– У меня правда все умерли: муж, дочка, двое сыновей и сестра со всей роднёй. Никого не осталось. Ни единой души.
– И что бы они сказали, если бы сейчас тебя увидели? Хороша родня, есть чем гордиться – грабит незнакомого человека.
Женщина осеклась, словно получив оплеуху, от потрясения вышла из роли и снова мельком глянула вправо, так что Краш вполне успела обернуться и заметить нападавшего.
Высокий, худой, длинные черные волосы лоснящимися прядями прилипли ко лбу, в правой руке охотничий нож. С противником такого роста справиться будет ой как нелегко, придется уворачиваться от длинных рук и действовать как можно быстрее.
Как-то в колледже она проходила начальные курсы самообороны. На них учили не затягивать схватку, а быстро обезвреживать нападающего настолько, чтобы успеть убежать. Так что она не стала напускать на себя воинственный вид, словно собираясь принять бой, а прижав топор к боку, дождалась, когда враг приблизится, присела на правое колено и рубанула топором в бедро.
Кровь брызнула в лицо, но времени на раздумья не было: некогда было переживать из-за того, что кровь попала в рот и нос, а ведь он может быть заразен. Мужик завопил, выронил нож, и в этот момент она нанесла удар по второй ноге.
Он с воплями рухнул наземь, осыпая ее проклятиями.
Краш поспешно вскочила на ноги и обернулась к блондинке, ожидая, что та уже ринулась на нее, но женщина застыла на месте с разинутым ртом, словно остолбенев от неожиданного поворота сюжета какого-то фильма.
Мужик всё не унимался, понося Краш на чём свет стоит, но голос его быстро слабел, словно лебединая песня.
Краш задела артерию. Сомнений не было, потому что кровь хлестала толчками с каждым ударом постепенно угасающего сердца.
– Па-а-па!
– Па-а-па! – раздался вдруг крик, из-за деревьев выскочил долговязый подросток, как две капли воды похожий на умирающего перед ней человека, промчался мимо оцепеневшей блондинки и бросился на землю рядом с отцом.
На мгновение ей стало даже жалко этого человека, который явно собирался ее убить. Мальчишке на вид было лет пятнадцать-шестнадцать, вполне достаточно, чтобы представлять для нее опасность, но он лишь рыдал, бросившись отцу на грудь.
Краш опротивела самой себе из-за того, во что превратилась, но вины на самом деле не чувствовала. Она ведь просто не дала себя в обиду, в чем же ее вина?
Кровь еще кипела от адреналина, руки ходили ходуном, но она подхватила рюкзак и вскинула на спину, держа топор наготове и не спуская глаз с рыдающего парнишки.
Блондинка с пепельно-серым лицом наконец очнулась и засеменила к своим спутникам.
Краш прошла мимо нее на расстоянии вытянутой руки, но та и глазом не моргнула, словно в упор не заметила.
Глава пятая
Кинжалы в людских улыбках
[9]Раньше.
Перед выездом из города Краш уговорила родителей заехать в аптеку и проверить, не осталось ли там антибиотиков. Конечно, против коварного Кашля вирусной природы они бесполезны, но кругом и без него полно смертоносных микробов, которые могут попасть в открытую рану.
Она не особо надеялась что-нибудь найти, ведь заболевшие первым делом раскупают именно антибиотики, не задумываясь о том, помогут они или нет, и подозревала, что самые сообразительные из местных или проезжающих мимо уже давно всё расхватали, а может, и сам аптекарь прибрал их к рукам и унес домой.
Они уставились на разбросанные по всему полу упаковки с лекарствами.
– Даже не верится, что на свете так много лекарств, – сказала мама. – Когда всё аккуратно разложено по полочкам, об этом как-то не задумываешься. Вы только посмотрите! От любой хвори на свете найдется какая-нибудь таблетка, мазь или микстура.
– Интересно, будет ли от них толк через какое-то время, – рассеянно заметил отец, ковыряя ногой в куче коробочек. – На каждой упаковке проставлен срок годности.
– Да это специально придумано, чтобы народ больше покупал всякой ненужной фигни, – сказал Адам. – Чтобы старое выбрасывали, а новое покупали.
– Чем дольше лекарство хранится, тем хуже действует, особенно если его держать в сыром месте, типа ванной, как у большинства, – пояснила Краш.
– Так в ванных специально предусмотрены аптечки, – удивился Адам. – Где же еще лекарства хранить?
Он наклонился и поднял какую-то упаковку.
– С ума сойти, тут даже от простуды есть. Помните, в новостях показывали, как люди друг друга чуть не поубивали из-за найквила c робитуссином?
– Они думают, принял таблетку – значит, вылечился, – проворчала Краш. – С естественными науками в этой стране дела неважные. Если от лекарства полегчало, это еще не значит, что болезнь прошла, просто не проявляются симптомы. А микробы в это время продолжают плодиться внутри, хоть это и незаметно.
– От той заразы робитуссин всё равно не поможет, – усомнился Адам.
Возразить было нечего, так что они еще раз молча огляделись кругом.
– Так что нам надо искать? – спросил папа. – Амоксициллин?
– Да, и любые другие антибиотики, что попадутся. Среди обычных лекарств их наверняка нет. Должны быть в дальнем углу, где сидел аптекарь. Но на всякий случай проверьте везде – тут какие-то идиоты всё вверх дном перевернули, может, попадется что-нибудь позабористей.
– А от того, что позабористей, крышу не снесет? – пошутил Адам. – Типа опия.
Краш так сосредоточилась на разглядывании этикеток, что не заметила подначки.
– Нет. Самая забористая штука – азитромицин, всё равно что супергерой среди антибиотиков. Им лечат воспаление легких, скарлатину и другие болезни, когда амоксициллин не помогает. Но нам пойдет любой антибиотик, какой найдем.
– Делия, я и не подозревала, что ты так здорово разбираешься в лекарствах, – удивилась мама.
– Она же помешалась на всякой заразе, – съязвил Адам. – Еще бы ей не знать, чем от нее лечиться.
Краш подняла попавшийся на глаза тюбик гидрокортизоновой мази и сунула в рюкзак. Пригодится. Заодно прихватила ибупрофен и баночку мази «Вейпораб». Главное не подхватить этот смертоносный вирус, а при обычной простуде от одного аромата ментола ей всегда становилось легче, пусть это даже самовнушение. Запах навевал воспоминания из детства: мягкие простыни, куриная лапша, так что, даже повзрослев, при простуде она продолжала натираться этой мазью.
Остальные направились в дальний закуток аптеки, который она про себя называла Запретной Зоной. Там можно запросто затеряться, если не разбираешься в этих длинных мудреных надписях на склянках и не знаешь, как лекарства взаимодействуют друг с другом.
– Ага, кое-что нашел! – послышался приглушенный радостный возглас Адама, наклонившегося за баночкой. – Амоксициллин.
