Исследователи, которые занимаются насекомыми, обнаруживают совершенно аналогичные поведенческие и нейрофизиологические феномены. Скажем, маленький пустынный муравей держит «в уме» карту радиусом 25 м от входа в гнездо и, найдя зернышко, бежит прямо домой, делая поправку на движение Солнца по небосводу. Уровень миниатюризации нервных процессов при этом совершенно потрясающий.
Важно, что программы экономии сил работают в самых разных формах и на базе совершенно разных нервных систем вне зависимости от того, как конкретно организована нейросеть.
Про экономию сил также упоминалось в главе о вожаках и подчиненных. Суть истории в том, что далеко не все члены стаи стремятся к лидерству. Некоторые люди делают примерно такой же выбор: «Зачем мне быть главным и за что-то отвечать? У меня и так все более или менее есть. Буду работать столько, сколько нужно для того, чтобы удовлетворять базовые потребности». Это очень серьезная жизненная философия. Очевидно, что у индивидуумов, которые выбирают подобный стиль жизни, программа экономии сил врожденно очень ярко в мозге инсталлирована. При этом важно понимать, что лень, экономия сил постоянно конкурируют в мозге с массой других программ и потребностей – любопытством, радостью движений, программами социального взаимодействия, а при гиперманифестации – с голодом и обеспечением безопасности.
Состояние «я ленюсь» зачастую соответствует высокому уровню комфорта, ситуации, когда основные биологические потребности удовлетворены и можно позволить себе роскошь здесь и сейчас никуда не стремиться, ни о чем не заботиться. На синаптическом уровне при этом можно зафиксировать высокую активность «рекреационных» нейромедиаторов, таких как ацетилхолин и анандамид (к ним мы еще вернемся в последней главе).
Радость движений
Еще одна важнейшая группа потребностей связана с нашими движениями. Хорошо выполненное движение – это ценно. Моторные навыки вплетаются в самые разные программы: исследование местности, защиту территории, состязание за лидерство или полового партнера. Быстро, четко, скоординированно двигаться – очень существенный компонент успешного поведения.
Наш мозг устроен таким образом, что при достижении определенного уровня совершенства движений мы начинаем получать положительные эмоции. Нам нравится, как мы что-то делаем, и порой мы двигаемся просто для того, чтобы двигаться и подобного рода удовольствие ощущать.
Для того чтобы описать роль удовольствия от движений в полной мере, надо кратко охарактеризовать базовый набор моторных актов, которые мы реализуем.
Выделяют четыре основных типа совершаемых нами движений
● Движения рефлекторные, возникающие в ответ на определенный стимул (стимулы); нервный сигнал идет по «открытой» рефлекторной дуге, имеющей начало и конец.
● Движения локомоторные, связанные с перемещением в пространстве: шаг, бег, плавание; сигнал в ЦНС циркулирует по замкнутому контуру нейронов, и этот процесс может очень долго повторяться.
● Произвольные движения, к которым относятся новые движения в новых условиях; как правило, сопровождаются мощным потоком новой информации, поступающей в кору больших полушарий; в этом случае нами движет не столько удовольствие от движений, сколько любопытство.
● Автоматизированные движения, которыми управляет мозжечок и базальные ганглии; являются результатом особого двигательного обучения, которое происходит, если мы многократно повторяем рефлекторные, локомоторные и произвольные моторные акты; позволяют нам двигаться все лучше и эффективнее; являются мощным источником положительных эмоций.
Мозжечок и базальные ганглии совместно с выделяющей дофамин черной субстанцией среднего мозга подталкивают нас тренироваться, по крайней мере пока наш организм еще не очень хорошо владеет моторными навыками. Поэтому дети (и детеныши высокоразвитых животных) двигаются гораздо охотнее, чем взрослые, получают от этого большее удовольствие и заодно учатся сокращать мышцы в правильном порядке с верной скоростью и необходимой силой. Правда, они об этом не знают, но их врожденная потребность совершать движения ими настойчиво руководит (кстати, напомним, что данную группу программ П. В. Симонов отнес к потребностям саморазвития).
Рассмотрим для примера локомоцию, о которой уже довольно много говорилось в главе 3. В основе локомоторных движений – врожденно существующие замкнутые контуры нервных клеток, которые облегчают нам первые стадии обучения перемещениям в пространстве. Эти контуры работают, когда детеныш начинает ползать, ходить, бегать. Проходят дни и недели, и котенок или ребенок двигаются все увереннее, все точнее и быстрее. Исходная моторная программа совершенствуется, и мы все эффективнее достигаем цели. Иными словами, по ходу накопления опыта реализации локомоции мозжечок и базальные ганглии формируют на базе врожденных программ гораздо более совершенные и порой фантастически разнообразные навыки (спортивные, танцевально-балетные).
Как уже было сказано, произвольные движения доставляют удовольствие в значительной степени благодаря новизне. При этом даже простое произвольное движение, как правило, является комплексом последовательных и параллельных действий. Например, для того чтобы всего лишь дотянуться до какого-либо объекта, лежащего на столе, мы должны одновременно управлять мышцами плечевого и локтевого суставов, мышцами туловища, кисти плюс осуществлять визуальный и тактильный контроль результата движения (в правильном ли направлении перемещается рука, удалось ли прикоснуться к целевому объекту). Это довольно сложные программы, и если они реализуются впервые, то требуют от нейросетей коры больших полушарий (прежде всего лобной доли) мощной и генерализованной активации, очень серьезной вовлеченности в процесс (на субъективном уровне – мощной концентрации внимания). Вспомните, как сосредоточенно младенец пытается дотянуться до погремушки или вы сами стараетесь попасть ниткой в игольное ушко. Видимо, для того чтобы разгрузить кору больших полушарий от реализации столь сложных задач, в ходе эволюции возникли механизмы автоматизации произвольных (а также рефлекторных и локомоторных) движений.
Произвольное движение разворачивается в лобной доле в два этапа (об этом также уже говорилось в главе 3). Этап номер один – превращение общей двигательной программы в последовательность действий. Например, задается программа: «Хочу взять лежащий на столе карандаш». Какие действия будут входить в ее состав? Наклониться вперед, разогнуть плечо и локоть, разогнуть пальцы; затем, после прикосновения к карандашу, согнуть пальцы и руку. Информация о составляющих программу действиях не только широко распространяется (иррадиирует) по лобной доле (прежде всего по премоторной коре – поле 6 по Бродману), но и передается к двигательным областям базальных ганглиев (полосатое тело, бледный шар).
Дальше происходит второй этап запуска программы – каждое действие превращается в набор конкретных движений и мышечных сокращений. Ведь даже разогнуть локоть – это на самом деле не очень простая задача. Нужно, чтобы нейроны моторной коры (поле 4 по Бродману) по пирамидному тракту отдали команды десяткам и сотням мотонейронов спинного мозга (прежде всего, чтобы наш трицепс с правильной силой и скоростью сократился). Информацию о том, как превратить общую программу некоторого действия в очень конкретные сокращения определенных мышц, фиксирует мозжечок (точнее, его новая часть; об этом упоминалось еще в главе 1). По мере того как мы повторяем произвольные движения, базальные ганглии и мозжечок запоминают, как это делать хорошо, эффективно, четко. В итоге движение автоматизируется.
