День вроде бы был насыщенным, но к вечеру Нея осознала, что ничего толком не помнит. Она почти поругалась с Олмером и комендантом, но не придала этому значения. И никого не наказала, хотя двое солдат пили самогон из фляжки у нее под носом.
Вообще, пока светило солнце в голове Неи звучали весенние птичьи трели. А сама она ходила по заставе, насвистывая, вторя тем, кто пел у нее в мозгу.
С наступлением сумерек Нея посчитала это опасными симптомами и нахмурилась.
Сразу же отметила, что солдаты как-то выдохнули. Будто до этого момента они опасались, что лейтенант заставит и их изображать синиц с соловьями.
«Или решили, что я совсем съехала с катушек» — подумала она и помянула ведьмака недобрым словом.
В двенадцатом часу ночи Нея поднялась к себе и, слыша уверенные шаги за спиной, оставила дверь приоткрытой.
— Ну, рассказывай.
Она скрестила руки на груди и посмотрела на улыбающегося ведьмака.
— Сказку на ночь?
— Почему вместо головной боли, у меня в ушах теперь птичий гомон?
Эзра прекратил развязывать шейный платок и опустил руки. Подошел, ощупал ее голову, прижался губами ко лбу, поцеловал в висок, потом в ушко, спустился к шее…
— Странный у тебя способ лечения.
— Действенный.
— Нет. У меня в ушах все еще орут птицы.
Ведьмак отстранился. Теперь уже серьезно взял ее за руку и зашептал какой-то длинный заговор. Его пальцы в это время щекотали запястье.
— Лучше?
«Хуже. Появились еще бабочки в животе»
— Пойдет на первое время.
— Я тебе уже говорил, что ты строгая?
— Кажется, ты говорил, что я понравлюсь твоим сестрам, — усмехнулась Нея, снимая китель.
— Возможно, только старшим, — заметил Эзра.
Он притянул Нею к себе и уверенно поцеловал.
— Младшим я куплю пряники, — сказала она.
Ее пальцы уже расстегивали его рубашку.
Они еще обменивались каким-то словами, но каждый из них плохо понимал, о чем говорит.
Нея была почти уверена, что раньше не теряла голову от поцелуев.
Да и не восемнадцать ей уже, чтобы млеть и насвистывать без причины. Но странность заключалась в том, что даже злость на себя уходила, когда Эзра крепко прижимал к себе.
* * *
— Значит, рос среди женщин? — спросила Нея.
Они лежали в темноте и отчего-то не могли уснуть.
Ведьмак медленно водил пальцами по плечу Неи, то и дело задевая грудь. А сама Харт, подперев голову кулаком, разглядывала Эзру.
— Да и поэтому я знаю о вас все, — усмехнулся он.
— Ну-ну.
— Не веришь?
— Женщины сами о себе многого не знают.
— Мне кажется, женщины знают, но скрывают, — улыбнулся Эзра. — А еще вы очень осторожны. И прежде чем что-то решить, тысячу раз скажете «нет», подразумевая «да».
— Лихо завернул, — усмехнулась она и положила голову ему на грудь. — Но все проще. Если женщина говорит «нет» — это значит «нет».
— А если «да»?
— Могут быть варианты.
Нея и не подозревала, что умеет так легко заполнять паузы и даже улыбаться, говоря ни о чем.
— Значит, когда ты говорила, чтобы я ушел, это значило — больше не приходи?
— Я такого не говорила, — Нея задумчиво провела пальцами по животу ведьмака. — Но по факту… с тобой я пользуюсь служебным положением. Комендант или Олмер при желании могут меня за это разжаловать.
Эзра пошевелился и заглянул в глаза Неи.
— Лейтенант, пожалуйста, пользуйтесь своим положением чаще.
Нея усмехнулась, а ведьмак легко поцеловал ее в губы.
— Знаете, лейтенант, я бы даже мог вам написать инструкцию, как именно мной пользоваться.
Смешки смешались с поцелуями, но дальше дело не зашло. Оба были уставшими и расслабленными.
— Знаешь, о чем я подумал? Я же, правда, постоянно среди женщин, — вдруг сказал ведьмак. — И рос среди сестер, и учился с ведьмами. Даже мой побратим девушка!
— Побратим?? Может она тогда сестра?
— Нет, это именно братская связь, — пожал плечами Эзра. — Раньше считалось, что ее можно создать только между двумя ведьмаками. Но я отличился и теперь у меня в побратимах Рей.
— И как тебе, быть связанным с девушкой? — спросила Нея.
По какой-то причине ей не понравилось, что у Эзры есть пусть и непонятно в каком статусе, но все же близкая женщина.
— Хорошо. Теперь я могу пользоваться частью ее сил.
Нея перевернулась на спину и подтянула одеяло повыше. Ей вдруг стало зябко.
— А поначалу хреново было. Я чувствовал ее, она — меня. Но с ней еще можно договориться, а вот с ее мужем… — продолжал говорить Эзра. — Как-то было у меня похмелье, и голова раскалывалась. Лежу. Рядом ведро. Мне ото всего плохо. И тут открывается портал. Не смотри на меня так! Правда, портал. У мужа Рей брат сильный маг… В общем, выходит этот муж и говорит, что с этого дня я не пью. Потому что, оказывается, когда я мучился похмельем, у его жены болела голова. И ему это не нравилось. В общем, после того случая я провалялся с синяками и вывихнутым плечом пять дней. С тех пор похмелья у меня не бывает
Харт усмехнулась и подозрительно посмотрела на ведьмака.
Как он вовремя вспомнил о муже. Как будто мысли прочел.
— Если бы Олмер узнал о твоем «побратиме» и увеличенной силе, он бы точно тебя заковал, — сказала она.
— Почему?
— Считает, что такому сильному ведьмаку на заставе делать нечего. И подозревает, что ты приехал сюда с какой-то целью и, возможно, связан с бандитами.
Эзра посмотрел на нее с удивлением, но промолчал. А Нею это насторожило. Она повернулась на бок и впилась взглядом в ведьмака.
— Ты же приехал сюда не просто так?
Он прикрыл глаза и некоторое время молчал. Почти тревожная тишина висела недолго. Ведьмак повернулся к Нее корпусом и погладил по израненной щеке.
— Не просто.
Этот тихий ответ заставил ее подобраться, как перед прыжком.
— Объяснишь?
— Я здесь из-за камней. И из-за магии созидания.
Эзра еще раз погладил ее по щеке и сел. Он не нервничал. Было видно, парень лишь подбирает слова, чтобы объяснить. Ведьмак взъерошил волосы пятерней и вздохнул, как перед прыжком в воду.
— Ты знала, почему созидатели не зачаровывают камни на месте? Почему над ними колдуют в столице, а потом везут сюда?
Нея отрицательно покачала головой. О магии созидания в их школе не рассказывали. Слабеньким боевикам из простых нужно было знать только заклинания атаки и защиты.
