– Обычно в аптеках препараты из одной группы хранятся рядом, так что посмотри, что там еще есть, – сказала Краш, пробираясь к дальнему участку.
Идти прямо по кучам коробок с лекарствами было очень неудобно, приходилось пробираться очень осторожно, чтобы не оступиться, поэтому она разгребала эти завалы, расчищая путь, чтобы добраться до Адама.
Тем временем родители забрели в противоположный конец аптеки, их было видно в зеркалах по периметру потолка. Похоже, разглядывали разбитую витрину и обсуждали выставленные там гелевые стельки для ботинок.
Идея в принципе неплохая, мама – турист еще тот, но вряд ли это сейчас имело значение. Ведь маме скоро станет плохо. Краш отогнала эту мысль в самый дальний уголок сознания и запечатала там.
Краш осторожно опустилась на колено и стала рыться в ворохе лекарств.
– Еще амоксициллин, – обрадовалась она. – И… Ура! Азитромицин.
– Тот самый убойный антибиотик? – поинтересовался Адам. – Кстати, когда тебе выдадут диплом врача?
– На себя посмотри. Заглядывал бы хоть изредка в учебники, гладишь, и научился бы чему-нибудь, кроме как пиво хлестать вверх тормашками, – съязвила она.
– Это фишка белых, – усмехнулся Адам. – А я ценитель крафтового пива.
– Ты наполовину белый, – заметила Краш.
Адам смерил ее взглядом.
– Ладно, это фишка чисто белых, которым невтерпёж доказать свою крутость другим чисто белым. Так лучше?
– Пожалуй, ничего умнее я от тебя в жизни не слышала. Конечно, могут быть проблемы из-за штаммов, устойчивых к антибиотикам, – нахмурилась Краш.
Она действительно всегда читала информационные сводки на сайте ВОЗ, однажды даже просидела за этим занятием целых полдня.
– Вполне возможно, что эти лекарства никак не помогут. И, конечно, мне хотелось бы представлять длительность курса лечения в зависимости от состояния. Часто бывает, что самочувствие улучшается почти сразу, но нужно продолжать принимать лекарство еще несколько дней для пущей уверенности, чтобы не допустить возобновления болезни.
– Значит, антибиотики нам не помогут? Ты уж определись как-нибудь, Краш, – сказал Адам.
– Возьми-ка вот эти, – ответила Краш, вручая ему несколько коробочек. Пожалуй, лучше перестраховаться. Если кто-то подхватит устойчивый к антибиотикам штамм стрептококка или воспаление легких, выбор всё равно будет невелик. Врачи в больнице наверняка что-нибудь придумали бы, но где же их теперь найдешь. Себе в рюкзак она сложила полдюжины пачек и три флакона амоксициллина.
Осталось еще несколько коробок, и Краш задумалась, не забрать ли их все. Если что-то случится и кто-то из них заболеет… невозможно предугадать, что им понадобится, но потом она представила, что какой-нибудь одинокий больной бедолага, вроде нее, может добраться до этой заброшенной аптеки в отчаянной надежде разжиться парой пачек антибиотиков, и всё забирать не стала – пусть достанутся тому, кому нужнее.
Адам выпрямился.
– Схожу-ка я конфет наберу.
Краш пожала плечами.
– Валяй, только в дорогу лучше брать что-нибудь покалорийней.
– А мне не в дорогу. Просто конфет захотелось, а там их вон какая куча.
Краш хоть и была сладкоежкой, но терпеть не могла всякую дрянь, напичканную химикатами с жуткими названиями, наполнителями и загустителями, от которых у нее срабатывал тревожный звоночек, предупреждающий об опасности для здоровья. Подхватить вирус совсем не хотелось, а уж заболеть раком и подавно. Может, эти искусственные красители считаются абсолютно безвредными, но ведь когда-то и про краски для обоев, в составе которых был мышьяк, думали так же, и ничего хорошего из этого не вышло.
И всё-таки отправилась вслед за братом – мало ли, может, там попадется что-нибудь полезное.
– Эти мародёры хоть что-нибудь забрали или просто смели на пол всё, что лежало на полках?
– Деньги взяли и пиво, – Адам показал на высокие холодильники вдоль стены, которые обычно были заставлены упаковками напитков.
– И правда. А я и не заметила.
– Великая и могучая Краш чего-то не заметила? – притворно изумился Адам, хватаясь за сердце, как при инфаркте.
– Ну ты остряк. Ха-ха три раза, – съязвила Краш.
И вдруг раздался звук, от которого оба вздрогнули и обернулись ко входу. У самой стеклянной двери, уцелевшей лишь потому, что вандалы решили взломать замок монтировкой, а не разбить ее вдребезги, как в спортивном магазине, стояла женщина.
Она навалилась на дверь обеими руками с тем самым звуком, что так напугал Краш с Адамом, но чтобы ее распахнуть, сил уже не хватило. Женщина была похожа на полиэтиленовый пакет, трепещущий на ветру, словно в теле не осталось костей, а мышцы держались непонятно на чём просто по привычке.
Она, по-видимому, уже не понимала, где находится и что происходит, просто уставилась в пространство невидящими широко распахнутыми глазами. Босая, в черных лосинах и зеленой толстовке, с немытыми каштановыми волосами, жидкими прядями облепившими бледное как полотно лицо.
А изо рта и носа у нее хлестала кровь.
Не просто медленно сочилась тонкой бурой струйкой, а извергалась жутким, невероятно мощным красным потоком.
«Откуда взялось столько крови? – думала Краш. – Разве она может так хлестать? И почему ни один из тех дикторов с постными рожами ни разу не обмолвился об этом в новостях?»
Они рассказывали только про кашель, от которого пострадавшие в конце концов умирали. Краш представляла какой-то неудержимый надрывный кашель нового типа, против которого не помогали прививки, но такого даже вообразить не могла – кровь рекой и бессмысленные, как у зомби, глаза.
– Ни фига себе, прямо Эбола какая-то, – ахнул Адам, подходя поближе к сестре.
– Нет, Эбола не передается по воздуху, – возразила Краш.
– Да ладно, ты же как-то читала одну книжку про Эболу, про то, как кровь начинает хлестать изо всех щелей. Столько жутких подробностей, что мне потом кусок в горло не лез, – напомнил Адам, показывая на женщину с окровавленным лицом. – Разве это не то же самое?
– Эбола не передается воздушно-капельным путем, – повторила Краш.
Она зациклилась на этом утверждении, на сообщениях о смертоносном кашле. У лихорадки Эбола инкубационный период гораздо дольше, а первые симптомы напоминают грипп, никакого кашля.
А вот о крови никаких сообщений не было. Если у всех больных начинается такое кровотечение, почему врачи об этом не предупредили? Пусть даже СМИ решили бы скрыть эту информацию, чтобы не сеять панику, всё равно кто-нибудь выложил бы на «Ютьюб», написал в «Фейсбук» или еще куда. Не может быть, чтобы такое никто не снял телефоном.
А вдруг это какой-то новый штамм, появившийся уже после того, как отключилось электричество, интернет и телефоны?
