— Организация свадьбы, наверняка, — вздохнула Скуг. Весь ее скучающий вид говорил о том, что она не ожидала от этого дела чего-то сверхъестественного. Пока все, о чем она сказала в самом начале, подтверждалось. А значит и отсутствие опыта в расследовании сложных дел никак не скажется на ее карьере. Что может произойти в этой глуши?
— Последним был чей звонок и во сколько? — спросила Вольф тоном, не терпящим отказа.
— Ммм, последней звонила Биргитта вчера в десять часов вечера. На звонок уже не ответили.
— Вот! — подняла палец вверх Эрнестина. — С этого, Черстин, мы и начнем. Но прежде, чем вернуться в усадьбу и приступить к допросу Сиомна, а также всех подозреваемых, давайте еще раз, уже детальнее и внимательнее осмотрим место происшествия.
Следующие минут десять рыжий шпиц, усевшийся на полупустом мешке с зерном, наблюдал за тем, как две женщины согнувшись в три погибели, блуждали по помещению и рассматривали буквально каждый камушек.
— Ничего, — заключила Черстин.
— Почти соглашусь. Практически ничего, — кивнула Вольф, склонившись над чем-то невидимым полицейским с тех позиций, в которых они оба застыли. — Регнер, нет ли у вас пакета для улик?
Глава 13
Троица с интересом разглядывала найденный на полу, в промежутке между мешками пустой шприц.
— Что это? Регнер, пакет, платок, дай хоть что-нибудь!
— Держи, — протянул деревенский судмедэксперт тряпку своей начальнице.
— Новый поворот, а, Эрнестина? Девочку перед тем, как стукнуть по голове, накачали наркотиками?
Вольф с сомнением смотрела на улику, которую теперь через платок в пальцах зажала местный следователь.
— Не думаю, Черстин. Не думаю. Зачем же тогда бить по голове? Легче задушить или, если как вы говорите, ее накачали, тогда уж накачать до предела. Увеличить дозу, сделать ее смертельной. Зачем марать руки дважды? Глупо.
— Не глупо. Просто этот человек убивал впопыхах, в первый раз, и сомневался всю дорогу. Потому что в душе он совсем не убийца!
Их занимательным рассуждениям было не суждено длиться достаточно долго, чтобы участники дискуссии успели прийти хоть к какому-то решению. Через порог хлева переступил высокий, статный мужчина в коричневом костюме. Он на ходу закрывал большой черный зонт. Следом за ним влетела крупная женщина, которая почти врезалась в его спину, но даже не сделав этого, «поздоровалась» с присутствующими почти криком:
— Мадам! — громко обратилась она и остановилась.
Журавлева заметила ничем не прикрытое мертвое тело на полу. Полковник тоже замер, забыв поздороваться с живыми присутствующими.
— Вы кто такие? — грубо осведомилась следователь. — Покиньте помещение! Не видите? Сюда нельзя!
Первым ожил полковник. Хоть Алена уже не раз попадала вместе со своей мадам в ситуации, где приходилось видеть покойников, но у полковника выдержки и опыта было в десятки раз больше. Хольм сказал:
— Здравствуйте. Полковник Хольм. Я услышал о произошедшем несчастье, решил узнать, не требуется ли моя помощь. Видите ли, до недавнего времени я служил в криминальной полиции, а сейчас остановился в усадьбе Биненшток, и раз такое произошло с невестой ее владельца…
Скуг хмыкнула:
— Я смотрю, тут у нас целое море из экспертов? И все с радостью готовы не только предложить помощь, но и засунуть свой нос в расследование, — она угрожающе ткнула пальцем в мадам Вольф. — А давайте-ка, вы, выметайтесь отсюда. Все! Это дело местной полиции, а не вдов полицейских и полковников на отдыхе. Вот если столица официально нам назначит помощь в виде вас, тогда и поговорим. А до тех пор…
Скуг вздернула подбородок и страшно выпучила глаза, теперь уже указав всем на дверь.
— Покиньте помещение, пока вас это сделать не заставили. Регнер! И вернитесь в усадьбу, позже я вас буду допрашивать!
Чуть позже мадам Вольф и полковник Хольм устроились в кабинете Карла. Француженка пила горячий кофе, который для нее мыслимыми и немыслимыми путями добыла верная Алена. Полковник хмуро смотрел на дождь за окном.
— Жаль, что Нилс исчез. Сдайся он полиции, было бы легче расследовать это дело. Хороший адвокат, а я уверен, у него нашлись бы средства на такого, не дал бы его на растерзание в первые сутки. Этого времени было бы достаточно, чтобы хоть как-то влезть в расследование. А так… я даже ни на что не могу повлиять. Главный подозреваемый исчез, нет смысла даже звонить коллегам — никто помогать не станет. Бегут чаще всего именно виновные. В нашей практике.
— А в моей практике, — медленно произнесла мадам, оторвав взгляд от лица своей компаньонки, активно делающей ей знаки глазами, — иногда еще убегают и невиновные. Когда боятся, что расследование будет вести такой вот недалекий следователь, как эта Скуг. Непрошибаемое упрямство! Только мне удалось с ней договориться… Как можно не принять помощь, тем более, если сам не умеешь проводить расследование?
— Это провинция, Эрнестина.
— От того, что это провинция, профессия полицейского не может измениться. Наказывать нужно виновных, а перед этим необходимо доказать эту вину рядом фактов и улик. Неопровержимых, дорогой Хольм!
— Не понимаю, с чего вы вообще решили за него заступиться? — проворчал полковник. — Свадьба отменена, само собой, разумеется. Так чего же нам ждать? Сегодня нас с вами допросят, и мы отправимся домой. Уж о том, чтобы нас долее здесь не задерживали, я смогу позаботиться.
— Конечно! Конечно, мы могли бы уехать, полковник. Бросить прямо вот так бедного Карла! — мадам поставила чашку на маленький столик у своих колен, — так поступил бы кто угодно, только не Эрнестина Вольф! Зарубите это себе на носу, мой дорогой. И настоятельно советую вам более мне подобного не предлагать.
Она встала и покинула кабинет, по дороге поймав безмолвный, умоляющий взгляд помощницы. В том, что француженка только что сказала, не было и грамма фальши. И вопрос даже не в просьбе Алены, ради которой она, безусловно, расследует преступление. Мадам не сказала бы этого никому, однако более всего ее решением остаться и отбросить любезное, даже можно сказать заботливое предложение полковника, двигало любопытство. Неудержимое. Подчас безумное любопытство.
Она проскочила через холл, где дежурили двое полицейских в форме, при этом не забыла принять важный вид жутко занятой дамы. Добралась до лестницы и довольно прытко для своего возраста на высоких каблуках поднялась на второй этаж. Там, в своих комнатах, должны были отдыхать и смиренно дожидаться допроса с пристрастием друзья покойной Анны. Следователь, эта Скуг, все еще не добралась до усадьбы, очевидно, посчитала какие-то другие деда более важными.
Эрнестина остановилась в коридоре и прислушалась. Так и есть! Из-за одной двери в спальни доносились приглушенные голоса. Друзья Анны собрались вместе и, судя по всему, обсуждали между собой печальное событие. Вольф коротко постучалась в ту самую дверь и не теряя ни секунды, вошла внутрь.
