— Абсурд, — пробормотал граф. — Вам нужно отказаться.
— Откажусь, — кивнула, позабыв, что по-прежнему с ним не разговариваю.
Теперь мы все втроем следили за Правителем, который с помоста помахал нам рукой и улыбнулся, усаживаясь в кресло.
— Твой дядя — засранец.
— Ему часто об этом говорят, — тихо согласился Салгант.
Мы замерли на своих местах, внимательно следя за тем, как Галатэль жестом разрешает эльфу с бумагами в руках начинать. Зачитывались правила. Ничего особенного. Обычный турнир, где по сумме баллов выходят сначала в полуфинал, а затем в финал. В зачет идут все три попытки.
Эльф сделал паузу, а затем под перезвон противных колокольчиков громогласно представил несравненную Эль Тин. Высокая, стройная эльфийка с пепельными волосами быстро взбежала на помост и села в кресло рядом с Галатэлем. В простом бежевом платье и издалека она казалась совсем обычной девушкой, но кто там знает. Эльфийка села, достала вязание, и больше ни на кого не обращая внимания, принялась шуршать спицами. Когда представляли судей с белыми лентами на запястьях, она не подняла головы. И начала внимательно отсчитывать петли, когда перешли к именам рыцарей. О каждом из них говорили много, восхваляя всё, кроме меткости.
— Салгант, а почему турнир проходит уже десять лет? Эльфы разучились стрелять?
— Эльфы по-прежнему самые меткие стрелки во всех королевствах, — гордо заявил он. — А турнир…Говорят разное, но зная Эль Тин, могу сказать, что она не хочет замуж. Лучших стрелков она вроде бы подкупает и те, на время турнира исчезают, а с остальными — не знаю. Но слышал, что ей подчиняется ветер.
— Очень странная семья с древними традициями, где дочь настолько своевольна, — заметил граф.
— Она воспитывалась до совершеннолетия в предгорье, — коротко сказал Салгант, но раскрывать тему не стал. — От традиций у неё только имя для всех и имя для близких.
Мы с графом в один голос задали вопросы. Я о том, как это семья, бросившая дочь может влиять на ее выбор, а граф о том, почему два имени. Салгант только заикнулся о магии, как до нас донеслось:
— Рыцарь номер тринадцать — Арейна! — эльф подавился, несколько раз перевернул лист в руках, а потом зачитал. — Девушка.
Слышно было, как в воздухе пролетели мухи.
Эль Тин медленно подняла голову и улыбнулась мне. Эльф в длинной хламиде возмущенно подошел к Галатэлю и что-то начал ему доказывать. Судя по тому, как эльфийка напряженно замерла, это был её отец. Но как только послышались и другие возмущенные голоса, Эль Тин как будто проснулась, поднялась и звонко крикнула:
— Если победит Арейна, я назову ее сестрой! — потом она обернулась к Галатэлю и, как будто боясь спугнуть удачу, тихо спросила. — Правила ведь не запрещают?
— Не запрещают, — кивнул Галатэль, внимательно рассматривая девушку, и коротко бросил. — Да будет так.
Слова упали камнем в гулкую тишину и дали знак всем, кто еще не успел высказать свое возмущение. Послышались злые выдохи, небольшая перепалка между Эль Тин и отцом, а я все-таки решила внести ясность:
— Вообще-то, я не собираюсь участвовать.
Опять шепот и непонятные звуки, острый взгляд Галатэля и довольная улыбка отца эльфийки, после которой стало очень жаль девушку.
Вдруг Эль Тин обогнула отца и быстро сбежала с помоста. Она легко скользнула по траве и за считаные секунды оказалась напротив меня.
— Не отказывайся, прошу, — ее огромные глаза цвета моря лихорадочно блестели. — Пожалуйста, помоги. Это последний год и…
— Дочь, ты, кажется, забыла, где должна находиться во время турнира, — заскрипел противный голос высокого эльфа в хламиде.
— Нет, отец, — Эль Тин опустила голову и покорно развернулась к помосту, бросив на меня полный надежды взгляд.
А я растеряно посмотрела на задумчивого Салганта. Но он только повернул в мою сторону голову, а уже стало ясно, о чем примерно скажет.
— Если последний год, значит, ее отец решил выдать Эль Тин за того, кто просто закроет больше мишеней. И лучшему не нужно трижды попадать точно в центр.
И этот его ясный взгляд с какой-то непонятной смесью эмоций, надежд и неуверенности в том, о чем он, кажется, хочет попросить.
— Да, чтоб вас всех, — сама не понимая, что делаю, сжала кулаки и громко крикнула. — А я передумала, буду участвовать. Быть сестрой эльфийки для человека невиданная вещь.
— Вы совершаете глупость, — тихо проговорил граф, но мне уже кивнули с помоста, и я увидела, как с лица Эль Тин уходит обреченность.
Это, конечно, радовало, видеть такую яркую девушку серой от грусти слишком неприятно. Но на самом деле я была полностью согласна с графом. Почему бы мне было просто не остаться в стороне, почесать Тома за ушком и, попив лимонад, отправиться с Салгантам к ручьям? Видимо, потому что в душе я все же рыцарь в юбке, кошмар.
Дальше все завертелось с невероятной скоростью. Нам выдали ружья, и эльфы начали стрелять. Без подготовки, почти не глядя, и одаривая всех вокруг спокойными улыбками. Если это не лучшие стрелки, то мне очень повезло. Все выстрелы в районе девяти, ни одного габарита. Казалось, эльфы решили не соревноваться, потому что все попали в одно и то же место. Двенадцать мишеней с рваными дырами со смещением влево. Ухмылки не сходили с их лиц и мысль о том, что они просто договорились немного поиграть, все чаще мелькала в голове.
— Рей, у меня плохие новости, — Салгант куда-то успел отойти и вернуться, но я засмотрелась на стреляющих эльфов и даже не заметила. — Отец Эль Тин обещает в качестве приданого победителю дом в предгорье.
— А если выиграю я, мне тоже достанется дом? — спросила об этом, стараясь не показывать, как меня потряхивает, пока устанавливают тринадцатую мишень, которой до этого не было.
— Думаю, нет. Это условие для тех, кто берет Эль Тин в жёны. Такие правила.
— Очень странные правила у турнира. Допускается участие женщин, когда речь идет о мужьях, — сказал граф, который так застыл, что забывал моргать.
— Как таковых правил не существует. Есть просто условие: чтобы получить сердце прекрасной девы, рыцарь обязан выиграть турнир стрелков. О том, что рыцарь может быть не мужчиной во времена, когда только зарождалась традиция, никто не думал.
— Так же как и о том, что победителя могут признать сестрой? — надо дышать, обязательно. Ровно, а не как загнанная лошадь.
— В правилах не указано никаких ограничений. Значит, можно все, что не запрещено, — спокойно сказал Салгант. Очень удобные у эльфов правила.
Мишень установили, и мне неуверенно махнули рукой.
Гладкий приклад привычно уперся в плечо. Волнение не позволяло быстро выровнять дыхание, но я и не надеялась на кристальную ясность мыслей и чувств, которую так упорно тренировал во мне учитель. Еще в первый год обучения мой отец, совершенно посредственный стрелок, рассказал простую хитрость. Волнуешься — отпусти себя, позволь всему пройти через тело, задержи дыхание лишь на мгновение и выстрели. В конце концов, ты либо попадешь, либо нет, а волноваться перестанешь.
