— В общем, Рей, я предупредил. И как бы ни возмущался твой рыжик, изменить я этого не могу, — граф, кажется, готов был лопнуть от негодования, но Галатэль не дал вставить слова и вполне серьезно продолжил. — Древняя эльфийская магия вещь слишком сложная, а в семьях с традиционным укладом все члены семьи от рождения получают привязку ауры к главе рода. Эту привязку можно снять только, когда эльф или эльфийка переходит в другой род. Выходит замуж, женится или если у них появляется опекун.
— Постой-постой, я на такое не рассчитывала. Галатэль, ну, в самом деле, что мне делать с эльфийкой, если выиграю? — распухшая голова не желала думать и я неосознанно перешла с Правителем на «ты».
— Я бы предложил отпустить, не оставляя привязку к ауре, — а потом ехидно улыбнулся. — Но, вообще, эльфы очень выгодные в хозяйстве существа. Эль Тин, например, умеет вязать, а Салгант прекрасно варит глинтвейн. По-моему, незаменимые качества для королевства, в котором бывает холодная зима. Что может быть лучше, чем два прекрасных эльфа вяжущих носки и разливающих глинтвейн?… Так что ты подумай хорошенько.
Наверное, умение удивляться решило взять передышку, поэтому я даже не отреагировала на глинтвейн, который может варить Салгант. Я просто стояла и сжимала свою покалеченную колибри, которую умудрилась достать из-за ворота. А Г алатэль шагнул ко мне и быстро завязал на левом запястье голубую ленту.
— У каждого рыцаря должны быть поклонники, — сказал с улыбкой, но потом немного нахмурился и несколько раз провел пальцем по тонкой коже на внутренней стороне. — Салгант, ты мог бы поставить девушке и свой знак, а не оставлять временный.
Друг сжал губы и не сводил взгляда с моей руки, пока Галатэль ее не выпустил. Правитель легко улыбнулся и пожелал удачи, а направляясь обратно к помосту, потрепал Тома за ушами, отчего саблезуб окончательно задеревенел. Наш воскрешенный все время пока рядом был Правитель, то ли делал вид коврика, то ли пытался слиться с окружающей средой. Во всяком случае, напряженная звездочка без полосочек на траве рождала именно такие мысли.
— Этот абсурд выше моего понимания, — граф плотно сжал губы, а потом повернулся ко мне всем корпусом. — Я подозреваю, что вы намерены идти до конца? И брать на себя неясную и ничем не регламентируемую ответственность?
— Да, — сказала легко и просто, несмотря на то, что в голове крутились оборванные и непонятные мысли. — Салгант, а ты не объяснишь про ауру? Что за привязки?
— Насколько знаю, глава рода может поглощать, таким образом, часть магических сил своих родных. А когда привязка передается мужу или опекуну, глава рода может еще увеличить силу, не пополнить резерв, а именно стать магически сильнее. Насколько это, правда, не знаю, раньше мне казалось это просто частью легенд. Там еще упоминалось что, чем сильнее муж, тем больше силы получает род, который выдает девушку. Поэтому важно было найти лучшего стрелка, видимо…
— Из-за этой привязки Эль Тин не может отказаться от навязанного жениха?
— Вполне возможно, но я очень мало об этом знаю. Только то, что это очень древние традиции, и они берут начало, еще во времена, когда главы родов участвовали в Великих войнах.
— Непонятно, как твой дядя, который вроде бы против такого, все равно потакает ее отцу и проводит этот турнир, — эта мысль все время вертелась в голове, пока я смотрела на высокую фигуру, уходящую к помосту.
— Десять лет. Столько проводится турнир, — сказал вместо эльфа Фицуильям. — Отцу Эль Тин, стремящему быстрее выдать дочь замуж, пришлось ждать довольно долго, и я подозреваю, не последнюю роль в этом сыграл Правитель. Хотя почти уверен, что ему, просто был выгоден этот многолетний балаган. За счет девушки он решал внутренние проблемы.
Последнее он почти выплюнул и опять сжал губы. Салгант же просто пожал плечами. Что он мог сказать? Возможно, так и было, многие правители используют подданных в своих целях. Хотя глядя на Галатэля, я почему-то надеялась, что он искренне помогал Эль Тин. А при удобном случае не стал мешать глупой адептке попытать удачу.
Тем временем у помоста поставили мишени и пригласили стрелков вернуться. Нас осталось шестеро. И только двое по сумме баллов должны пройти в финал.
Эльфы уже не были столь расслаблены, они казались чуть холоднее, чуть собраннее, и в их глазах темнела пустота. Я же наоборот злилась. На языке был противный привкус гнилья. За счет детей пополнять магический резерв, за счет чужих браков увеличивать силу, за счет турниров выбирать мужей.
Ружье лежало в руках, и когда мне дали сигнал, я уверенно встала на изготовку. Удивительно, но именно злость очистила разум от посторонних мыслей. Точный выстрел в десятку, второй зона «А» и третий тоже десять баллов. Я не обращала внимания на эльфов. Во мне все кипело, и свое негодование я отправляла в плавный медленный выдох, мимолетную задержку дыхания и точный выстрел. Меня не беспокоило то, что происходит вокруг, я была сосредоточена, как никогда. Поэтому и свой выход в финал восприняла равнодушно.
Стоя рядом с миловидным эльфом, у которого пустота во взоре переросла в бесконечную бездну, я была почти уверена в победе. Мой учитель бы сказал, что в момент выстрела нельзя думать о результате, надо планомерно выполнять подготовительную работу и отрешиться ото всего. Но я просто знала, и когда пуля попала в десятку, лишь перезарядила ружье. Эльф тоже был в себе уверен, он трижды выбил «десять», как и я.
Пошли дополнительные выстрелы — до первого промаха. Столько десяток подряд я не выбивала никогда и где-то на восьмой мишени почувствовала, как моя сосредоточенность уходит. Палец на спусковом крючке начал подрагивать, взгляд замылился, неприятно вспотела спина.
Хорошо бы передохнуть, но на подготовку теперь отводили четкое время — всего тридцать секунд. Медленный выдох не помог поймать мушку, и я уже знала, что попала не в центр, а в зону «А». Эльф на мою мишень не смотрел и был полностью погружен в себя. Он вскинул ружье, звуки вокруг как будто убрали и выстрел получился оглушительным. Ветерок сдул полупрозрачный дым от выстрела и глаза эльфа неприятно сузились. Судья поднял карточку — один балл. Эльф угодил в зону «Б».
Громом вернулись в мир хлопки и вздохи. Эльфы эмоционально размахивали руками, Эль Тин, кажется, повисла на Галатэле, болтая ногами. И только трое стояли столбами — я, не веря в то, что происходит, эльф, недоумевая, как промахнулся и отец эльфийки, вытянувшийся в струну.
Меня обнял Салгант, скупо поздравил недовольный граф, и неожиданно я уже оказалась у помоста. Следующее, что я помню, крепкие объятия эльфийки, какой-то тяжелый футляр, который мне вручил Галатэль и злой взгляд отца Эль Тин, когда я отказалась от привязки. Спустилась, как будто не своими ногами, да и вообще плохо понимала, что уже все закончилось. Я все еще по инерции следила за дыханием, боясь сбиться.
Шум вокруг немного утих, и я уже обнаружила себя в компании Салганат с графом поодаль от толпы. Окончательно привел в себя глоток прохладного лимонада.
— Я, правда, победила?
