А к нам ближе подошли эльфы и профессор. Они о чем-то переговаривались, отец Салганта рассеяно кивал, но следил за Галатэлем.
— Брат, плохие новости? — обратился Тиэл к Правителю.
— Можно и так сказать, — он подошел ближе и протянул письмо Астеру, король умер. В Терри объявлен траур.
Глава 16
В зимней темноте белые стены не отличались от серых или черных. Над воротами сейчас отчего-то не горел магический огонек. И усыпанная каменной крошкой широкая дорога ничем не была подсвечена. Но через кованые лепестки виднелся свет. Двухметровые окна в малой гостиной, которая всегда использовалась, как столовая, светились теплом.
За спиной скрипнули рессоры, и дилижанс покатил дальше по единственной широкой дороге в окрестностях, которая удачно проходила мимо моего дома. Она огибала несколько деревень и стелилась дальше до самого Вумиса. Небольшого города, в центре относительно скромного графства Вудстом. Названного когда-то в честь моих предков с папиной стороны. Хотя не единожды жители предлагали переименовать его в «графство Вумя», якобы чтобы избежать путаницы с соседним Вудстором и подчеркнуть древность. Ведь когда-то Вумем называли широкую равнину, на которой паслись стада молочных коров. Название, надо полагать, полностью отражало содержание, то есть изначально именовалось в лучшем случае долиной вымени.
Я прижала ладонь к сплетенным жгутам, и черненые листья шевельнулись. Без скрипа отворилась калитка, и я шагнула на родную дорогу. Вокруг все было тихо и спокойно. Здесь это не казалось чем-то странным, а вполне обычным. В доме только Глэдис и Рид, наемная кухарка появляется, когда приезжаю я, а конюхи живут неподалеку в деревеньке вместе с семьями.
Но такое умиротворение царило не только здесь. Когда мы вышли из портала в школьном дворе, никто ничего не говорил. Каждый из нас в молчании думал о смерти короля. Да и школа безмолвствовала. Многие еще не вернулись с практики или уже отправились домой.
Когда мы только вышли, профессор успел получить вестника и успокоить, что война пока не объявлена, хотя на севере стало неспокойно. Почему на севере, если спорная территория у нас почти на юге? Вопрос, который остался без ответа.
Разобравшись с бумагами, я побежала к нашим конюшням, но все экипажи оказались разобраны. Меня отвезли на телеге до города, откуда уже вечером я отправилась вместе с дилижансом. И за все время моего пути я услышала о смерти короля только на второй день в самом дилижансе. Полная женщина в глухом платье по старой моде лишь выдохнула — «помер и ладно». Он уже давно выглядел стариком, и каждая его болезнь в королевстве вызывала ахи, но за последние два года люди смирились с таким некрепким королем и поэтому к его смерти, видимо, были готовы. А то, что война может быть… Так, когда ее не было? Это говорила уже другая женщина. Тем более спустя трехдневный траур на престол взойдет старший сын и возьмет все в свои руки. Про младшего Эдварда женщины ничего не знали и как-то не интересовались. Их больше занимала погода. Фицуильяму такое общество пришлось бы по вкусу.
Входная дверь скрипнула, выпуская спешащую ко мне Глэдис. Как всегда, с идеальной прической, в строгом платье, но с очень душевной улыбкой, от которой глаза немолодой женщины сияли.
— Что же ты не предупредила, милая? — она крепко обняла, погладила по голове и запричитала, как всегда.
— Забыла, прости. Такие новости.
Мы зашли внутрь и в холле встретили Рида. Он никогда не проявлял столько эмоций, как его супруга, но тоже очень тепло улыбался. Они были моей маленькой и секретной семьей. Эта пара служила в доме с моего рождения. Мы часто вместе ужинали, обращались к друг другу на «ты», но при посторонних они оба вели себя очень профессионально. То есть становились скучной экономкой и еще более скучным дворецким, придерживались правил приличия и говорили немного в нос.
Меня осмотрели, забрали вещи, чуть ли не сами умыли и привели за стол в малую гостиную. Готовил Рид. Вареная картошка, вареное мясо, свежий хлеб и много зелени. Давно укрепилась мысль, что он проходил где-то службу, такой неприхотливый сытный и по-своему вкусный ужин чаще всего готовили военные.
— А почему нет света на подъездной дороге?
— Разрядились заклинания. Господин Монкерью обещал найти созидателя, который согласится обновить. Но, ты знаешь, они неохотно выполняют такие мелкие заказы.
Еще бы не знать, отец часто говорил, что это настоящая пытка для созидателя. Папа лишь однажды обновил и уверял, что простоит десяток лет. Ровно десяток и простояло.
Мы говорили обо всем и не о чем. О наших полях, о деревеньке, о каких-то свадьбах. Пожалуй, о них даже слишком много.
— Заезжал Фредерик с сестрой, — после паузы проговорила Глэдис.
— С носатой или с волосатой?
— Арейна, — с укором проговорила она, но глаза опустила.
Все прекрасно знали, что у господина Фредерика Мокшана очень страшненькие сестры. Потому сидят в девицах неизвестно сколько лет и неизменно становятся компаньонками при женах своего брата. Сорокалетний холостяк схоронил трех жен, и как только мне исполнилось восемнадцать, нарисовался на пороге.
— Привозил ту, что с носом и бородавками, — сухо обронил Рид, не отрываясь от книги.
— Это неважно. Сестры — это сестры, — строго проговорила Глэдис. — Главное, что он надежный мужчина, а все остальное…
— У него было три жены и все умерли, — пробормотала я.
— Ему не везло, — еще строже ответила Елэдис, а потом опустила плечи и уже совсем другим тоном продолжила. — Скоро война, а ты одна. Кто будет защищать? Кто позаботится, если с нами что-то случится? А он богат и умен.
— Что с вами случится? — с улыбкой спросила у бедной Елэдис, осторожно сжимающей платок. Разговор не в первый раз.
Наш сосед был настойчив и приезжал регулярно. Меня он вряд ли хорошо знал, но отлично разбирался в финансах. Три поля, дом, приличная сумма на счету. То, что ведьма и всего восемнадцать… что же, у всех свои недостатки. Против соседа лично я ничего не имела, но замуж за него не собиралась. А Глэдис за меня очень беспокоилась. Они не вечны, а я совсем одна, говорила она.
Но сегодня ее легко было отвлечь. Королевство эльфов и в рассказах способно произвести неизгладимое впечатление и заставить даже пожилую женщину кокетливо поправлять волосы.
Ночь в собственной постели, утро наполненное запахом свежей сдобы. Пышная и улыбающаяся Лина, которая ставила в печь пироги… И мысли об эльфах куда-то улетели, так же как и о смерти короля и Фредерике Мокшане. Схватить пирожок и бежать на конюшню.
Еерн, вычищающий еще один загон для жеребенка, Мирка его сын, мешающийся под ногами, но вроде бы помогающий. Савин, выводящий Вороного на проминку.
Для такого малонаселенного поместья у меня было слишком много лошадей. Моя Звездочка и Вороной Рида. Да, ни у кого больше нет дворецкого с собственным конем. Но Вороной ему достался от отца. Еще две кобылы для коляски или экипажа. Теперь еще и жеребенок.
