Ему нравится, как мыслит Захария, даже несмотря на то, что тот время от времени переходит с грубоватого слова “отец” на детское “папа”. Он еще ребенок, каким бы взрослым не старался выглядеть.
- Сегодня приготовим поесть из того что осталось.
Осталось совсем немного. Все сладкое и такое не любимое Алекс. У Джейка возникает мысль и он, не говоря ни слова, идет в соседнюю квартиру.
Как он и думал: кое-что из оставленного Рафом Алекс так и не забрала к ним на кухню. Наверное, Натали обрадуется кислому вкусу маринованных оливок, острому - баклажанов и зеленому горошку. Жаль, что те белковые продукты, что оставались в шкафах, канули в лету под натиском монстров.
- Я ничего вкуснее в жизни не пробовала, - говорит Натали, отваливаясь от стола, с каким-то удовольствием поглядывая на банку с баклажанами, от которой скривился Захария.
- Косточки! Там одни лишь косточки! Кому это может понравиться?!
Зак перекладывает остатки не вкусного угощения в тарелку Нэт, но Джейку кажется, что дело совсем не в косточках, а в жадном интересе женщины, с которым она поглядывает в сторону мальчика. Еще не рожденному ребенку нравится новый вкус, он так и “пляшет”, ворочаясь в огромном пузе.
Джейк только вздыхает, глядя на него.
Он задержится на дольше, чем предполагал. Укрепление шахты лифта, поиск новой снеди, встреча с Карен и наблюдение за огромной женщиной займут какое-то время. Ему кажется, что она должна родить на днях. Он не представляет, что делать в таких случаях. Совсем. Ему нужно найти Дерека. Он единственный из всех знакомых ему врачей.
* * *
- Почему именно она?
Карен в бешенстве, она орет на него, заменив приветствие криками, бьющимися зеркалами, вазами, посудой, окнами и недовольными взглядами.
- Я думал, что найдется место радостным объятиям.
- Не нашлось! Вот тебе вместо “здравствуй”!
Он отклоняется от летящей в него огромной напольной вазы, которая столкнувшись со стеной, обдает спину осколками.
- А это вполне сойдет за “я рада тебя видеть!”.
Еще одна куча осколков, теперь в номере пахнет виски и ботинки скользят по полу из стремительно тающего льда и смешивающегося с ним алкоголя. Он уворачивается от сорванного со стены огромного зеркала, пропустив тот момент, как сестра умудрилась совладать с такими размерами.
- Сначала эта шлюха, потом эта узкоглазая зэчка, теперь вот эта брюхатая!
В него летит высохшая пальма вместе с кадкой, обдавая землей и засохшими корнями растения.
- Тебе обязательно заботиться о всех сирых и убогих?! Тащить в дом всю эту грязь?!
Джейк, который только-только хотел парировать, вставить свой ответный вопрос по поводу светлой и чистой кандидатуры Карен, которую он должен был притащить в свою высотку вместо всех остальных, захлопывает рот с лязгом встретившихся друг с другом зубов.
- Твоих рук дело?!
Карен оказывается в дальнем углу разгромленной гостиной, закрываясь бесполезным роялем.
- Не понимаю о чем ты! - Она опирается локтями на темную крышку, тут же поднимаясь и брезгливо отряхиваясь от приставшей к ним пыли. - Ты об этой азиатской курочке, что оставил вместо себя?
Он именно об этой птичке, ощипанной и мертвой. Перед глазами встает лицо Кейт, ее голова практически лишена волос. Они, как и у всех зараженных, выпали неровными клочьями.
- Чем она зацепила тебя?! - хрипит женщина, в мгновение ока растеряв всю свою наигранную беспечность.
Джейк не рассчитывал, что Карен получится водить за нос очень долго, но не думал, что та выйдет из себя настолько, что убьет ни чем не повинную девушку.
“Или думал?!”
Рояль звенит порванными струнами и раскрошившимися клавишами, погибает, выдавая свою последнюю песню. Карен задыхается, пытаясь выбраться из-под его руки, царапает щеки, оставляя в них ногти, но не старается ударить ногой, хотя она могла бы с легкостью погрузить острый носок сапога ему в череп.
- Объясни мне, зачем?
- Я не понимаю о чем ты! Отпусти меня!
Она цепляется за его руки, пытается оторвать от себя пальцы, не преображаясь в вампира.
- Я отправила за тобой своих ребят, но эту не трогала!
Он молотит её, держа за шею, об пол много-много раз, не обращая внимание на грохот, крики чудовищ. Каждое ее слово сопровождается новым ударом об пол.
- Собиралась! Но не успела! Отпусти меня, психопат!
В какой-то момент они падают на этаж ниже, ломая мебель, поднимая облака пыли.
- Ты мерзкая и злобная тварь, которую не интересует ничего кроме!..
Карен не отвечает, практически не сопротивляясь в его руках, но его это не волнует, разозлило бы еще больше, если бы она брыкалась.
- Собственных! Удовольствий! Не смей! Лезть! В мою жизнь! Оставь! Меня! В покое! Убирайся к черту!
Он поднимает руку вместе с телом, все еще сжимая его за шею. Вместо головы женщины зияет пустота с неровными ошметками, но правильнее сказать осколками кожи, с торчащими костями, с ярко-алым мрамором мышечной ткани.
- Карен? - он и сам не верит панике проступившей в голосе.
Ее голова, покрытая темным покрывалом волос, валяется где-то совсем неподалеку. Не понимая что делает, Джейк прижимает запястье ко рту, разрывая тонкую кожу, чтобы обронить всего-то пару капель крови на ужасную рану, прислонить к ней голову, тем самым ускорить восстановление.
Он вовремя приходит в себя, отдергивает руку, отводя в сторону.
Нет.
Пусть она полежит подольше в таком виде. Карен нужно осознать, что она допросится и он открутит ее бесполезную голову, сбросит вниз, к монстрам. Он ее не убьет, Карен еще будет существовать в этом мире, но только совсем не в том виде, в котором ей хотелось бы.
Она будет в бешенстве, но все свое негодование, претензии и обиды сестра сможет высказать ему много позже.
Вампиры окружили его. Они ждут, не произнося ни слова, на лице каждого из них застыло выражение ненависти и злости, но так они смотрят не на него, а на то что находится у его ног. Воздух в небольшом помещении раскаляется, прогоняемый через несколько десятков легких.
