- Не убивайте меня, не надо!
- Кто ты?
Джейк так и стоит на пороге, разглядывая насмерть перепуганную женщину. Давно она здесь? Сколько его не было? День? Или два?
- Что ты делаешь здесь?
Незнакомка не отвечает. Спальня не выдерживает такого яростного натиска: плотная штора, зажатая между стеной и телом женщины, тянет вниз карниз. Ткань накрывает ее с головой, металлическая штанга ударяется о подоконник, да так и остается там. Он оказывается рядом в мгновение ока, сдергивая с нее это покрывало.
- Кейт! Кейт Андерсон! За…
Она замолкает, но руки не отпускает.
- Заключенная, - договаривает он за нее.
Короткая стрижка - не показатель тюремной принадлежности. Затравленный взгляд - в настоящее время было бы удивительно не встретить такого. На ней вещи Алекс и пахнет от нее чем-то техническим, керосином, кажется, и еще казенным помещением.
Кто она? Убийца? Террористка? Маньячка? Психопатка? Убийца детей?
- Пошла вон!
Он вытаскивает ее на лестничную клетку, держа за шкирку, не обращая внимание на ее сопротивление, на визги и крики, на лезвие ножа, которым она тычет ему то в бедро, то в руку, скользит им по ребрам. Ему не больно и раны пустяковые, всего лишь царапины.
- Нет! Нет! Отпусти! Нет!!!
Она упирается в подоконник, кричит, но не сдается, не желает выскальзывать наружу.
- Пожалуйста, не надо! Я прошу вас! Я не хочу умирать! Не хочу!
Душераздирающий крик женщины прорезает начавшуюся ночь, но еще громче звучит хруст сломанных костей.
- Пожалуйста, не надо!
Это отрезвляет. Джейк отступает, выпуская ворот толстовки из пальцев. Существа проснулись и бегут к их дому, звук от их топота разносится на многие километры вокруг. Кроме них не слышно больше никого, ни одного живого вскрика.
- Только не туда.
Он переводит взгляд на женщину, что отползает обратно к ступенькам. Темные волосы, заплаканное лицо, широкие полоски бровей, узкие глаза и тонкий нос.
- Я уйду!
Совестно ли ему, что она видит перед собой чудовище? Нет.
- Уйду!
Она шарит целой рукой по полу, стараясь нащупать нож, но тот далеко - валяется на ступеньках, этажом ниже.
- Завтра!
Он приближается к ней, тянется к руке, дергая на себя, чтобы осмотреть. Крик. Душераздирающий крик, заглушающий его собственную боль.
- Прежде чем убивать кого-то, надо было думать о том, что все возвращается.
У нее сломаны пальцы - мизинец и безымянный.
- Да пошел ты! Чертов урод!
Не страшно. Конечность срастется. Но может они ей и не понадобятся. Эту ночь она пробудет в безопасности, а дальше как пойдет и его это не должно касаться.
- Вещи верни на место.
- Твою мать!
Джейк идет наверх, не оборачиваясь, не обращая внимания на шум и приглушенные стоны позади. Они все заслужили это, чтобы быть здесь и да, этой еще не сказано повезло, что он сыт и уже выплеснул всю злость и обиду на ее менее удачливых товарищей.
- Как же больно!
Оранжевая роба валяется в углу ванной среди идеального порядка, наведенного когда-то рукою Алекс. Среди всех этих флаконов, тюбиков, бутылок. Черный пакет разобран ею только на половину. Алекс выбрала самое нужное, а остальное оставила на потом. В раковине валяются использованные салфетки и ватные диски. Она так никогда не делает, убирает за собой с какой-то особой дотошностью, повернута на гигиене и личном пространстве.
“Ничего не могу поделать с собой, - говорит она его отражению, - и думаю, что не надо.”
“Ты права - от хороших привычек не избавляются. Твои тараканы, они очень забавные, такие чистоплюи.”
Алекс пшикает ему в лицо термальной водой, что оседает на коже тонкой вуалью, через мгновение то ли впитываясь, то ли испаряясь. Раковина за ней покрыта огромными трещинами. Они так и не дождались, когда она развалится под ними.
“Помнится, раньше тебя бесило другое! - он помнит, как она целует его губы. - Не ты ли думал, что я пахну как дуриан?!”
Все стоящее на полках и сами полки летят на пол, разбиваются о стены, об ванну, засыпая пространство осколками стекла, расплескивая свое содержимое на пол, какие-то капли попадают на него, охлаждают кожу, бьют знакомыми ароматами.
“Это всего лишь совпадение! Удачный кадр и только!”
Девушка, что повернута на чистоте. От нее пахло либо гадко, либо никак, либо леденцами.
“Леденцы! Она же ненавидит конфеты!”
Раф оставлял ей лимоны, рисовал их изображения и даже подбрасывал в виде угощения. До Алекс они правда не доходили.
“Ревнуешь?”
“Безумно!”
“Ты дурак," - отвечает она просто, беззлобно, не стараясь его обидеть.
Джейк тоже не может, не в силах исправить это в себе. Права Карен. Он неуверен в себе. Он не понимает чего не дал всем этим женщинам, что они однажды покинули его. И плевать, что эти романы не могли продолжаться вечно!
- Всего лишь совпадение.
Он твердит это, пока идет в гостиную и зашторивает окна, включает свет и плеер с музыкой. Ему нужен эффект присутствия. Пока играет музыка, пока стонет солист группы “Maroon 5” - ему будет казаться, что Алекс отошла на минуту и скоро вернется, что все как прежде и она вот-вот войдет в комнату, заберется на диван, подобрав под себя ноги.
- И так… Куда же ты собралась в первую очередь?
Он двигает к себе карту, их теперь так много в этом доме. Карта Нью-Йорка. Южного побережья, где-то он видел карту метрополитена и морского дна. Береговая линия континента, охваченная сетью красных кружочков.
Ему нужно всего ничего, пару дней, чтобы Карен ослабила свое внимание.
“Или неделю? Быть может месяц? А что не год?”
Ему нужно уйти сейчас! Чтобы дождаться их на первой же стоянке, задать интересующие его вопросы, показать снимки, а там… в зависимости от ответов и реакции, сжать ее в объятьях или…
“Не надо об этом думать! Не надо!”
Он закрывает лицо руками, несколько долгих минут раскачиваясь на месте. Внезапно пришедшая на ум мысль заставляет подняться, вскочить с дивана и устремиться прочь из квартиры.
- Эй ты!
Он выглядывает в подъезд, перевешиваясь через перила, ожидая, когда его гостья откликнется на его зов, судя по шороху эта Кейт все еще там. Ей некуда идти, если только спрятаться в одной из пустых квартир.
- Давай сюда!
- Зачем я ему?
Она думает что говорит тихо, быть может даже что бормочет себе под нос или шепчет. Однако он слышит все.
