— В том числе и из-за свадьбы с Карлом? — поинтересовался Хольм после того, как Эрнестина незаметно толкнула его в бок.
Француженка разумно предположила, что понравившемуся полковнику эта противная дама расскажет гораздо больше, чем ей самой.
— В том числе. Здесь нечего скрывать, — с жаждой посплетничать, ответила Маргрезе. — Я ей сейчас прямо так и сказала. Я, конечно, помогаю устроить свадьбу, но совсем не ради нее. Просто наш преподобный отец еще совсем молод, ему нужна поддержка более… опытных и знающих людей. Кстати, все настолько плохо, что даже Вестар не горит желанием венчать их. Карлу пришлось уговаривать преподобного. Не единожды.
Женщина в голубом костюме переступила с ноги на ногу, кинула сотый восторженный взгляд на подтянутого полковника, которому так шла эта рубашка в крохотный цветочек. Мужчины с хорошим вкусом в одежде и с приличной стрижкой на голове редкость для этих мест, в том числе и по этой причине, дама не скрывала своего восторга.
— Раз вы здесь живете, то наверняка знали покойную Тересс?
— А? — Маргрезе не услышала вопрос француженки, чрезмерно увлекшись полковником, который в это время с интересом разглядывал новую часовню, насколько это было возможно сделать с того места, где он стоял.
— Вы знали покойную Тересс? — терпеливо повторила свой вопрос Вольф.
И все же бросила укоризненный взгляд на Хольма, который данного элегантного упрека даже не заметил.
Женщина в голубом костюме будто бы очнулась. Ее тон моментально переменился:
— Тересс? Матсон? А вы… — она словно впервые увидела Эрнестину, — вы вообще кто?
Леди из Парижа была терпелива:
— Ах, прошу прощения, я забыла представиться. Меня зовут Эрнестина Вольф.
— Вы туристка?
— Мы гости в доме жениха, — не к месту, совсем, очень, абсолютно не к месту влезла Алена, чем, естественно, спутала своей мадам все карты.
— В доме у Карла?
Маргрезе кивнула, ее взгляд выражал лишь одно — она увидела врагов. Люди, кто, по ее мнению, имели хоть какое-то отношение к усадьбе Биненшток, были испорченными развратниками. Они все заодно и уж с кем с кем, а с этими приспешниками самого дьявола общаться уж никак не стоило.
Вольф сразило ее самое нелюбимое чувство — оно прокралось черной тенью и легло холодной пеленой прямо на спину. Только что у нее в руках был такой разговорчивый свидетель, и в одну секунду из-за своей же собственной компаньонки, она теряет его! Ей ничего не оставалось, кроме как использовать свой единственный козырь:
— Маргрезе, — мадам растянула добродушную улыбку и резко сменила тему, — а вы знаете, господин Хольм, мой дорогой друг, он полковник в отставке. Хьюго раньше бывал в вашем городе. Вы не встречались? Нет?
В глазах женщины в голубом поселился розовый туман, она с восторгом уставилась на мужчину:
— А… Нет. Если бы я увидела его хоть раз — никогда бы не забыла! Вы говорите, полковник?
Хольм только теперь оторвался от созерцания потолка часовни и окатил недоумением Вольф. Ему явно не понравилась ее настолько простая и в то же время довольно подлая затея.
— Полковник, — хладнокровно продолжала сдавать кавалера в чужие руки Вольф, — бывший полицейский. И он очень интересуется архитектурой. Например, когда мы сюда направлялись, он все интересовался этой часовней. Возможно, вы были бы так любезны и показали бы ему здесь все? Удовлетворили его ненасытное любопытство?
— Ненасытное? — Маргрезе загорелась как спичка и ухватила обескураженного полковника под руку. — С радостью! Я покажу вам и саму часовню, а прямо позади нее есть чудесный сад с крохотными аллеями, где установлены скамейки — прекрасное место для короткого отдыха в приятной компании!
Секунды не прошло, как женщина утащила Хольма. Задумчивый Бельгиец тихоходом поплыл за ними. Как только они немного отошли — затылок говорливой компаньонки Алены был благословлён увесистым щелбаном, подаренным той француженкой.
— Мадам… — насупившись с обидой и потерев ушибленное место, Журавлева посмотрела на хозяйку.
— Иногда, моя дорогая, мне так и хочется отвезти тебя к пластическому хирургу, чтобы он сделал из твоего языка модный бантик. Вставай. Довольно мечтать о замужестве, из-за тебя даже я теперь буду коротать вечер в одиночестве.
— Простите, мадам.
Вольф с тоской проводила удалявшегося полковника, которого только что, своими руками подарила чужой женщине. Леди не имела привычки разбрасываться мужчинами, особенно таким. Однако, если на чашу весов поставить с одной стороны мужчину, а с другой расследование, то победит, естественно…
— Идем, — коротко скомандовала мадам и как будто невзначай, разворачиваясь на выход, наступила вредной помощнице на ногу.
— Ау!!! — взвыла та, но поймав строгий взгляд Вольф, быстро захлопнула варежку и поспешила к дверям.
Глава 8
Тем же вечером, в усадьбе Биненшток, в комнате Эрнестины Вольф разгорелся яростный спор двух женщин:
— Мадам! Если вам так нравится Хольм, не надо было его отправлять с той теткой! Она его утащила еще днем и до сих пор от него ни слуха, ни духа!
В просторной, чистой комнате был растоплен камин, француженка устроилась возле него в уютном кресле и мирно пила кофе, который для нее сварила доверенная помощница. Алена сидела на краю широкой кровати, накрытой светлым покрывалом, и отчитывала свою хозяйку. Вольф вытянула ноги, ее ступни согревали бархатные тапочки. Закуталась в шелковый халат, который накинула поверх бежевых брюк и белой блузки с бриллиантовой брошью на воротничке и сделала еще один глоток любимого напитка — небольшую коробку с кофейными зернами они прихватили с собой в путешествие. Француженка могла пить и обычный кофе, когда не было своего под рукой, но если была без него длительное время, ее настроение начинало портиться и тогда это грозило непредсказуемыми последствиями.
— Алена, не напоминай мне, из-за кого мне пришлось пожертвовать дорогим Хьюго. Лучше сходи и проверь, не вернулся ли он еще.
— Уже ходила, мадам. Двадцать раз. Нет, он еще не пришел. Вы лучше скажите, для чего пьете кофе на ночь глядя? Вы опять что-то задумали? Решили, что я вас отпущу? Так вот. Не надейтесь! По крайней мере, без Хольма это уж точно.
Француженка покачала головой. Брошь на ее воротничке призывно сверкнула. В комнате было светло и тепло, Вольф откровенно наслаждалась вечером. Жаркий день сменился весьма прохладным вечером. Помещения в старой усадьбе не успели прогреться и с сыростью здесь мог справиться лишь камин. После повторной просьбы, Алене удалось договориться со своим двойником, и исключительно в ее спальне был растоплен камин. Как им сообщили (весьма надменно, стоит упомянуть), обычно здесь дрова попусту не расходуют. Деревенские жители привыкли к вечному холоду.
— Алена, ты слышишь? — леди в кресле перебила компаньонку. — Только что дверь стукнула. Это наверняка Хольм! Поднимайся, скорее! Dépêchez-vous! Зови его сюда!
