— Второй муж, надо же. А что с первым произошло?
— Она его выгнала, — хотелось опять сказать «ничего себе», но я просто удивленно ахнула.
— Это потому что не было хорошо? — уточнила, немного смущаясь, а Лил наконец-то перестала смотреть в потолок и повернулась на бок, чтобы взглянуть на меня, даже улыбнулась краешками губ.
— Нет, потому что он слишком много пил и один раз попытался ее ударить. Но, она, как настоящая ведьма такого не потерпела и выгнала мужа из его собственного дома. И перед законом, конечно, оказалась права.
— Постой. Ты ведьма и твоя сестра ведьма? Как дар передался сразу двум потомкам?
— У нас разные отцы. Первый муж моей мамы был ведьмаком, и Силь получила дар от него.
Казалось, Лил отвлеклась, пока говорила, но ее взгляд опять замер на одной точке.
— Ну сестры, и у мамы второй брак, значит «второй» не так уж плохо. Да?
— Наоборот, судя по твоей сестре хорошо, — Лил легко улыбнулась и опять серьезно уставилась в одну точку, это очень настораживало, и я предприняла еще одну попытку ее отвлечь. — Не хотела тебе говорить…
— Что не хотела говорить? — после моей паузы все же спросила задумчивая Лил.
— У Витора были очень кривые уши, — она посмотрела на меня как на больную, но я поняла это по-своему. — Ты не замечала? Это очень бросалось в глаза.
Лил продолжала недоуменно на меня смотреть, как бы напоминая, что за волосами ушей видно не было, но я продолжила.
— Ну а какие скрученные пальцы ног! — поняла, что вряд ли могла их видеть и исправилась. — Ладно, по твоему лицу вижу, что с ними вся хорошо. Может, колени? Нет? Он и там идеален?
Лил несмело улыбнулась моим глупостям, а потом все-таки засмеялась и тихо сказала:
— У него очень маленькие руки.
— Маленькие руки, боюсь этого слишком мало. Надо еще что-то.
Лил опять улыбнулась и начала перечислять какие-то нелепицы, порой даже не касающиеся Витора. Во всяком случае, я сомневалась, что у него имелась чешуя. Лил немного пришла в себя и уже не выглядела, как неживая, просто очень грустная. Мы отсмеялись над последним странным хвостом и замолчали. Лил вдруг подползла ближе и крепко обняла.
— Спасибо, — она закрыла глаза и тихо добавила. — Хочу быть как ты. Одна и, чтобы мне это нравилось. Научишь?
Я неопределенно что-то промычала, но Лил не переспрашивала. Я не могла сказать, что мне нравится одной, просто по-другому не пробовала. И глядя на осунувшееся лицо Лил, мне почему-то казалось, что зря. В ее грусти не было сожалений, только печаль, что все закончилось.
Глава 21
Голос Астера мягкими раскатами давил на плечи. Я стояла, вытянувшись, и старательно отводила глаза.
— Вуд, вы же сдали зельеварение? — не выдержал, в конце концов, Астер и обратился прямо ко мне.
— Да.
— Только со второго раза, — заметила находившаяся здесь же Тэрволин. — И это еще один повод, оставить адептку Вуд на практику вместе с остальными ведьмами. Я, вообще, не понимаю, почему вы так упорно настаиваете на ее практике в эльфийском лесу. Вам мало боевых магов и поэтому вы берете ведьму, которой, между прочим, надо подтянуть свой основной предмет?
— Основным он станет, только со второго курса, когда она начнет обучение на вашем факультете.
— Формально да. Но по факту у этого курса уже начался основной предмет полгода назад, когда изменили программу. К тому же как вы помните, она ведьма в седьмом поколении и у нее один путь.
— Не сказал бы, — спокойно парировал Астер. — После изменения программы, несколько адептов, в том числе и со второго курса ведического факультета, успешно прошли усиленную боевую подготовку. Каждый из них может практически наравне сражаться с магами Высшей школы.
Я восхитилась тому, как Астер врал и не краснел. Потому что, вспоминая, какими кривыми выходили арканы у меня, Ильима, Энни и даже второкурсника Эзры, можно было только плакать, но никак не хвалить, тем более с таким непрошибаемо уверенным видом.
— Так забирайте Вуд к себе, договоритесь с деканом боевиков и, пожалуйста, — легко ответила Тэрволин, а я ошалело посмотрела на нее.
Она стояла рядом, строго сложив руки на груди, и представляла собой фигуристое изваяние богини гнева и любви одновременно. И на меня не взглянула, как и Астер. Мое мнение их не интересовало. Я даже кашлянула, обращая на себя внимание, но они слишком увлеклись.
— Как вы верно заметили, Вуд ведьма в седьмом поколении и не стоит забывать, что это ее суть. Я лишь прошу отпустить ее на одну летнюю практику, пока она еще не второкурсница и у нее нет специализации.
— Вы забываете, что это мне отвечать за действия ведьм и ведьмаков на практике. Отвечать перед законом, если вы не забыли. А если на вашей практике, она вдруг сварит не зелье, а отраву, тогда что? — Тэрволин сильнее выпрямила спину, и так посмотрела, что я бы на месте Астера сразу согласилась бы со всем, но он сделал хуже.
— Элен, прошу вас, — он непросто назвал ее по имени, он понизил голос. Страшная вещь, совсем не рык, а тихий рокот. Но самое неожиданное, поза Тэрволин неуловимо изменилась, плечи чуть поникли, а глаза при этом стали больше. Как мышка перед удавом. Кажется, скажи он «прыгни», она бы повиновалась.
— Отпущу, если она сварит мне без подсказок любое реакционное зелье, — сделала она последнюю попытку остаться главной.
А я отчаянно посмотрела на Астера. Вспоминая огромную лабораторию Тэрволин на тридцать котелков, мне становилось дурно. Как сейчас мелькали образы строгой ведьмы и моих неуверенных рук. Если бы на пересдаче я не знала, что за дверью меня ждут Лил и Ильим, то совсем бы растерлась в пустой, полутемной лаборатории. Наедине с Тэрволин, е тишине и с бурлящим котелком находиться было невыносимо, как в одной клетке с тигром. Вроде бы лежит спокойно, а сделаешь неверное движение, и нет руки. И я сомневалась, что выдержу повторение трехчасового зелье варения один на один с деканом.
— Элен, если она останется на еще одну проверку, мы можем не успеть к открытию портала, — Астер заглянул ей в глаза. — Отпустите, я вас прошу.
— Хотя бы объясните, зачем вам там ведьма, — она была побеждена, но старалась сохранить лицо.
— У Вуд остался допуск в Западное королевство эльфов, — пожал плечами Астер. — К сожалению, из тех адептов, которых я планировал взять с собой на практику, Правитель одобрил только одного. А у нас предвидится очень серьезная работа, нужны люди.
Я молчала, ожидая, что и меня спросят. Но Тэрволин совсем расклеилась и чтобы не акцентировать внимание на том, что Астер добился своего, ушла. Лишь подписала какую-то бумагу. Мы с профессором остались одни. Он все так же сидел на краешке стола.
— Подписывайте документы. И завтра ровно в девять утра нужно быть у конюшен с вещами, — устало сказал он и, видя, что я медлю, спросил. — Что-то не так?
