– Вот это история! – согласилась я, лихорадочно соображая, что делать с телами Лу и Джерри, поскольку было уже понятно, что Себастьян считает уборку трупов женской работой. – Вам следовало бы продать права на телевидение.
– Спасибо за совет. – Себастьян посмотрел мне в глаза, и его взгляд приковал меня к месту. – Ты никому не расскажешь о том, что видела и слышала сегодня. – Он говорил, и его слова становились для меня законом. Потом он ушел, предоставив мне возможность – ну, что я говорила? – заняться похоронами. Убрать останки Гилберта труда не составило. Я просто оттащила обломки в Сад Обломков Статуй, находившийся в паре улиц от моего заведения.
Когда я закончила, мои руки превратились черт знает во что, я обливалась потом, дрожала всем телом и, кажется, время от времени начинала рыдать. Спустившись в бар, я налила себе порцию «Wild Turkey», потом повторила, и повторила снова. Мне хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами по поводу случившегося. Но я все еще находилась под действием вампирского заклятья и не могла произнести ни слова.
Хорошо, что я вспомнила про Hotmail.
В длинном письме, которое я отправила Антонии по электронной почте, я постаралась рассказать о случившемся как можно подробнее, включая факт существования «вампира, который еще и зомби». Закончила я следующими словами: «И вот еще что, милочка! Себастьян должен быть уверен, что тебе ничего не известно. Устранив Гилберта, он сделает ход. Ни в коем случае НЕ ВЫХОДИ за него! Полузомби – не подходящая партия, но не пытайся сразиться с ним. Чем больше боли ты ему причинишь, тем в большей степени он станет зомби. Победить его нельзя, он в любом случае тебя победит.
Да еще и полнолуние закончится завтра утром, и волк не сможет тебе помочь. Позаботься о себе, хорошо? Ведь я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! Не беспокойся, я не раскисла, а говорю о том, что новых платежеспособных клиентов неоткуда взять. Твоя работодательница Рашель.»
Антония явилась на следующий день с головой Гилберта в руках. Глаза ее были на мокром месте, и жилки на шее вздувались всякий раз, когда она сдерживала рыдания. Не говоря ни слова, я подала ей рюмку абсента, и она тут же осушила ее. Я налила ей снова, с кусочком сахара и всем прочим.
Я не была уверена, что власть Себастьяна над моим умом позволит мне говорить, однако ничего такого не произошло. Антония пожала плечами и тут же уткнулась носом в мое плечо, в просторную фланелевую рубашку, уперев лоб Гилберта в мой живот.
– Он по-настоящему любил меня, – проговорила она, когда немного успокоилась и уселась на свой табурет для выступлений. – Он любил меня больше, чем я заслуживала. Я уже была… готова уступить и отдать ему свое сердце. Я приняла это решение, пока бегала с волками.
– Ты хотела связать свою жизнь с Гилбертом? – я так и села.
– Нет. Я собиралась дать Гилберту отставку и выбрать Себастьяна. Он смешил меня. – Открыв гитарный чехол она достала из него вместо не музыкальный инструмент, а сверкающий меч из закаленной сильванийской стали с вензелем Туирона Разрушителя. – А теперь я должна убить его.
– Эй, эй, эй, постой, – сказала я. – Есть вполне здравые причины не делать этого. Я не могу рассказать тебе о них, но подожди, я возьму ручку и блокнот и все тебе объясню…
– Ты уже объяснила. – Она положила левую руку мне на плечо. – Спасибо за доброту, Рашель.
– Я… – Что могла я сказать? Что мне будет позволено сказать? – Я не хочу видеть, как ты умрешь.
– Я не умру. – Она улыбнулась какой-то малой частью лица.
– Ты сегодня начинаешь пораньше? У меня есть заказ, – произнес Себастьян, стоя на верхней ступени в ореоле уже неяркого света. – Сегодня хотелось бы послушать Ван Моррисона
[34], вместо этой вот…
Антония швырнула в Себастьяна голову Гилберта. Глаза вампира-зомби округлились, когда он понял, что это за предмет, и что он означает. Он едва не увернулся, но потом поймал каменную голову одной рукой, чтобы показать, что полностью владеет ситуацией. Но пока он отвлекся, Антония рванулась вперед, держа перед собой меч, со свистом рассекавший воздух.
Себастьяна она проткнула, однако в сердце не попала. Он ударил Антонию ногой в лицо, и она упала ослепленная потоками крови.
– Так вот как ты теперь ко мне относишься? – Себастьян отшвырнул каменную голову в ближайшую кабинку, и она упала на стол лицом вверх. – Признаюсь, я разочарован. Я собирался жениться на тебе, а потом убить. Так я вытянул бы из твоих фей побольше денег.
– Ты… ты… – Антония закашлялась кровью. – Ты никогда не любил меня!
– Да ладно тебе. – Себастьян во весь рост встал над Антонией, вытащил ее меч из своей груди, и взявшись обеими руками за рукоять, взмахнул им, чтобы нанести точный и чистый удар. – Я привезу твои останки в Сильванию и расскажу трогательную историю о том, как мы с тобой полюбили друг друга и поженились, а потом тебя убил дикий вепрь или страховой агент. Лежи смирно, будет не так больно.
Антония попыталась попасть ему ногой в причинное место, но Себастьян увернулся. Блистающий меч со свистом двинулся вниз к ее шее.
– Эй, там! – Я вытащила из-под стойки своего верного многозарядного дружка. – Никаких. Драк. В. Моем. Баре.
– Мы можем закончить на улице, – предложил Себастьян, не опуская меч.
– Ты опоздал, – заявила я. – Ты в моем баре и поэтому свои проблемы будешь улаживать по моим правилам.
– Что это значит?
Я сказала первое, что пришло в голову:
– Соревнованием в караоке.
Поскольку это мой бар, я предусмотрела для подобных ситуаций некоторые меры безопасности, и оба дуэлянта были связаны моим словом. Себастьян, разумеется, поворчал, особенно о том, что Антония, вообще-то, певица и почти профессионал, но отказаться он не мог. Пришлось потратить пару часов на организацию соревнования, отыскать судей, наложить на них заклятье объективности, чтобы состязание было честным. Я даже открыла кувшин с лучшим вином, и бесплатно всем налила. Как только место его пребывания опустело, Лерой, Винный Гоблин, выбрался на стойку бара и подозрительно прищурился.
Антония вышла первой и сразу рванулась к яремной вене Себастьяна, вооружившись песенками из шоу. Наверное, вам ни разу не приходилось видеть и слышать принцессу фей, исполняющую «Только не рассказывайте маме» из мюзикла «Кабаре», со всеми положенными бурлеску танцевальными движениями и повадками Бетти Буп
[35], когда в конце она подмигнула публике. Каким-то образом она сумела выплеснуть в финальном куплете всю свою ярость и страсть, весь свой праведный, достойный Сары Маклахлан
[36] гнев. Судьи поставили высокие оценки и обменивались одобрительными репликами.
