Вроде не врет, говорит искренне. Но всё-таки она взглянула на Сэм и коснулась локтем ее головы.
– Что скажешь?
Сэм задумалась. Хотя они были знакомы всего пару дней, Краш уже почуяла в девочке родственную душу – та тоже тщательно обдумывала каждый ход, взвешивая все «за» и «против», точь-в-точь как она сама.
– Наверное, лучше спрятаться в доме, – решила Сэм. – Не хочу попадаться этому патрулю.
Ди-Джей улыбнулся и протянул руку, приглашая их внутрь.
– После вас.
Хотя никто не возражал, двинуться в нужном направлении удалось не сразу. Дети никак не могли отцепиться от Краш, а та не выпускала из руки топор.
– Сэм, отпусти-ка меня на секунду, хорошо? – попросила Краш. – Хочу топор спрятать.
Сэм попятилась, не сводя глаз с Краш, убирающей топорик в чехол на поясе, и как только тот оказался на месте, тут же схватила ее за руку. Краш развернулась и направилась к дому, а дети пристроились рядом, семеня словно водяная многоножка по морскому дну.
Ди-Джей, ничуть не смутившись, терпеливо дожидался, пока они доберутся до двери.
– Придется вам отцепиться, а то мы так в дверь не пройдем, – мягко попросила Краш, чувствуя, как ладошка Сэм вспотела у нее в руке.
Сэм кивнула и отпустила руку, но Райли замотал головой.
– Отпусти, а то придется боком идти.
– Давай боком, – согласился Райли.
Краш удивилась такой робости Райли, ведь при встрече с ней он уже через пять минут был готов выложить всю биографию, и к тому же он первым согласился зайти в дом. Может, просто при мужчинах тушевался?
А может, почуял что-то подозрительное в Ди-Джее Парке?
«Паранойя чистой воды», – шепнул внутренний голос, похожий на Адама.
Наконец Краш с Райли прошмыгнули внутрь, Ди-Джей последовал за ними, и едва закрыв за собой дверь, тут же переобулся в домашние тапочки.
Дверь оказалась современной, звукоизолирующей, плотно подогнанной, и закрылась совершенно бесшумно.
Вот почему никто не заметил, как он к нам подкрался.
Они стояли в чистенькой кухоньке, облицованной веселенькой плиткой разных оттенков желтого. Мебель и вся техника сияли белизной, словно их надраивали буквально сегодня утром. На деревянном полу, несмотря на ухоженный вид, виднелись дорожки, протертые от многолетней ходьбы.
А ещё Краш заметила слабое, но отчетливое гудение каких-то электроприборов.
– У вас генератор? – удивилась она.
Ди-Джей тут же просиял, как будто привык улыбаться по малейшему поводу.
– Удивляетесь, почему такой тихий? – спросил он.
Краш кивнула. Сэм снова подошла к ней поближе, как только они с Райли протиснулись в дверь, но не уцепилась за руку или за куртку, словно пыталась убедить себя, что в этом нет необходимости.
– У меня резервный генератор на природном газе, – сказал Ди-Джей. – Специальная бесшумная модель, запускается автоматически при пропадании напряжения в сети.
– Так ведь сколько недель уже прошло, – усомнилась Краш – Откуда вы берете газ?
– У меня были запасы, – сказал Ди-Джей.
Она ждала продолжения, но дальше он распространяться не стал.
– Вода тоже своя, из скважины. А значит, после обеда будем пить чай. Или горячее какао? – добавил он, поглядывая на Райли, и тот немного оттаял:
– С зефиром? – с воодушевлением спросил мальчик.
– Да, – ответил Ди-Джей. – Мои внуки тоже любят зефир.
В этих словах прозвучало столько тоски, что Краш отбросила всякие сомнения в его искренности, сняла рюкзак и опустила на пол. Райли тут же понял, что они остаются.
– Вещи можете сложить в прачечной, – Ди-Джей указал на проход рядом с холодильником. – Там есть вешалки для курток и полочка для обуви.
– Ага, – Краш подтолкнула детей. – Ну-ка марш раздеваться.
Когда дети вышли, Ди-Джей вопросительно посмотрел на нее.
– У меня протез, – пояснила она. – Понимаю, что дома в грязных ботинках ходить неприлично, но без них мне трудно передвигаться, потому что протез рассчитан на обувь.
– А как же вы дома обходились? – полюбопытствовал старик без малейшего намека на обвинение.
– Дома… – Краш потеребила мочку уха, – я его просто снимала и ходила с костылями.
– А с собой вы их не захватили. Да, неувязочка. И у меня тоже нет.
Снимать протез совсем не хотелось. В принципе можно попробовать ходить босиком, но так легко поскользнуться и потерять равновесие.
Дома она с удовольствием избавлялась от протеза, чтобы расслабиться, примерно, как большинство женщин снимают вечером лифчик. Но здесь лучше оставаться начеку – вдруг придется спасаться бегством? Если патруль обнаружит их здесь, схватит, а протез останется? Тогда ей крышка, ведь протез просто так не заменишь, да и где его найдешь.
– Зато есть палка, – вспомнил Ди-Джей. – Может, подойдет?
Краш решила уступить. Раз пользуешься гостеприимством, то уважай чужие порядки.
Она решила снять обувь и оставить протез. Ди-Джей исчез в соседней комнате и вернулся с обычной деревянной тростью с изогнутой рукоятью и резиновым наконечником. Под пристальными взглядами старика с ребятами Краш осторожно встала, опираясь больше на трость, чем на левую ногу, и проворчала, не сдержав раздражения:
– Пора начинать билеты продавать.
Она терпеть не могла, когда ее разглядывали словно на представлении.
– Извините, – смутился Ди-Джей, – Хотел убедиться, что палка подошла. Пойду готовить обед.
Краш устыдилась своей неблагодарности. Райли и Сэм пошли за Ди-Джеем, но напоследок Сэм на нее взглянула с таким осуждением, словно ей тоже не мешало бы извиниться.
– Мне-то за что извиняться? – пробормотала Краш себе под нос. – Я же ни на кого не пялилась.
Впервые за столько месяцев она рассталась со своим рюкзаком, сложив его в прачечной вместе с обувью. Теперь его не было под рукой, и эта потеря ощущалась больше, чем отсутствие конечности. Рюкзак стал для нее главным оберегом.
Ди-Джей вынул из холодильника пачку говяжьего фарша таким обыденным жестом, что у Краш на глаза навернулись слезы.
«Вот еще дурость, – подумала она. – Чего ты так растрогалась из-за какого-то мяса?»
Она прекрасно понимала почему. Это был один из признаков Старых Добрых Времен, когда люди ходили по магазинам за продуктами, хранили их в холодильнике, готовили еду. Наблюдая, ты словно возвращался к прежней жизни, но на самом деле жизнь изменилась. После долгих недель на концентратах и консервах достаточно одного взгляда на работающий холодильник, чтобы раскиснуть. Иногда казалось, что она убить готова ради листика свежего салата, хотя до Кризиса зелень особо не жаловала.
