафт, а не только город!
— Ч-что это? — вырвалось у меня.
— Что-что магический барьер. — Матрос хмыкнул, лишь продолжая вести меня по причалу в сторону огромного, нет, громадного города! Одно только предместье со стороны берега размером с три наших Коско, не говоря об остальном. Стены крепости поражали своей высотой, даже с такого дальнего расстояния, чтобы осмотреть шпили, пришлось запрокинуть голову. И, подождите… Это что? Пики? На стене? Опустила взгляд вниз И тут тоже… Частокол из пик окружал ров, через который перекинут деревянный подъёмный мост.
А я усиленно пыталась понять, зачем всё это? Зачем на домиках, мимо которых мы шли, металлические решетки на окнах. И еще всюду стояли рядом, почти с каждым домом, какие-то странные пустые клетки с человека ростом. Невольно вздрогнула от резкого осознания того, куда вообще попала со своим таким наивным предположением, что мой отец где-то в этом королевстве. Ко всему прочему услужливая память напомнила про детскую байку о вампирах и оборотнях, гласящую дословно: «Не будешь слушаться, родители отправит тебя в Лусканию или Дитрию на корм зверью или упырям». А это же соседи Истмарка…
Между тем мы вышли на портовую улицу и продолжили идти мимо каменных одноэтажных домиков с черной черепицей на низких скатах. Минуя третьего мужчину, звенящего чем-то под плащом да закинутым арбалетом на плечо, наконец поняла, что латное и кольчужное облачение Кела — здесь такая же обыденность, как у нас на острове легкие платья и рубашки со штанами.
— Ох… — столько эмоций сразу отразилось в одном этом вздохе, когда меня втиснули в какое-то высокое здание, единственное такое на всей неказистой портовой улице из унылого серого камня.
Едва мы вошли, то сразу попали в маленький тамбур с тремя решетчатыми окошками с левого боку. В одно из них моряк и бросил, мол, привел должника. Затем быстро еще что-то надиктовал, не разобрала. Настолько звучало, словно на другом языке. И, получив номерок на листочке, повел меня дальше, вглубь здания, удерживая теперь уже за веревку.
— Слушай, может, уже развяжешь? — запросила я. Видеть себя одну такую замотанную среди толпы мужчин: кто в сюртуках, кто в доспехах, а кто в плащах, и непонятно, что там под ними. К слову, все сидели или стояли в несколько рядов вокруг одного скороговорщика в парике, выкрикивающего громко с трибуны цифры по нарастающей.
— Тише, — моментально шикнул на меня моряк. — Иначе отдам тебя первому попавшемуся ростовщику, отправляющему молодняк на шахты или же на рудники.
— Как шахты? Из-за каких-то десяти сребриков? — не удержалась и опять вспылила. Да-да это же вообще ни в какие ворота?!
— Ха! А ты как думал? Что станет с твоим долгом, пока ты нам его вернешь? — И не дожидаясь моей реакции, сам ответил на свой вопрос: — Правильно, на эту сумму набегут проценты. Видишь ли, парень, жизнь — дорогая штука. Поэтому сиди, слушай и жди. Да надейся на лучшее. Если повезет, попадешь к палочникам или на лесоповал, а нет, так забьют тебя в тележку к остальному долговому отребью, и покатишь на север, в Орсхейм добывать железо и олово.
— Э-э-э, — возмутилась я, но уже шепотом. — А разве нельзя как-то иначе договориться? Я могу расписку написать… — попросила в надежде, что, может быть, он все-таки сжалится. Зачем-то посмотрела на него с надеждой, даже ресницами похлопала. Неосознанно, правда. На что лысый вредный мужик лишь поморщился и фыркнул.
— Так ты из этих, что ли? — выдал он брезгливо. — Ну да. Худосочный, как жердь, да волосы у тебя вон, ухоженные.
После чего он вдруг сделал неосознанное движение головой, желая сплюнуть на пол. Но вовремя передумал. Видимо, увидел осуждающий взгляд одного мужчины в черном фраке, который возвышался над всеми, стоя в углу, как какой-то надзиратель. Взгляд мой успел подняться от его черных лакированных туфель до того же цвета жилетки, спрятанной за фраком, прежде чем жадоба меня не отдернул:
— Не пялься! Сразу видно, маг…
— Да? А-а что у вас здесь магов уважают? — переспросила я. На всякий случай. Как-никак и сама колдовать умею, а не только артефакты делать. Правда, хуже своего отца. Так, баловство одно, но качественное.
Моряк после моих слов чуть не сплюнул повторно.
— Любят? — переспросил он. — Ага, как же. Смотря каких. Вот недавно посадили парочку за нарушение запрета.
— Запрета?
— Слушай, заткнись и стой молча, — прошипел на меня этот несносный жадина. А я только сейчас заметила, как надзиратель во фраке переместился поближе к нам и сделал вид, будто разглядывает пол рядом с моими ногами.
— То есть, про собственные магические способности лучше тоже промолчать? — переспросила я специально, сделав кое-какие выводы в уме. Уж лучше останусь сподручным какого-нибудь мага, чем в карьеры. Даже думать об этом не хочется!
Но вместо ответа моряк лишь замахнулся в мою сторону. Дернулась исключительно неосознанно, прикрывая руками лицо. Но увы, удара не последовало. Мужчина во фраке перехватил запястье лысого и исключительно доброжелательно улыбнулся при этом. В другой же руке он держал чуть приподнятую над полом трость с посеребренным наконечником в виде черепа, украшенного самыми настоящими сапфирами. Хм. Он-то мне и нужен!
— Вы… — мой заступник начал разговор с моим долгодержателем. Да уж. Ситуация. — Вы привели этого молодого человека, чтобы продать его долг, не так ли?
Я же подняла изумленный взгляд к его глазам. Смеющиеся, живые, и такие лучистые, на первый взгляд, если бы не одно «но». Стояло в них какое-то страшное затаенное выражение безумия. Ко всему прочему губы его сомкнуты, однако уголки то и дело подрагивали, желая дезертировать на середину щек. Ведь он действительно забавлялся сложившейся ситуации. Н-да. Рано обрадовалась.
На секунду онемевший моряк наконец нашелся с ответом и пробурчал недовольно.
— Да вот, бесплатный путешественник нашелся.
— И во сколько вы оценили его бесспорно вопиющий поступок? — и снова уголки губ этого мужчины дрогнули. Показалось ли, но на слове «его» он сделал маленький, но такой ощутимый акцент. Чем напугал неимоверно. Нет, не так, за мои нервы словно резко дернули, а тело встряхнули. Невольно прикусила губу, а затем отругала себя и приказала не раскисать. Наклонила голову вперед, пряча лицо за волосами. Думаю, так лучше и буду ходить, делая вид, что без ума от одного только вида собственной обуви.
